вокруг прогреются. За шлюзом находилась раздевалка со шкафчиками для термокостюмов, душевыми кабинами и воздушными сушилками, автоматом с горячими напитками и полками с чистой сменной одеждой.
Мейка и Торн быстро разделись и вскоре пили из больших чашек горячий бульон. Блегг, Шален и Карн разоблачились почти так же быстро. Кормак, напротив, снимал термокостюм не спеша, перчатки оставил напоследок.
– О! Черт!
На тыльной стороне ладоней и на пальцах кожа отходила клочьями. Не лучше была картина и на лице. Шален открыла шкафчик, достала оттуда аэрозольный баллончик и подошла к Кормаку.
– «Синтискин», – сказала она. – Он покроет ожоги и снимет боль. А что болит, так это хорошо. Вот если бы боли не было, тогда стоило бы волноваться.
Кормак вытянул руки, и Шален побрызгала на них спреем. Вскоре боль сменилась чудесным онемением. Затем она обрызгала «синстискином» лицо Кормака, по очереди прикрыв пальцами его веки, чтобы их не заклеило.
– Торн? Мейка?
Шален подошла к ним. У обоих лицо и руки покраснели, но кожа не облезала, как у Кормака.
– У меня все нормально, совсем немножко обморозился, – сказал Торн.
Когда Шален устремила вопросительный взгляд на Мейку, та, протянув ей руку, продолжала пить бульон.
Все это время Блегг молча стоял в стороне. Наконец Кормак обратился к нему.
– Я хочу вернуться на борт «Гибрис».
– Еще? – спросил Блегг.
– Еще, – в тон ему ответил Кормак.
Шален недоуменно посмотрела на них по очереди.
– Что за…
Кормак не дал ей договорить.
– Ты можешь оставаться здесь и продолжать установку рансибля второй ступени. Десять часов, так ты сказала?
– Теперь осталось меньше, мы ведь тут не сложа руки сидели, – проворчала она.
– Хорошо… Очень хорошо. – Кормак посмотрел на Блегга. – Что-нибудь было от дракона, пока мы гостили на Виридиане?
– Ничего из ряда вон выходящего…
– В каком состоянии «Гибрис»? – быстро спросил Кормак у Шален.
– В очень неплохом. – Старший офицер опасливо и подозрительно глядела на него.
– Есть шаттл, который может стартовать туда сейчас?
Ответил Блегг.
– Через час, – сказал он. – Уж как-нибудь дождетесь.
Кормак собрался возразить, но вздохнул и ответил:
– Ладно. Приму-ка я, пожалуй, душ.
После того как наконец истек мучительно долгий час, все перебрались на борт грузового «челнока». Кормак так и не сумел расслабиться. Ел он рассеянно и мало и пил очень много кофе. Он даже пожалел о том, что не перенял у Ганта привычку курить. Сейчас для этого было бы самое время. Прошло примерно полчаса, когда Мейка вдруг направилась с какими-то своими приборами к дракониду.
– Я бы хотела выяснить, что…
– Нет! – резко выкрикнул Кормак.
Женщина изумленно уставилась на него.
– Никаких обследований. Вообще никаких.
Он строго посмотрел на нее. Она выдержала его взгляд, собрала и упаковала приборы. Ожидание продолжилось.
Шаттл летел порожняком, это был его последний рейс перед ремонтом. На нем доставили кожухи старых двигателей, которые предстояло переправить на Миностру. Даже будучи поврежденными, они все равно представляли слишком большую ценность, выбрасывать их было нельзя.
Как только Ян устроился в кресле, он сказал:
– Когда мы окажемся на корабле, следует перекрыть все каналы связи с драконом. Если он будет пытаться выйти на связь, реагировать не будем.
– Почему? – удивился Торн. – Ведь можете же вы…
– Я отдаю приказы, а не высказываю предложения, – сдержанно ответил Кормак. – Слушайте меня и помалкивайте.
Торн умолк и замер. Блегг наклонился к спаркинду и взял его под руку. Англичанин раздраженно повернул голову и уставился в глаза, сверкающие золотистыми искорками. Вслух не было сказано ни
