Все трое поклонились.
— Полагаю, ваше дело не терпит отлагательств.
За всех ответил Гарди:
— Тому виной час испытаний, ваша светлость.
— Говорите.
— Турецкие ятаганы обрушатся на Сент-Эльмо. Наш долг и намерение в том, чтобы ослабить их удар.
— У вас есть войско?
— План, ваша светлость.
Гарди указал на мавра, который извлек из парусиновой сумки небольшое взрывное устройство с прилаженным медным конусом. Предмет передали Ла Валетту на обозрение.
— Дополнение к нескольким отрезанным ушам, месье Гарди? Мавр, по обыкновению, черпает идеи из своего темного воображения и мастерит наиболее разрушительные военные изобретения.
— Если заложить это устройство в дуло пушки, оно может разорвать орудие на части, ваша светлость.
— Это так?
Мавр был серьезен.
— Надеюсь всей душой, ваша светлость. Мощь выстрела будет направлена не вдоль ствола, а в стороны. Под действием взрыва дуло расколется.
— А если нет?
— Мы пробьем их гвоздями, подожжем деревянные лафеты, на которых пушки в данный момент перевозят на гору Скиберрас.
Заговорил Анри:
— У врага есть оружейники, но им не удастся переплавить орудия. Есть плотники, но им не выпилить новые лафеты там, где почти не осталось древесины.
— Для этой цели они разберут на доски галеры.
— В таком случае мы выиграем время. Разве не этого жаждут защитники Сент-Эльмо, сир?
— Полагаете, вам удастся подкрасться незаметно?
— Ночь — наш союзник. — Гарди заметил нетерпение, скрытое под непроницаемой маской великого магистра. — Десяток всадников в капюшонах, десяток вороных коней с обернутыми в ткань копытами. Враг надеется перевезти пушки тайно. Это нам только на руку.
— Ваши люди готовы?
— Мы уже нашли добровольцев.
— А ты, Анри?
— Лишь с вашего позволения, сир, я поеду с Кристианом.
Ла Валетт не стал мешкать.
— Я не вправе приказывать другим исполнить то, чего не приказал бы своему племяннику. Благословляю вас.
— Примите нашу преданность и благодарность, сир.
— Делайте все, что в ваших силах, дабы уничтожить эти пушки.
Гроссмейстер перекрестил Кристиана Гарди и Анри де Ла Валетта. И они ушли, ступая не тропой мира, но войны.
— Кто идет?
Изменник припас собственные замыслы и приемы. Часовой на обращенных в глубь острова стенах Биргу не станет подозревать собрата. Ему не оставят ни единого шанса. Фонари не выносили, свечи зажигать не дозволялось, дабы не привлекать внимание турецких стрелков. Это облегчало задачу. Предатель назвался. Воин был искренне удивлен его присутствию.
— Все спокойно?
— Никаких признаков движения со стороны язычников, сир.
— Они будут залечивать раны и молиться за своих мертвецов. Недавнего сражения им не забыть никогда.
— Мы одолели их в честном бою, сир.
— В чем же честность? И что считать боем?
Воин, казалось, был озадачен. Как будто это имеет значение, подумал изменник. Эта незначительная беседа станет лишь передышкой перед окончательной расстановкой сил, позволит подобраться ближе.
— Какие на тебе доспехи?
— Шлем и кольчуга, сир.
— Твое оружие?
— Пика, сир.
— Мы носим с собой лишь самое необходимое. Некоторые способны лучше других послужить делу и принять вызов судьбы. Ты бдителен на посту?
— Так точно, сир.
— В таком случае ты мне поможешь.
— Каким образом, сир?
Часовой стоял недвижимо и был неловок. Он оказался не готов к нападению. Без предупреждения предатель шагнул вперед и, схватив солдата за голову, ударил стилетом снизу. Лезвие вонзилось вертикально, проткнув челюсть, язык и нёбо. Убивать легче, когда не видишь лица жертвы. Убийца чувствовал, как трясутся конечности умирающего часового, как вздрагивает его тело. Он ловко перенес труп назад к амбразуре и аккуратно вытолкнул в пустоту. Так будет безопаснее, а когда турки явятся вновь, одним защитником станет меньше.
Не мешкая, изменник снял с плеча лук и приладил стрелу. Он прицелится повыше и выстрелит наугад, пустив стрелу так, чтобы та приземлилась среди мертвых османов по ту сторону рва. Его послание отыщут. Предатель натянул тетиву, прицелился и отпустил. Стрела взмыла в воздух. Довольный результатом, он привел в порядок свое оружие и продолжил обход. Игра началась. Связь установлена.
— Не мог бы и я поехать с тобой, Кристиан?
— Юбер, достаточно твоего благословения.
Гарди поправил сбрую позаимствованного черного скакуна, затем склонился, чтобы снова проверить седельные ремни и тряпичные обмотки на копытах коня. Расположившись неподалеку, Анри с отрядом добровольцев занимались тем же. Они готовились к ночной вылазке. Медные части амуниции были приглушены, доспехи сняты, а облик скрыт плащами. Перед самой атакой они явятся в образе бесшумных призраков.
Молодой капеллан наблюдал за происходящим.
— Ты идешь на битву без Гелиоса. Он будет обижен.
— Его серая масть быстро выдаст нас врагу. Кроме того, Гелиос в Мдине. Сегодня мы наведем ужас без него.
— В то время как ваш друг Юбер будет отсиживаться в безопасности.
Гарди повернулся и положил руку на плечо священнику.
— Познай себя, как говорил великий Сократ. Твое место у алтаря.
— Он прав, Юбер, — сказал подошедший Анри. Он держал между пальцев четки. — Без тебя мы ничто. Мы обладаем лишь той силой, что дарует нам Господь.
— Благополучного возвращения, братья мои.
Отряд был готов к бою. Солдатам приказали подпрыгнуть и пробежаться на месте, пока Гарди и Анри де Ла Валетт обходили строй, прислушиваясь и убирая звеневшие предметы, которые могли обнаружить воинов. На открытой местности звуки разносятся далеко и могут предупредить врага о приближении всадников.
— Каждый знает свою задачу. — Откинув капюшон, Гарди стоял перед солдатами. — Помните, ваши кони и вы сами уязвимы без доспехов. Действуйте быстро и безжалостно. Прорывайтесь, если вдруг вам
