– Тогда необходимо напомнить, что другие эльфийские Дома не должны ничего знать о нашем союзе. Эс-Кайнт Витал Лунный Свет тоже.
– Насколько я понимаю, Черный Лебедь находится в той же ситуации, что и Теал? – в свою очередь осторожно прощупал реакцию собеседника Огненный Змей.
– Вы очень умны, лорд Танкред. – В голосе эльфа прозвучало уважение, но барон не поверил ни единому слову, догадавшись, что у этой фразы есть и другой подтекст. – Знаете, у нас в Конкре есть одна поговорка, я попробую передать ее суть для вас, – саэгран позволил себе небольшую паузу, затем продолжил: – Возрадуйся уму собеседника, которого посылает тебе Тиена, но помни, сколь часто пытливый ум идет рука об руку с хитростью и коварством.
Барон усмехнулся.
– Должен отдать должное вашей проницательности, благородный ал Неллике, или, как вас называют там, в вашем Конкре… Неллике Остроклюв. – Огненный Змей лукаво прищурился, наблюдая за лицом собеседника с пристальностью филина, завидевшего мышь.
Чего только стоило барону раздобыть эти сведения, какие нечеловеческие (в прямом смысле) усилия пришлось приложить, на какие жертвы пойти только лишь для того, чтобы бросить вот так вот одну- единственную фразу. А ведь и вправду очень красноречивое прозвище – и вряд ли благородный ал получил его просто так. Эльфийский посланник может в одну секунду его хвалить, а уже в следующую заклевать в спину.
Казалось, прежде невозмутимый эльф вздрогнул. Впрочем, наверное, это все же была игра света и тени на его чересчур правильном бесстрастном лице. Доброжелательная улыбка понемногу сползла с тонких губ и растворилась в холодной усмешке. Саэгран остановил свой немигающий взгляд напротив глаз барона, и Танкреда в этот самый миг посетило довольно неприятное чувство: будто глядишь в зеркало, зная при этом, что твое отражение изучает тебя так же, как и ты его.
– Не стоит играть в эти игры с друзьями, лорд Танкред, – холодно и с расстановкой проговорил эльф, – приберегите свой талант для наших общих врагов.
– Значит, наша основная цель – стравить наших недругов между собой. Король Ронстрада узнает о том, что эльфы из Конкра, – примирительно кивнул собеседнику Огненный Змей, – творят бесчинства на земле королевства, и разбираться, что это за эльфы конкретно, он не будет. Вы для него, уж не в обиду будет сказано, все под одним стягом. И все это фактически означает начало коварной оккупации со стороны Эс-Кайнта. Инстрельд Лоран будет вынужден ответить на провокацию, начав трубить собор рыцарей Ронстрада. После он нападет на владения в Конкре. Витал Эстарион не сможет не ответить ему контратакой, и в борьбе двух львов погибнут они оба. Черный Лебедь расправит крылья и выйдет из тени Дубового трона, а Теал сбросит железный ошейник Гортена. Все очень просто…
Танкред уже почти пожалел о том, что попытался спровоцировать эльфа, но теперь увидел, что все- таки добился своего – остроухий действительно будет думать, что ему, барону Теальскому, известно о делах Черного Лебедя гораздо больше, чем есть на самом деле. Это станет его подстраховкой на случай, если союзники вздумают им крутить. И пусть для этого он отчаянно рисковал своим осведомителем…
– Все верно, лорд Танкред, вы ничего не упустили…
– Но это долгосрочный план. Есть более насущные вопросы. – Танкред Огненный Змей осторожно заглянул в глаза собеседнику, надеясь почувствовать подвох, но эльфийский саэгран был по-прежнему непроницаем. – Как скоро я могу рассчитывать на вашу помощь? Если дурак Сноббери пронюхает…
Тут эльф напрягся, медленно повернул голову в сторону открытого окна и застыл, словно заметив что-то недоступное обычному взгляду:
– Нас подслушивают.
– Не может быть! – Танкред изумленно приподнял бровь. – Я поставил магические барьеры!
– Не стоит слишком полагаться на магию, ее легко обмануть… – Саэгран Черного Лебедя вскочил, выхватив из ножен меч.
Танкред тоже поднялся, попытавшись при помощи магии обострить свой слух. Едва заклинание сорвалось с губ, он тоже услышал. Услышал шаги по крыше. Кто-то только что стоял на карнизе за окном!
