Берент. Во всех своих расчетах я должен исходить из предполагаемой продажи.
Тьельде (встает). Ну, и во что же вы оценили мои владения — округленно?
Берент. Вдвое дешевле чем вы, то есть...
Тьельде. Извините! Быть может, я буду груб, но у меня на языке уже давно вертится одно слово: ведь это самое отъявленное бесстыдство. Ворваться в чужой дом, сделать вид, что хочешь знать мнение хозяина, и потом на бумаге, с помощью расчетов, отобрать у него все его достояние.
Берент. Я вас не понимаю. Мы пытаемся найти основу для определения местных цен. Вы ведь сами сказали, что все это вас не касается.
Тьельде. Безусловно. Но я не понимаю, как можно взять расчет, добровольно составленный честным человеком, и обращаться с ним, как с фальшивкой.
Берент. Судя по всему, на нынешние цены существуют весьма различные точки зрения. Это я и хотел вам показать.
Тьельде. Но разве вы не понимаете, что режете ножом по живому мясу?
Я собирал здешние владения по крупицам, трудился, не спал ночей, борясь с безнадежной конъюнктурой. Здесь живет моя семья, мои близкие — да ведь это просто плоть от плоти, кровь от крови моей.
Берент (кивает). Я все отлично понимаю. Пивоварню вы оценили...
Тьельде. Довольно, у меня лопнуло терпение. Вам придется избрать какую-нибудь другую фирму в качестве отправной точки для ваших расчетов и поискать другого консультанта, который разделит ваши нелепые взгляды на положение здешних дел.
Берент (откидывается в кресле). Очень жаль. Я предполагал сообщить банкам ваши соображения по поводу моих замечаний.
Тьельде. Вы послали мой баланс банкам?
Берент. Да, вместе с моими замечаниями и замечаниями консула Хольста.
Тьельде. Значит, это была ловушка! А я предполагал, что имею дело с джентльменом!
Берент. Банки и я, я и банки — это одно и то же, поскольку я уполномочен банками.
Тьельде. Все равно, это неслыханное самоуправство!
Берент. Давайте воздержимся от громких слов, по крайней мере на время... Лучше обдумаем, какое впечатление произведут ваши расчеты в Кристиании?
Тьельде. Да, кое-кому придется об этом поразмыслить!
Берент. Например, банкирскому дому Линда!
Тьельде. Что? Вы собираетесь послать Линду мои расчеты с вашими и Хольста замечаниями?
Берент. Когда я услышал артиллерийскую пальбу, я понял, что здесь происходит, и уведомил об этом банки.
Тьельде. Значит, вы занимались слежкой? Вы хотите подорвать мои связи?
Берент. А разве дела у вас таковы, что это вас пугает?
Тьельде. Речь идет не о моих делах, а о вашем поведении.
Берент. Не будем отвлекаться. Вернемся к расчетам. Вы оценили пивоварню...
Тьельде. Нет, вы проявили такой неслыханный иезуитизм, что ни один порядочный человек не станет иметь с вами дело. Я уже сказал, что привык вести дела с джентльменами.
Берент. Боюсь, что вы несколько превратно представляете себе свое положение. Ваш долг банкам так велик, что они вправе требовать от вас отчета. И у вас нет никаких оснований протестовать против того, что мы намерены предпринять с этим отчетом.
Тьельде (подумав). Ну, ладно. Только избавьте меня от подробностей. Итог?
Берент (перелистывая бумаги). Итог таков: вы исчисляете свой актив в четыреста пятьдесят четыре тысячи специйдалеров. А я оцениваю его в двести три тысячи.
Тьельде (спокойно). Вы хотите сказать, что у меня дефицит больше полутораста тысяч?
Берент. Видите ли, ваше исчисление пассива тоже не совсем совпадает с моим.
Тьельде (спокойно). Ну еще бы.
Берент. Например, дивиденд, доставляемый конкурсом Меллера...
Тьельде. Без подробностей. Пассив в целом?
Берент. Сейчас посмотрим. По вашим подсчетам пассив составляет триста пятьдесят тысяч, по моим — около четырехсот, точнее говоря, триста девяносто шесть тысяч восемьсот шестьдесят специйдалеров.
Тьельде. Это означает дефицит примерно в...
Берент. Примерно в сто девяносто семь тысяч специйдалеров или, если округлить, в двести тысяч.
Тьельде. Да уж давайте лучше округлять!
Берент. Таким образом, по вашему балансу у вас актив сто двадцать четыре тысячи специйдалеров, а по моему — пассив около двухсот тысяч.
Тьельде. Весьма признателен. Знаете, какое у меня чувство?
(Берент смотрит на него.)
Мне кажется, что я разговариваю с сумасшедшим.
Берент. У меня это чувство возникло уже давно. Партию леса, которая находится на складе во Франции, я не смог оценить, поскольку вы сами забыли включить ее в баланс. Возможно, она внесет небольшую поправку.
Тьельде. Не трудитесь. Мне и раньше приходилось слышать о вашей бесцеремонности, о вашем бессердечии. Но действительность превосходит все описания! Не знаю, почему я сразу же не указал вам на дверь. Но и теперь еще не поздно — уходите!
Берент. Уйти придется нам обоим. Но прежде всего договоримся о передаче имущества в руки судебных исполнителей.
Тьельде. Ха-ха-ха! Да знаете ли вы, что я с минуты на минуту ожидаю телеграфного перевода на такую кругленькую сумму, что не только могу расквитаться с самыми неотложными платежами, но и вообще чувствую себя в полной безопасности.
Берент. Телеграф — великолепное учреждение, и пользоваться им может каждый.
Тьельде (после минутного размышления). Что вы хотите сказать?
Берент. Услышав артиллерийскую пальбу, я тоже прибегнул к телеграфу. Думаю, что господин Линд, поднявшись на пароход, застал там депешу из своего банка, и вряд ли вы теперь получите от него деньги.
Тьельде. Неправда! Вы не посмели это сделать!
Берент. Представьте, я именно так и сделал.
Тьельде. Дайте мне мой баланс, я хочу еще раз его просмотреть.
(Хочет взять бумаги.)
Берент (прикрывает их рукой). Извините.
Тьельде. Вы отказываетесь вернуть мне баланс, написанный моей собственной рукой?
Берент. Более того — я намерен спрятать его в карман. (Прячет бумаги.) Фальшивый баланс, скрепленный подписью и датированный, — это довольно убедительный документ.
Тьельде. Значит, вы добиваетесь моей моральной и юридической гибели?
Берент. Вы сами уже давно ее подготовили. Мне известно положение ваших дел.
