местном масштабе. Как только слух разнесется, на наше управление обрушится ураганный огонь глобальных средств массовой информации.
Макларен так глубоко ушел в кресло, что голова почти исчезла за письменным столом.
– Значит, получим взбучку, если закроем дело Арлена Фишера, и получим, если не закроем.
– Именно так, детектив.
– Очень хорошо. Лангер, дай шефу свой пистолет. Пускай он всех нас перестреляет, а потом сам застрелится.
– У меня есть другой вариант. – Что-то мелькнуло в глазах Малкерсона, возможно, он подумывал улыбнуться в ближайшие полгода. – Если дело передать ФБР, в нашем управлении оно будет официально закрыто. Все вопросы будут адресоваться специальному агенту Полу Шаферу. Мы уже не сможем ни с кем его обсуждать. Ни с правоохранительными органами, ни с Интерполом, ни с журналистами. У нас будут связаны руки, джентльмены.
Детективы один за другим начали расплываться в улыбке впервые за последние двадцать четыре часа. Все, кроме Джонни Макларена, который смотрел на Малкерсона с нескрываемым восхищением.
– Шеф, вы самый хитрый сукин сын на планете.
– Благодарю вас, детектив Макларен.
Когда он был уже у стола Глории, его окликнул Джино:
– Эй, шеф!
Малкерсон остановился на полушаге, но не оглянулся.
– Обеими руками голосую за синий костюм. В траурных случаях какому-нибудь обыкновенному Джо и черный сгодится, но для человека в вашем положении, пожалуй, чересчур драматично. Снова попали в самую точку.
Шеф Малкерсон сначала вышел в коридор и только потом улыбнулся.
Через двадцать минут детектив Аарон Лангер вошел в кабинет шефа, клавшего телефонную трубку. Судя по виду, Малкерсон был на редкость доволен собой.
– Пол Шафер с большой радостью услышал, что мы наконец признали дело Фишера выходящим за рамки наших скромных возможностей, – сообщил он.
Лангер улыбнулся:
– Что вы ему сказали, сэр?
– Абсолютную правду. Полицейское управление Миннеаполиса неспособно раскрыть дело такого масштаба.
– По-моему, неотразимо.
– Именно. Он уже едет за документами. Лично.
– Значит, дело Арлена Фишера у нас закрыто?
– Совершенно верно.
– Хорошая новость, шеф. – Лангер вытащил пистолет, выщелкнул обойму, положил его на стол дулом вперед.
Малкерсон вытаращил глаза на оружие, а потом на значок, который детектив выложил рядом с ним.
– Разрешите сесть, сэр?
– Конечно.
Лангер опустился на стул, глядя в окно, потому что не мог смотреть в глаза шефу. Давно уже не мог.
– В тот момент, когда меня известили по телефону, где можно найти Эдди Старра, Марти Пульман сидел за моим столом. Я записал адрес и вышел из кабинета.
Малкерсон ждал с застывшим лицом, с непроницаемым выражением.
– Он слышал разговор. Знал, чей это адрес. И я знал, что он знает. Поэтому оставил листок на виду и ушел.
Малкерсон опустил глаза на отпечаток пальца на полированной крышке стола, гадая, кому он принадлежит.
– О чем же вы думали, детектив Лангер, скажите на милость? – тихо спросил он.
– Точно не знаю, сэр. Может, что надо дать Марти заслуженный шанс выколотить дерьмо из убийцы жены, прежде чем мы до него доберемся. Может, в глубине души догадывался, что он на этом не остановится. Честно, не знаю, да это и значения не имеет. Главное то, что я, глядя на труп Эдди Старра, сразу все ясно понял, черт побери. Пусть курок спустил Марти, но это я ему предоставил возможность, отойдя в тот день от своего стола.
Малкерсон слегка прокашлялся:
– Детектив Лангер, я никогда не поверю, что вы специально толкнули Марти Пульмана на убийство.
Лангер криво улыбнулся:
– Правда? А я не уверен и поэтому не один месяц с ума схожу. Не один месяц смотрел, как терзаются Мори, Лили и Джек, как Марти с каждым днем распадается на куски, думая только о том, что Старр, омерзительный мешок дерьма, погубил стольких хороших людей… Понимаете, сэр? Я судил. Я решал, кто плохой, кто хороший, может быть, даже решал, кто смерти заслуживает. Точно так же, как Марти, Мори и остальные. Потом, когда дело стало раскручиваться, понял, что Эдди Старр мелкая сошка – проживи он еще сотню лет, не сравнялся бы с Мори Гилбертом по количеству трупов… Хорошее и плохое как бы слились воедино, и теперь я уверен лишь в том, что никогда не мог отличить одно от другого. – Он взглянул на значок. – Давным-давно должен был его сдать и уйти.
Встал, похлопал по опустевшим карманам, из которых ушла жизнь, выложенная на стол шефа. Посмотрел в глаза Малкерсону и улыбнулся. «Удивительно, – подумал он, – до чего хорошо».
– Вы знаете, где найти меня, сэр, – сказал Лангер, повернулся и вышел.
После его ухода Малкерсон еще долго сидел неподвижно.
43
Магоцци и Джино стояли за большим передним столом в отделе убийств, копируя горы бумаг, накопившихся с ночи убийства Арлена Фишера и Мори Гилберта. Пол Шафер сидел в кабинете Малкерсона с парой своих подручных из ФБР, оформляя передачу дела Фишера и сопутствующих свидетельств. Придут сюда за ними через несколько минут.
Макларен прикатил в тележке четыре большие коробки из хранилища вещественных доказательств.
– Последнее барахло из дома Фишера. – Он остановился у стола Глории, вытер лоб. – Мисс Глория, вы мне не поможете?
Она подняла руки, растопырила десять черных пальцев с черными эмалевыми ногтями, потрясла ими в воздухе.
– Посмотри сюда и подумай, что за дурак мог задать такой глупый вопрос.
Макларен приложил руку к сердцу.
– Я дурак. Все, что хочешь. Только скажи.
– Проваливай отсюда.
– Будь моей подругой.
– Ох, боже! – Глория выскочила из кабинки и затопала прочь на черных высоченных платформах.
Макларен с ухмылкой покатил тележку к своему столу.
– По-моему, я ее зацепил.
– Настоящий ловелас, вот кто ты такой, – вздохнул Джино, хватая коробку. – Знаешь, Макларен, если бы ты хоть раз поднял что-нибудь тяжелее карандаша вот этими цыплячьими крылышками, которые у тебя вместо рук, не стал бы просить о помощи женщину.
– Кто ловелас? И куда, к чертям, делся Лангер? Каждый раз, когда надо коробки таскать, у него
