— Вы меня ищите? — спросил он громко. — Может быть, я вам нужен?
Дик отрицательно покачал головой.
— Это вы натравили ваших собак на меня, шпик проклятый? — неистовствовал юноша. — Джонсон, а у вас что общего с этой бандой? Или, может быть, вы тоже сделались шпиком?
— Но, дорогой мой Рай… — пролепетал Джонсон.
— «Дорогой мой Рай», — передразнил его Беннет. — Вы ревнуете! Ревнуете, что мне удалось избавиться от вашего кровопийцы! Но вы… — он махнул кулаком перед лицом Дика, — вы оставьте меня в покое! Найдите себе лучше развлечение, чем рассказывать моей сестре всякие небылицы!
— Мне кажется, вам следовало бы возвратиться к вашим друзьям, — спокойно замет ял Дик. — А будет еще лучше, если вы отправитесь домой и выспитесь.
Он был уверен, что сейчас вмешается директор или кто-нибудь из служащих клуба. И действительно, к ним подошел обер-кельнер и стал увещевать Рая. Все поднялись со своих мест и с любопытством смотрели, как взволнованный молодой человек отбивался от усмирявших его кельнеров.
В этой суматохе никто не заметил мужчину, который уже некоторое время наблюдал за происходящим. В своем поношенном костюме он резко отличался от остальной публики. Расталкивая собравшихся, неизвестный стал пробираться к Раю. Тот разом протрезвел, увидев перед собой отца.
— Мне нужно с тобой поговорить, — просто сказал Джон Беннет.
Они стояли вдвоем посреди зала, окруженные толпой зрителей. Музыка прекратилась, наступила тишина.
— Поедем со мной в Хорсхем, мой мальчик.
— Я не поеду, — упрямо заявил Рай.
— Поезжайте с вашим отцом, — сказал Джонсон, кладя руку на плечо юноше.
Рай стряхнул ее.
— Я останусь здесь! — воскликнул он. — Ты не имеешь права, отец, являться сюда и выставлять меня на посмешище. Ты меня столько лет унижал, отказывал в деньгах, которые я у тебя просил. А теперь возмущаешься, видя меня хорошо одетым и в приличном клубе. У меня все отлично, а ты сам можешь это сказать о себе?
— Идем со мной, — хрипло повторил отец.
— Нет, я останусь! И впредь прошу меня оставить в покое!
— Идем со мной, — умоляюще повторил Беннет, протягивая к нему руки.
И тут Рай заметил Лолу, смотревшую на него с презрительной улыбкой. Его оскорбленное самолюбие не выдержало, и он с бешеным криком ударил отца по лицу. Беннет покачнулся, но устоял. Он пристально посмотрел на сына, затем опустил голову и позволил Дику увести себя.
Рай Беннет, испугавшись своей глупости, застыл на месте.
Загремела музыка, и Леу Брэди отвел Рая к столу, где тот остался сидеть, обхватив голову руками. Лола заказала шампанское.
На сердце у Гордона было тяжело. Во взгляде Джона Беннета он прочитал отчаяние прокаженного.
Глава 12
Во время этой сцены Эзра Майтланд неподвижно сидел за своим столом, нисколько не интересуясь происходящим. Казалось, он даже не замечал ничего. Наконец поднялся и покинул зал.
Публика стала приходить в себя. Вновь начались танцы, и вскоре веселье было в разгаре. Дик, взглянув на часы, незаметно кивнул Эльку. Поднявшись, они, не спеша, направились к выходу. У дверей их догнал кельнер.
— Господа желают расплатиться?
— Минуты через три, — ответил Дик.
В это время часы пробили час ночи. Три минуты спустя клуб находился в руках полиции. Еще через десять минут там никого не осталось, кроме сыщиков и обслуживающего персонала.
— Где Хагн? — спросил Дик обер-кельнера.
— Он ушел домой, — проворчал тот. — Он всегда рано уходит.
— Это ложь, дорогой мой! Проводите нас в его комнату.
Их провели в подвал. Это было уютно обставленное помещение без окон.
Пока сыщики просматривали книги, Эльк обыскивал комнату. В одном углу он нашел небольшой сейф, который тут же опечатал. На диване лежал костюм, брошенный, по-видимому, в спешке. Это был фрак Хагна.
— Приведите сюда обер-кельнера.
— Мистер Хагн всегда переодевается, когда уходит, — объяснил тот.
— Почему он ушел до закрытия клуба?
Кельнер пожал плечами.
— Я не в курсе его личных дел.
Эльк приказал увести служащего.
У стены стоял туалетный столик с двумя лампочками по бокам. Эльк зажег свет и стал осматривать его. В ящике он нашел бутылочку со спиртовым лаком и расческу с прилипшим пучком светлых волос.
Взяв затем корзинку из-под бумаг, он высыпал ее содержимое на стол. Здесь были разорванные счета, деловые письма, три окурка и разные бумажки. Одна из них, вымазанная лаком, склеилась. С трудом раскрыв ее, Эльк увидел напечатанные на машинке три строчки:
Гордон взял бумагу и прочитал ее.
— В том, что налета не будет, он ошибся, — произнес Дик. — «Э.С.» означает, по видимому, Эльдор- стрит. А двойка — либо номер, либо время.
— А кто такой «М.»? — спросил Эльк.
— Я думаю, Мильс, которого арестовали в Яндсуорте. Он дал письменные показания?
— Во всяком случае подписал их, — ответил Эльк.
Порывшись в бумагах, он вскоре нашел то, что искал: маленький конверт, адресованный Хагну. Адрес также был напечатан на машинке.
Они послали за швейцаром.
— В котором часу принесли это письмо?
— Письмо пришло приблизительно в девять часов, — ответил тот.
— Мистер Хагн часто получает такие извещения?
— Редко, господин инспектор…
Оставив в клубе охрану, Гордон с Эльком и остальными сыщиками поспешил в Тоттенхэм. Не доезжая метров ста до Эльдорской улицы, Дик приказал сыщикам следовать параллельными улицами, а сам, захватив с собой инспектора, направился к дому Майтланда.
На углу Эльк убедился, что предосторожность Гордона была не лишней. Под фонарем стоял какой-то тип. Эльк начал громко беседовать с Диком о посторонних вещах.
Поравнявшись с подозрительным субъектом, инспектор неожиданно обратился к нему:
— Нет ли у вас спичек?
— Нет, — проворчал тот.
В следующий миг он лежал на земле. Эльк надавил ему коленом на грудь, а своими длинными костлявыми пальцами сжал горло.
— Если ты пикнешь, «лягушонок», я тебя удавлю, — прошептал он.
«Лягушку» связали и отнесли в машину подоспевшие сыщики.
Эльк с Гордоном двинулись к садовой калитке, когда услышали чьи-то торопливые шаги.
— Кто там? — окликнул их неизвестный.
— Я… — прошептал Эльк. — Не шуми так.
— Что тебе здесь надо? Я приказал оставаться под фонарем.
— Там на улице показались каких-то два странных типа. Я хотел, чтобы ты посмотрел на них.
Как только неизвестный приблизился, Эльк ударил его ногой. Тот с легким стоном повалился на землю.
