внедорожник, стоявший у гаража, изрешечен пулями, почти все стекла выбиты или повреждены. Крупное заднее треснуло, осыпалось на землю, на камнях поблескивают кусочки триплекса.
Остановились в нескольких футах от автомобиля, не заходя за ленту ограждения, за которой один из полицейских Вейзаты собирал что-то пинцетом с приборной доски и укладывал в пластиковые пакетики.
– Вот где я был, – махнул рукой Джек. – Пошел открыть задние ворота, слышу выстрел, возле уха что-то свистнуло. Не постыжусь признаться, перепугался до чертиков, выхватил пистолет из кармана, начал стрелять в ответ.
Магоцци оглядел деревья справа. Кора с нескольких веток сбита.
– Выстрел был сделан оттуда?
– Вполне уверен.
– Один?
– Господи Иисусе, не знаю. Я уже сам стрелял, шум стоял адский.
Магоцци кивнул:
– Ладно, звучит убедительно, но меня интересуют пулевые отверстия в задних воротах, если стрелок стрелял с той стороны.
Джек нахмурился, пригляделся.
– Может быть, и мои.
– Да?
– Возможно. Я кругом стрелял. То есть, господи помилуй, не знал, где он прячется.
– Очень мило, – сухо сказал Джино. – Половину округи мог перестрелять.
Джек, надо отдать ему должное, побледнел.
– Плоховато выглядите, – заметил Магоцци. – Может, зайдем в дом, сядем, поговорим?
Джек замотал головой:
– Не могу в дом зайти. Бекки еще вчера меня выставила, я ночевал в купальне, а после всего этого наверняка обратно не пустит, будь я проклят. В любом случае не хочу заходить. Вызову такси, заберу свою машину в питомнике, в клубе на время устроюсь.
– Мы сами обратно сейчас отправляемся. Если желаете, можете с нами поехать.
Джек подозрительно покосился:
– Я задержан?
– За то, что в тебя кто-то стрелял? – удивился Джино. – Просто подвезти предлагаем. Хочешь или нет?
– Пожалуй. У меня в «скорой» спортивный костюм.
– Лучше забрать, пока не уехала. – Джино поймал взгляд Магоцци, чуть заметно кивнув в сторону дома.
Оглянувшись, тот увидел стройную женщину, стоявшую в тени в открытых дверях, скрестив на груди руки.
– Я вас догоню через пару минут.
Бекки Гилберт выглядела неестественно идеально, подобно району, в котором жила. Бронзовый загар на хорошеньком личике с гладкой кожей, напоминающей ткань, слишком туго натянутую на вышивальные пяльцы. Отлично натренированное в дорогом фитнес-клубе тело в белом теннисном костюме, как бы специально придуманном, чтоб его выставить в самом выгодном свете. На запястье сверкают бриллианты. Наверно, единственная в мире женщина, заключил Магоцци, которая действительно носит теннисные браслеты, играя в теннис.
Он подходил к ней, видя враждебно сложенные руки, горящие глаза.
– Миссис Гилберт?
– Да. А вы кто?
– Детектив Магоцци. Полиция Миннеаполиса, отдел убийств.
Бекки раздраженно посмотрела через его плечо на Джека, шагавшего по подъездной дорожке.
– Да ведь он еще жив.
– Это вас огорчает?
Она безнадежно вздохнула, с трудом выдавила улыбку:
– Не огорчает, детектив. Просто бесит. Среди ночи явилась полиция искать воображаемого убийцу, теперь вы.
– Значит, не верите, что его кто-то пытался убить?
– Разумеется, нет. В прошлом году Джек сжег кое-какие мосты, но не сделал ничего такого, за что его надо было бы убивать.
– Не припомните ничего необычного в последнее время?
– Например?
– Ну, не знаю… Может, рядом крутились незнакомые машины, в дверь поздно ночью стучались, кто-то вам надоедал, раздавались телефонные звонки с угрозами и тому подобное?
– Ничего подобного. – Бекки с любопытством склонила головку. – Отдел убийств… Насчет его отца?
– Да. Мы хотели задать Джеку несколько вопросов.
Откровенное раздражение Бекки Гилберт сразу испарилось, словно кипевший чайник сам собой пересох, хотя взгляд был по-прежнему злобным.
– Это ужасно.
– Джек с вами говорил об убийстве отца? – спросил Магоцци.
Бекки качнула головой:
– Джек никогда не говорит об отце. Точка. К моменту нашего знакомства они уже не общались друг с другом. Я считала эту тему болезненной и ее не затрагивала.
Магоцци смотрел на женщину, откровенно принадлежащую своему окружению, откровенно желающую в нем жить, и догадывался, что она, может быть, не столько щадила чувства мужа, сколько не хотела иметь ничего общего со старыми евреями из Верхнего города.
– Вам известна причина их ссоры?
– Не имею понятия, детектив. Джек мне не докладывал.
«А ты не спрашивала», – подумал он.
На полпути к дорожке шеф Бойд встретил его неподдельной улыбкой:
– Детектив Магоцци! Нашли какую-то связь с вашими делами в Верхнем городе?
– Нет, пока баллистики чего-нибудь не скажут. Будем очень признательны, если известите о результатах, шеф.
– Предлагаю кое-что получше. Наши ребята в лаборатории слишком загружены, а у вас, по-моему, дело срочное. – Он поднял большой опечатанный пластиковый мешок. – Девятимиллиметровый одиннадцатизарядный «смит-и-вессон» и девять пуль. Может быть, сами за нас поработаете?
Магоцци улыбнулся:
– Даже не смел надеяться. Избавили меня от необходимости обращаться с просьбой.
Он вытащил ярлычок для регистрации вещественных доказательств, положил на колено и начал расписываться.
– Если я правильно понял, старушка в Верхнем городе застрелена из девятимиллиметрового, – осторожно напомнил Бойд.
«Бен Шулер тоже», – подумал Магоцци, но эту информацию на стол пока не стоит выкладывать.
– Правильно, – подтвердил он.
– Может, пистолет в мешке очень скоро даст кое-какие ответы.
Магоцци выпрямился и посмотрел на него:
– Кругом гуляет бессчетное множество девятимиллиметровых, шеф.
– Знаю. И очень хочу услышать, что из пистолета, изъятого нами у мистера Гилберта, никого не убили.
– Как только выясню, сразу же позвоню. Уже сегодня что-нибудь будет известно.
Они вместе пошли по дороге. Магоцци остановился, оглядывая новые фургоны со спутниковыми антеннами. Увидев его с Бойдом, высыпавшиеся оттуда репортеры и операторы мигом засуетились,
