Ты мне поможешь? Крыло пробито…
— Люди? Надо же, как интересно! Заносите его ко мне, мальчики. Второй этаж. Я открою дверь.
Они уложили Риэля, который, пока его тащили по лестнице, успел впасть в забытье, вниз животом на роскошную кровать под балдахином и отступили назад, давая место прелестной хозяйке, которая уже держала наготове иголку с ниткой и флакон с прозрачной бесцветной жидкостью.
— Крылья у них — слабое место, — объяснила она. — И вообще, они плохо переносят боль. Чуть что — сразу в обморок. И за что их только называют Высшими… Ничего. Сейчас заштопаем дырку, и через пару часов будет как новенький. А вы, мальчики, покурите на кухне пока, не мешайте. Папиросы на столе.
— Спасибо, не откажемся, — сказал Шнайдер, снимая каску и приглаживая ладонью рыжие вихры. — Тем более что свои кончились. Но долго нам рассиживаться нельзя, нас в парке товарищи ждут.
— О, так вы не одни! — нараспев произнесла Нэла, ловко раздвигая перья и опрокидывая над раной пузырек. — Та-ак, хорошо, вот и кровь остановилась… А что делают в парке ваши товарищи?
— Этот Риэль… — вместо ответа спросил Валерка. — Он правда Старший?
— А кто же еще? На, поставь на тумбочку. — Нэла, не глядя, сунула Валерке полупустой флакон и поудобнее перехватила безвольно распластанное крыло. — Сами, что ли, не видите? Слушайте, идите отсюда. Подождут ваши товарищи, ничего с ними не случится. Они успели выкурить по папиросе (один курит и наблюдает за переулком, второй смотрит, чем занята Нэла, потом места меняются), когда хозяйка закончила штопать крыло Риэля и вышла на кухню.
— Все, — сообщила она, вытягивая из пачки папиросу. — Будет жить. Так что там с вашими товари щами?
Ровная площадка на крыше будто специально была предназначена для того, чтобы, сидя в удобных легких креслах и попивая винцо, любоваться отсюда открывающимся видом. Но поднялись они сюда еще до темноты не пить вино, а получить хоть какое-то представление о городе. Сейчас, когда светящийся туман, заменяющий здесь небо, померк и в город Высших пришла ночь, они уже знали, в какой стороне находятся Ратуша и городская тюрьма — два объекта, интересующих их на данный момент больше всего.
— Благодушие, — сказал Риэль. — Вот что нас под вело. Никто не мог предположить, что Зерон решится на эксперимент, сумеет привлечь на свою сторону столько Младших и зайдет так далеко.
— Зерон — это вожак? — спросил Велга.
— Да, такая формулировка тоже подходит.
— Формулировка… — хмыкнул Дитц. — Ладно. Насколько я понял из того, что вы нам поведали, единственная возможность хоть как-то исправить положение — это освободить Старших. Потому что иного способа остановить этого вашего Зерона и его… э-э… команду не существует. Так?
— Да. Зерон в Ратуше. Штурмом ее не взять — там сильная и многочисленная Стража. Мы просто все поляжем еще на подступах. А вот если прорваться в тюрьму… Нас, Старших, осталось не очень много, но вместе и на свободе мы остановим Зерона. Тогда нас застали врасплох и взяли поодиночке. Зерон прекрасно знал, что иначе ему со Старшими не справиться, и все тщательно подготовил и учел заранее. На свободе нас осталось только пятеро — слишком мало, чтобы одолеть Зерона. Но мы боролись…
— Боролись вы, — фыркнула Нэла. — Как же! У нас под юбками вы боролись. Все рассуждали да на обстоятельства жаловались. И дожаловались, пока время окончательно не прижало. А когда прижало, ничего умнее не придумали, чем сунуться в открытую к арсеналу. Ну и перестреляли вас, как цыплят, конечно. Ничего другого я и не ждала. Вы думаете, почему его не ишут? — обратилась она к Дитцу. — Да они знают, что он один остался и опасности совершенно никакой не представляет. Теоретик, что с него взять. Вот те, что в тюрьме сейчас, — это да. Это сила. Потому и в тюрьме. А трое Стражников, которых Валера с Куртом… того… развоплотили, — мелочь. Их и не хватились. Они не Высшие, значит, и внимания недостойны. Зерону не до них — у него своих забот сейчас по горло. Вот начальник Стражи и боится докладывать, что трое подчиненных назад не вернулись. Да и зачем? Ищут их сейчас, конечно, втихую по кабакам да девкам, но не слишком рьяно. В Страже тоже дисциплинка та еще… Эх, рассказала бы я вам, что тут на самом деле творилось, да… А впрочем, один черт, я здесь оставаться не собираюсь. Надоело. Вы что думаете, если бы не Риэль, у Зерона бы вышло задуманное? Хрен! Зерон — практик, боец, революционер, чтоб ему… Да и остальные Младшие под стать — темперамента много, а головы нет. Наломали дров. А Риэль — Старший. Не самый умный, но знаний побольше. И те четверо — коллеги его. Вот их и…
— Это клевета! — вскочил на ноги Риэль. — Да как ты смеешь?! Откуда тебе…
— Тихо, — не повышая голоса, проронил Велга. — Сядьте, Риэль. Нам еще тут истерик не хватало. Сядьте, я сказал! Вот так. Продолжай, Нэла.
