Мэгги улыбнулась ему в зеркало заднего вида, и он подумал, что в иронии ей не откажешь.
– Не так неудобно, как сломанный нос.
Джино заткнулся и уставился в окно. Они ехали через жилой район, который выглядел как любой маленький городок в Америке сто пятьдесят лет назад до того, как в нем стали расширять улицы для транспорта. Он представлял собой идиллическое зрелище одинаковых ухоженных домиков, которые вполне могли послужить декорацией к пьесе «Оставьте это бобрам», – дополненное аккуратными живыми изгородями, очаровательными фонарными столбами и целым хороводом веселых краснощеких детишек, играющих в свежем снегу. Все они останавливались, когда карт проезжал мимо, и махали ему вслед.
Джино подтолкнул Магоцци и тихо спросил:
– Когда ты в последний раз видел, чтобы какой-нибудь мальчишка на улице махал тебе вслед… абсолютно без причины?
– Пять лет назад. Он помахал, а потом запустил камнем мне в заднее стекло.
– Так я и подумал. Слово «Степфорд»[9] тебе что-нибудь говорит?
Магоцци вздохнул и стал смотреть на виды, разворачивающиеся за окном: открытые парковые пространства с садовыми беседками и игровыми площадками, а рядом – большое кирпичное здание, очень смахивающее на школу.
– Похоже, что школа, – услышал он, как Айрис с переднего сиденья откликнулась его мыслям.
– Так и есть. Все классы, полная аккредитация, для любого ребенка, которому рискованно находиться вне поселка.
Но и школа, и дома, и парк были только вершиной айсберга. Магоцци это понял, когда они оказались в глубине поселка. Тут были все необходимые городу заведения – и продовольственный магазин для мам и пап (хотя о папах тут речь не шла), и салон красоты, и маленькое кафе, и клиника здоровья – прекрасная репродукция прекрасного маленького городка, моментальный снимок традиционной идиллической Американы, по крайней мере на первый взгляд. Но если присмотреться поближе, о традиционности тут не могло быть и речи, потому что город принадлежал исключительно женщинам. Магоцци знал, по какой причине, и это крепко опечалило его.
Джули Олбрайт встретила их в дверях своего маленького домика, и всем им, кроме Мэгги Холланд, пришлось собрать все силы, чтобы не вздрогнуть при виде лица женщины, которое напоминало головоломку, неуклюже составленную из отдельных кусков. Магоцци сотни раз доводилось видеть такие картины, но каждый раз они пронзали его до глубины души. Она была такой миниатюрной – пожалуй, на целый фут ниже его, с внимательными, настороженными глазами, из которых так и не исчезли остатки пережитого ужаса. Он подумал, что этот взгляд у нее, наверное, так и останется.
Ее взгляд наконец нашел его глаза и остановился. Странная вещь с этими замученными женщинами, подумал он. Сколько бы женщин-полицейских ни появлялось по вызову, жертвы в конечном итоге всегда ищут утешения у представителей того самого пола, который так жестоко обходился с ними.
– Не будете ли вы так любезны пройти в гостиную и присесть?
Вся их пятерка толпилась на маленьком участке изразцового пола у входа, где уже скопились лужицы растаявшего снега.
– Спасибо, нет, – улыбнулся ей Магоцци. – Мы не отнимем у вас много времени. Мы просто хотели лично убедиться, что вы в курсе сложившейся ситуации и предпочитаете оставаться на прежнем месте.
В свое время у Джули Олбрайт была очаровательная улыбка. Но больше она такой не будет.
– Вы видели нашу систему безопасности?
– Она производит впечатление. Но мы считаем необходимым напомнить вам, что ваш бывший муж пока еще не задержан, мы также считаем, что он похитил и убил своего куратора с одной лишь целью – чтобы добраться до вас.
Джули кивнула:
– Мэгги мне рассказывала.
– Она рассказала вам, что офицер был убит здесь, в округе Дандас, недалеко от Биттеррута? Он знал, где найти вас, мисс Олбрайт.
Подняв руку, она прошлась пальцем по грубому шраму около рта.
– Он всегда умел найти меня, детектив. Куда бы я ни сбежала, как бы ни пряталась, он всегда находил меня. Это у него отлично получалось.
За зеленью комнатных растений Джино видел уютную гостиную с игрушками на полу, манежик в углу и окна на каждой стене. Конечно, на входной двери был засов, но в стеклянном домике он ни черта не поможет.
– Послушайте, мисс Олбрайт, вы должны понять нас. Он все еще может находиться в этом районе. Этот тип – убийца, и я сомневаюсь, что патрулирование периметра сможет вам помочь. Если он найдет способ проникнуть в поселок, вы станете для него открытой мишенью. Уверяю вас, вы будете в куда большей безопасности под охраной в городе, вне этого района.
– Сколько охранников? – резко спросила она.
– Простите?
– Сколько охранников будет в том месте в городе, о котором вы говорите?
– Ну, я не знаю… Может, пара. Офицеры полиции. В любое время охранять будет один снаружи, другой внутри.
Джули попыталась снова улыбнуться:
– Не обижайтесь, детектив, но тут весь город защищает меня.
Джино начал испытывать раздражение.
– Никаких обид на вас и быть не может, но тут у вас четыреста
– В последний раз это не принесло мне много пользы, – тихо прервала она, и Джино медленно закрыл рот. – Я знала, что вы желали мне добра. Я знала, что при мне два хороших человека, которые сделают все, что в их силах, дабы предотвратить беду. Двое из них охраняли мой дом, когда в него вломился Курт и изрезал меня. Они мне тоже желали добра.
Джино прищурился:
– Да, но были ли они копами?
Она минуту смотрела на него с таким видом, словно жалела его, и Джино не понимал, в чем дело, пока она не ответила:
– Да, были. Из управления полиции Миннеаполиса.
После этого говорить было больше не о чем. Разве что шериф Риккер заверила, что округ организует усиленное патрулирование в районе Биттеррута, пока Уэйнбек не будет пойман; Магоцци растерянно, хотя и пытаясь сохранять покровительственный тон, напомнил Джули Олбрайт, чтобы она запирала дверь, держала телефон под рукой и избегала выходить из комплекса до следующего уведомления. Она вежливо кивала, словно все их слова имели глубокий смысл, хотя они были частью той системы, которая в первый раз не смогла защитить ее.
Стоя в дверях, Джино пожал ей руку, что было для него весьма необычно.
– Берегите себя, – сказал он, и она должна была быть слепой, чтобы не видеть, насколько серьезно он это сказал.
Они уже были на середине дорожки, когда Джули окликнула Айрис:
– Я забыла поздравить вас с избранием, шериф Риккер. Я голосовала за вас. Как и все мы.
Когда они, отъехав от Биттеррута, возвращались в офис шерифа, какое-то время в машине стояло молчание, но потом Джино стал извергать слова, как вулкан, который наконец выплюнул пробку:
– Господи Иисусе, Магоцци, так это Миннеаполисское управление полиции несло охрану, когда Уэйнбек изуродовал ей лицо? Мать твою, как ты себя после этого чувствуешь?
– Как последнее дерьмо.
– Можешь мне не рассказывать. И еще я хотел бы перекинуться парой слов с сержантом, что командовал теми двумя ослиными задницами, которые несли вахту, потому что оправдать их нельзя никоим