– Он был здесь! – Эльф уже выглядывал в окно. – Я чувствую его запах!
– Весьма интересно, – пробормотал барон.
– Надеюсь, это не ваши штучки, лорд Танкред. – Голос Неллике превратился из мелодичного в резкий и грубый. Саэгран внимательно разглядывал в руках обрывок прочной веревки, ловко пойманный в последний момент, – неведомый шпион резанул по канату ножом, убегая, но эльф успел подхватить тонкую петлю в воздухе. Он вернулся к камину и сел в свое кресло. – Если вы думаете таким образом надавить на нас, то милорду Найллё это очень не понравится.
– Надеюсь, столь незначительное происшествие не омрачит нашей дружбы, дорогой гость, – парировал барон. – Я сам разберусь с этим досадным недоразумением.
Он дернул за сигнальный колокольчик над камином, и практически сразу в зал вбежал стражник в черно-багровой тунике.
– Командира стражи ко мне! Живо! – рявкнул Танкред.
Командир охраны замка Бренхолл был близким родственником барона, будучи женатым на младшей из двух дочерей его брата, покойного Джона Бремера, что, впрочем, никоим образом не уберегло верного вассала от гнева Танкреда. Как только маркиз Луазар вошел в гостиную, на него моментально обрушилось все недовольство барона:
– Сегренальд! Как это понимать?! – Голос Танкреда гремел. – В моем замке королевский шпион, и он до сих пор жив!
– Я… Я немедленно разберусь с этим, Танкред.
– Конечно, разберешься. – Барон зловеще усмехнулся, сплетая в руке небольшой огненный шар.
Еще секунда – и шар отправился в путь, на встречу со своей жертвой. В последний момент лепестки пламени развернулись в воздухе полыхающим бутоном, немного не долетев до перепуганного до смерти командира охраны. Тот успел закрыть лицо руками, получив сильные ожоги кистей, и застонал от боли.
– Я даю тебе последнюю возможность доказать свою верность. – Барон был явно удовлетворен произведенным эффектом. – Перекрыть все выходы из замка немедленно! Патрули на стены и под стены тоже! Пересчитать всех! Проверить каждого! Выполняй.
Маркиз Луазар, сжав зубы от боли, почтительно поклонился и выбежал, из коридора тут же послышались крики и приказания – командир стражи замка вымещал злобу на подчиненных. Барон улыбнулся, обратив взгляд на собеседника-эльфа, который все это время провел в кресле, повернувшись спиной к двери:
– Итак, предлагаю продолжить наш разговор, благородный ал Неллике. Прошу вас простить мне эту неловкую ситуацию. Вы позволите? – Барон протянул руку, чтобы забрать у эльфа найденный тем обрывок веревки.
– Конечно, лорд Танкред. Я не сомневаюсь, что этот инцидент будет исчерпан и вражеского лазутчика постигнет заслуженная кара…
Маленькая синяя птица высоко парила в хмуром осеннем небе над замком Бренхолл, кружа среди вспухших, будто от болезни, налившихся чернотой туч. Перышки и раздвоенный хвост ее отливали глубоким сапфировым блеском; у крылатого создания не было лапок – лишь два клочка мягкого пуха на их месте. Время от времени птица опускалась ниже, почти касаясь острыми, точно ласточкиными, крыльями зубцов на стенах, каминных труб и шпилей. Затем она направлялась к черепичным крышам и окошкам чердаков, где почти задевала перьями бешено крутящиеся на северном ветру кованые голуби-флюгеры, судя по всему, принимая их за своих собратьев. Прекрасное пернатое существо очень хотело бы поиграть с ними, сорвать эту неведомо зачем усевшуюся на крыши и башни стаю в воздух, повести ее за собой высоко в небо, туда, где вот-вот уже должны были засверкать молнии и взорваться оглушительные громовые раскаты. Сердце небесного шторма было единственным местом, где оно могло почувствовать себя дома. Но птица понимала: штормового гнезда ей не видать еще множество гроз, потому что вернуться ей не позволят. Она не корила тех, кто повелевал ею, – как можно упрекать ветер за то, что он треплет облака в небе, или же приближающуюся зиму за то, что скоро на землю хлопьями полетит снег? Есть те, кто парит среди туч, и