— Да тут и продолжать нечего. Помогли они Зерону. Знаниями своими помогли. А когда поняли, что все равно ничего не выйдет и две Вселенные в равновесии не удержать, поздно было. Перепугались, захотели назад отыграть, сунулись к арсеналу… Тут им и влепили. Чтобы знали, кто хозяин в городе.
— Ты не понимаешь, — глухо произнес Риэль. — Нас шантажировали. Если бы мы не согласились… — Он замолчал, скрипнул зубами и уткнулся лицом в ладони.
— Ну и страсти, — покачал головой Стихарь. — Куда там твоему Шекспиру!
— Страсти-мордасти… — сплюнул Майер. — Н-да, а Распорядитель-то нас уверял, что тут чуть ли не война идет. Неравный бой, можно сказать. Только нас и не хватает, чтобы Старшие победу одержали.
— Не передергивай, Руди, — сказал Дитц. — Не это он говорил.
— Распорядителю вашему тоже всей правды не сказали, — сообщила Нэла. — Сами запутались и ему голову заморочили. Может, и к лучшему, кстати. Иначе он бы вас сюда не притащил.
— То есть ты думаешь, что мы здесь не зря? — приосанился Валерка.
— Смотря что вы собираетесь делать, — ответила Нэла. — А то знаю я вас, лихих вояк. Так прямо и вижу, как половина у Ратуши переполох со стрельбой устраивает, чтобы внимание Стражи отвлечь, и, натурально, ложится там до последнего человека. А остальные в это время берут штурмом тюрьму. Вернее, пытаются взять, потому что не так это просто, как кажется. При самом удачном раскладе последний, оставшийся в живых герой освобождает Старших, те крылатой толпой несутся к арсеналу, где их уже радостно встречают Стражники. Боевыми молниями. Картина, а?!
— У тебя есть другое предложение? — хмуро осведомился Велга.
— Может, и есть, — усмехнулась Нэла. — Правда, неловко мне, слабой женщине, такое советовать, но уж так и быть. Жалко мне вас. Погибнете ведь во цвете лет на последнем, можно сказать, рубеже, и песню сложить будет некому. От Высших не дождешься — да и поэты из них хреновые, а люди не узнают.
— Уф-ф, — не выдержал Валерка. — А чуть покороче нельзя, родная?
— Не торопи, торопыга, успеешь еще. — Нэла достала очередную папиросу и замолчала, ожидая, когда ей поднесут огня. — Только давайте сразу договоримся, — продолжила она, поблагодарив взглядом Валерку, — что вы, когда все закончится, меня с собой заберете. Говорю же, надоело мне здесь. Хочу обратно к людям. Я бы и сама ушла, да вместе веселее. И понравились вы мне. Особенно вот этот, черноглазый да шустрый. — И она залихватски подмигнула впервые не нашедшему что сразу ответить Стихарю.
— Если поможешь, заберем, — с улыбкой пообещал Велга. — Это не вопрос. Ты как, Валера, не против?
— Я-то? Да мне хоть с ведьмой в койку, лишь бы не в пекло, — быстро пришел в себя Валерка. — Как-то, знаете, неожиданно жить захотелось. — И он подмигнул Нэле в ответ. Хозяйка расхохоталась.
— Нэла не ведьма, — сказала Аня. — Она фея. Смотри, Валера, как бы не пожалел потом. Феи привязчивые.
— Не волнуйся, подруга, — посерьезнела Нэла. — Я позабочусь, чтобы не пожалел. Ладно, слушайте, что нужно делать. Сегодня ночью Зерон прилетит ко мне. Охрана с ним обычно небольшая. Всего шестеро. Троих он оставляет здесь, на крыше, а троих отправляет вниз, в переулок. Ко мне, естественно, заходит один. Через балкон. Вам всего-то и остается, что устроить простейшую засаду. На крыше, внизу у входа и у меня в спальне. Доступно?
