случае происходит? Я полагал, что федералы отозвали все патрули.
Холлоран пнул залетный камушек.
– Когда приказ был объявлен в эфире, он уже ехал домой и находился в одной из зон нулевого радиоприема. Эд полагает, что Ли ничего о нем не знает. Полчаса назад в участок позвонила жена Ли. Она была почти в истерике. Эд решил отправить на поиски остальных офицеров, а этот агент, который у него там обосновался, попытался ему помешать. Эд хрястнул агента об стену и поставил ему фингал.
Бонар радостно заулыбался:
– Узнаю старину Эда. Середина шестого десятка, а он еще хряпает агентов ФБР об стенку, как двадцатилетний. Таких, как он, уже просто не делают.
– Аминь, – заключил Магоцци.
– Так вот, в конце концов этот агент разрешил ему выпустить всех своих людей на дорогу, но только на личных машинах, – продолжал Холлоран. – Никаких патрульных автомобилей. Никаких радиопереговоров. Они отмечаются по обычному проводному телефону. У них есть описание «ровера» и машины пирожницы, но в первую очередь они будут искать своего товарища.
Джино всплеснул руками:
– Господи Иисусе, у них в этом проклятом округе пропало четыре женщины, а теперь еще и полицейский, а они по-прежнему не собираются говорить, что за херня там творится?
Холлоран кивнул было, но резко остановился.
– Тот агент, который отобрал у нас место преступления на известковом карьере, сказал, что эта операция касается национальной безопасности. Я ему не особенно поверил, потому что пять лет назад, когда ФБР пыталось арестовать каких-то дельцов, организовавших по всей Америке сеть клубов, где устраивались собачьи бои, они говорили мне то же самое. Раньше федералы вспоминали о национальной безопасности каждый раз, когда им было нужно, чтобы в их дела не вмешивалась местная полиция. Черт, может, на этот раз все действительно серьезно. Может, здесь дело не только в исчезновении людей, а заваривается каша покруче – и мы собираемся влезть прямо в середку кастрюли. – Он обвел товарищей глазами. – Есть среди нас такие, кому нежелательны столкновения с представителями федеральных служб?
– Нету, – ответил за всех Харлей. – По мне так ничего серьезнее, чем исчезновение Грейс, Энни и Шарон, просто не бывает. И мне глубоко наплевать, какую операцию разворачивают фэбээровцы и затрагивает ли она национальную безопасность или нет. Но если наши женщины находятся где-то внутри зоны ее проведения и выяснение общей обстановки может помочь нам в наших поисках, то давайте начнем с этого.
Магоцци сказал:
– Вы с Родраннером можете каким-либо образом подключиться к телефонным линиям, идущим к участку шерифа округа Миссакуа?
Родраннер с энтузиазмом закивал:
– Нет проблем.
– Хорошо бы иметь возможность перехватить каждый доклад от офицеров, которых Эд отправил на поиски.
– Мы будем перехватывать все звонки – и в участок, и из участка.
Обращаясь к Холлорану, Харлей спросил:
– Фэбээровцы рассредоточены по всему округу, так?
– Эд говорит, что так.
– Тогда они должны как-то связываться друг с другом и координировать свои действия. Мы должны определить, какую сеть или частоту они используют, подключиться к ней и выяснить, что там у них происходит и где.
– Вы можете это сделать из автобуса?
– Скорее всего, можем.
– Тогда поехали, – распорядился Магоцци. – Доберемся до середины округа Миссакуа, поставим эту штуку где-нибудь на обочине и будем готовы двинуться в любом направлении, на которое нам укажет перехваченная информация.
– Мы поедем за вами в нашей машине, – сказал Холлоран. – На тот случай, если нужно будет куда- нибудь добраться максимально быстро.
Харлей ухмыльнулся и ткнул за плечо, в направлении автобуса, большим пальцем:
– Может, с виду эта крошка и похожа на слониху, но бежит она быстрее гепарда. Вам ваша машина не понадобится.
Бонар коротко кивнул и пошел к «камаро»:
– Пойду заберу вещи и загружу их в автобус.
Харлей отправился с ним, чтобы помочь, а остальные стали забираться в автобус.
– У меня в моей сухопутной яхте есть все, что вам может понадобиться.
Бонар даже не замедлил шага.
– А у нас там карабин, дробовик – ну, всякая такая петрушка.
– Здорово. А где ваш автомобиль?
Бонар показал:
– Вон тот. На джипе шерифа через Миссакуа нельзя было ехать.
У Харлея отпала челюсть.
– Бог ты мой! Это твоя машина?!
– Ну да. Старая колымага.
Бонар полез под заднее сиденье, а Харлей с благоговением обошел «шевроле», затем положил обе руки на капот.
– Ничего себе колымага. Это как коснуться Алмаза Надежды. Или Святого Грааля. Окатите меня из шланга, а затем повесьте сушиться, если это не «йенко-камаро».
Бонар протянул Харлею дробовик и стал вытаскивать карабин.
– Уж не знаю, что такое «йенко», но это старый драндулет Чарли Мецгера. Не красавица, но бегает хорошо. Вот, возьми.
Харлей принял карабин не глядя – он по-прежнему смотрел на автомобиль.
– Двигатель L-72 объемом четыреста двадцать семь кубических дюймов, передние дисковые тормоза, капот с воздухозаборниками, сверхнадежный радиатор, подвеска особой конструкции, задний мост 4,10:1. Даю сотню прямо сейчас.
– Мечтать не вредно. – Бонар усмехнулся и захлопнул дверь.
Харлей сморщил нос:
– Сто двадцать пять.
– Ну ты, я тебе скажу, и скряга.
Харлей поджал губы и затопал за Бонаром к автобусу.
– Ладно, ладно, ты, твердолобая деревенщина… сто пятьдесят.
– Харлей, да перестань ты. Я за эту машину три тысячи заплатил, а ты хочешь забрать ее у меня за сто пятьдесят долларов?
Харлей остановился и уставился на Бонара.
– За сто пятьдесят
19
Мертвая, пустая тяжесть абсолютного безмолвия лежала на маленьком озере. За широким поясом зарослей рогозы яркая полная луна отражалась в черной воде, как в бездонном зеркале. Ни одна водомерка не скользила по водной поверхности; ни одна лягушка не квакала на берегу; ни один сверчок не тер одной ногой-смычком о другую, – не было слышно никаких звуков, обычных для ночного озера.
Последние джипы уже давно уехали, а Грейс, Энни и Шарон все боялись пошевелиться и, как три
