Из-за дивана выскочила голова Джимми Гримма, испугав Макларена и опровергнув всеобщее убеждение, будто Гримм ничего не слышит, работая на месте преступления.
– Господи, Джимми, я и забыл, что ты тут. Что ты там делаешь, черт побери?
– Нашел в обивке выходное отверстие, соответствующее входному в диванной подушке. Похоже, найдем пулю вон в том книжном шкафу. – Он вгляделся в журнальный столик и усмехнулся Лангеру. – Молодец, что книжки заметил. Я их заберу, как только тут закончу, и первыми отправлю в лабораторию.
– Спасибо, Джимми.
Макларен почесал жидкие рыжие усики, пробивавшиеся на небритой губе.
– Все равно смысла нет. Заходишь в дом, пристреливаешь старика, сидящего на диване, потом берешь со столика стопку книжек и кладешь на пол. Зачем, черт побери?
– Хороший вопрос.
Гертруда Ларсен, давным-давно достигшая пенсионного возраста, с жалким видом куталась в мешковатую выцветшую шерстяную кофту, дрожа на заднем сиденье патрульной машины, хотя солнце прогрело салон. Взглянула на подошедшего к открытой дверце Лангера мутным, опьяненным наркотиком взглядом. По морщинистым щекам текли слезы.
Лангер не раз замечал такой взгляд у накачанных транквилизаторами свидетелей убийств, у детей, испробовавших родительский валиум, но дрожь его обеспокоила. Он опустился у дверцы на корточки, дотронулся до локтя старушки.
– Миссис Ларсен, как вы себя чувствуете?
Уборщица слабо улыбнулась, протянула дрожавшую скрюченную артритом руку. Даже невозможно представить, что эта измученная работой женщина до сих пор моет и натирает полы, борется с пылью, держит дом в порядке.
– Чуточку лучше.
– Лекарство какое-то приняли?
Миссис Ларсен с некоторым смущением кивнула, показала пластмассовый пузырек с рецептом:
– Розовую таблетку.
Лангер откупорил пузырек, заглянул внутрь, удивленно вздернул брови. Розовые, голубые, желтые таблетки, дымчатый «Тамс»…[7] Розовые похожи на «Ксанакс», да точно не скажешь.
– Розовую принимаю, когда очень сильно волнуюсь, – объяснила уборщица.
– Понятно. – Лангер запомнил название клиники на рецепте, вернул пузырек, который миссис Ларсен сунула в старушечью сумочку с металлической застежкой сверху. – Сможете ответить на несколько вопросов?
Миссис Ларсен медленно кивнула, вытирая глаза промокшим платком с кружевной оторочкой.
Лангер с ней обращался чрезвычайно мягко, расспрашивал очень медленно и со временем выяснил, что она ведет хозяйство Арлена Фишера тридцать два года, приезжает в автобусе трижды в неделю и по воскресеньям каждое утро, тоже в автобусе, помогает ему собраться к девятичасовой службе в лютеранской церкви Святого Павла Озерного. Получает хорошее жалованье, любит своего хозяина, как брата, даже не представляет, кто мог желать ему зла. Да, книжки должны лежать на столике, на прелестной вышитой скатерке, которую она ему подарила на восьмидесятилетие. В комнате ничего не трогала и не перекладывала.
– Скатерка была дорогая?
Полные слез глаза сощурились.
– Ну, не часто найдешь вышивку с птицами, особенно с синими. Довольно дорогая. Восемьдесят долларов плюс налог. – Она наклонилась поближе, доверительно призналась: – Я ее купила на распродаже. За девятнадцать девяносто девять.
Лангер улыбнулся в ответ:
– Удачная покупка.
– Еще бы.
Он поблагодарил, вручил свою карточку, попросил Фрэнки отвезти миссис Ларсен в окружной медицинский центр Хеннепина, посидеть во время обследования и доставить домой.
Фрэнки жалобно вздохнул:
– Знаешь, как по воскресеньям работает отделение скорой?
Лангер виновато пожал плечами:
– Она живет одна, Фрэнки, сама принимает лекарства и до сих пор трясется в ознобе в жаркой машине. Побаиваюсь шока.
– Ладно, ладно. Тебе миссионером надо было бы стать или кем-нибудь вроде того.
Стоя на подъездной дорожке, Лангер с Маклареном смотрели вслед отъезжавшей патрульной машине.
– Как думаешь? – спросил Макларен. – Стрелок снял со стола книги, чтобы стибрить скатерку за двадцать долларов?
– Не забывай, на ней были вышиты синие птицы. Такие не часто встречаются.
– Господи, Лангер, хочешь пошутить?
– Возможно.
– Не надо. Ты меня пугаешь.
Час спустя Джимми Гримм со своей командой еще топтались на месте происшествия, но следствие продвигалось. Лангер с Маклареном нашли криминалиста в гостиной с рулеткой и блокнотом, куда он записывал цифры.
– Эй, Джимми, – окликнул Макларен со всей доброжелательностью, которая еще оставалась после воскресного утра, проведенного в доме, где произошло убийство. – Удалось разобраться?
Гримм с натугой улыбнулся, с трудом поднялся на ноги.
– В данный момент я даже не уверен в убийстве. В следующий раз, ребята, постарайтесь обнаружить труп. Будет гораздо легче. Из больниц что слышно?
Макларен пролистал блокнот.
– Вчера вечером всего два огнестрельных ранения. Двое шестидесятилетних гангстеров пытались грохнуть друг друга из двадцать второго калибра. Пули попали в мягкие ткани, артерии не задеты.
– Здесь у нас не двадцать второй. – Джимми предъявил прозрачный пакетик с пулей. – Сорок пятый, кстати, с весьма четкой нарезкой.
– Сорок пятый? С ранением из сорок пятого никто ни в одну клинику не поступал.
– Значит, мертв, – деловито заключил Гримм, глядя на диван.
Лангер проследил за его взглядом и слегка содрогнулся.
– Слишком много крови.
Джимми пожал плечами:
– Выглядит хуже, чем есть на самом деле. Для надежности надо сначала проделать анализы, но на первый взгляд я бы сказал, что подстреленный вышел из дома живым. Крови мало для выстрела в сердце. Я рассматриваю предельные случаи. Артерии самостоятельно не заживляются. Он быстро истек бы кровью без надлежащей медицинской помощи, а больше нигде в доме ни капли.
– Значит, кто-то его пристрелил, – буркнул Макларен, – завалил в мешок и вынес. Тогда надо искать борца сумо. Согласно уборщице, Арлен Фишер весил больше трехсот фунтов.
Джимми Гримм с усмешкой раскачивался на каблуках.
– Никто его не выносил.
– Да? Как же дело было? Инопланетяне с дивана похитили?
– Лучше того. – Джимми Гримм улыбнулся, зная разгадку.
– Господи боже мой, Лангер, заткни его, пока я не рехнулся, – взмолился Макларен.
– До чего же нетерпеливы ирландцы, – вздохнул Джимми, указывая на огороженный лентой кусок деревянного пола. – Тут мы нашли следы от колес. От дивана на кухню, к дверям и в гараж. Не от двух колес, а от четырех. Стрелок каталку с собой захватил.
