— Тем меньше у вице-короля причин высылать подкрепление, сир.
— Наши рыцари из отдаленных городов прибудут на Сицилию и станут собирать войско, призывать людей помочь.
— Им стоит поспешить. Я не заметил, чтобы о нас так же беспокоился его святейшество в Риме или его императорское величество в Испании.
— Посмотрим, брат мой.
«Или умрем…» Нужно было рассеять все иллюзии, не стоило обольщаться в надежде, что оборона еще держится. Гарнизон из семи сотен рыцарей и восьми тысяч солдат потерял полторы тысячи душ в Сент-Эльмо и с тех пор еще несколько сотен. С каждой атакой, каждым пушечным ядром, каждой пулей их будет оставаться все меньше и меньше. Турки напали на полуострова со стороны суши. Атака с моря еще впереди.
Новый посланник, хватая ртом воздух и истекая кровью, нетвердой походкой приблизился к магистру.
— Ваша светлость!..
— Ты пришел из Сенглеа?
— Из форта Сент-Микаэль, сир. Он на последнем издыхании.
— Так будет, лишь когда ятаганы язычников перережут горло последнему христианскому воину.
— Нам не сдержать сарацин, сир. Мы отразили их атаки трижды за это утро.
— И отразите снова.
— Ваша светлость, я должен просить…
— А я должен отказать. Бастионы Биргу просят о том же. Стойте твердо. Мы даруем каждому воину молитвы его святейшества и отпущение всех грехов.
Гонец с остекленевшим взглядом и бледно-серой кожей упал в обморок. Ла Валетт жестом подозвал солдата.
— Отнесите его в лазарет. Проследите, чтобы его поставили на ноги, раны перевязали, а затем отправили в Сент-Микаэль.
Рыцарь Большого Креста Лакруа шлепнул по эфесу своего меча.
— Ни одному бездельнику не избежать наказания и проклятия!
— Быть может, его не избежать и нам, брат мой. — Великий магистр наблюдал за тем, как исполняется его распоряжение. — Быть может, проклятие падет на хрупкий городок Мдину, где разразится последний отчаянный бой за этот остров и наш орден. Где же месье Гарди?
— И-и… взяли!
Последним рывком вместе с несколькими добровольцами Кристиан Гарди водрузил известняковый блок на прежнее место. По пояс обнаженный, весь в налипшей пыли, он с виду напоминал снятую с постамента статую. Солдаты возводили укрепление. Пока стены Биргу сотрясались и оползали, внутри форта, подобно второй скорлупе, вырастала новая стена. Никто не мог позволить себе отдыхать. Со всех сторон над головой бушевал неумолчный и всепоглощающий грохот сражения. Крики, вопли, лязг мечей и мушкетные выстрелы стали неразличимы, слившись в устрашающее единое целое. Вдоль линии обороны трудились группы мужчин, женщин и детей, удлиняя деревянные конструкции и веревочные лестницы. Враг был совсем близко и подступал еще ближе.
Работали все. Усевшись на повозку, груженную бочонками с глиняными горшками, чернокожий мавр разливал, отмерял и склеивал, а рядом скапливались готовые изделия. Это была передвижная мастерская, где он создавал взрывчатку. Прибежал Люка. Мальчик принялся аккуратно укладывать товар в парусиновые мешки. Собрав достаточно, он весело махнул рукой и умчался, резво преодолев гребень выраставшей баррикады и взобравшись вверх по ступеням к месту схватки. Доставив взрывчатку, он явится снова.
— Строите песочные замки, месье Гарди?
— Уверен, вы будете за ними прятаться, шевалье. — Де Понтье стоял с обнаженным мечом и язвительной усмешкой на лице. — Мы принимаем любого, кто умеет обращаться с мечом или киркой.
— Привыкайте к жизни среди арестантов.
— Вы ведь учитесь сохранять спокойствие рядом с любым сооружением, напоминающим эшафот.
Гарди указал на бревно, которое использовали в качестве рычага для поднятия камней. Он не станет тратить время на болтовню.
— Держите! Сильнее тяните за канат!
Рыцарь стоял на месте, глядя, как англичанин поднимает на плечо обломок скалы.
— Ваши усилия могут пропасть даром.
— И принести больше пользы, чем ваши слова, де Понтье.
— Рыцарь — человек слова.
— А кроме того, отважный муж, который вместе со всеми сражается на крепостном валу.
— Я внес свой вклад.
— Полагаю, вы были заняты тем, что вешали и четвертовали собратьев.
— Без дисциплины мы погибнем. Не забывайте об этом, Гарди.
— Я не забываю ничего.
Кристиан стал подниматься по ступенькам на вершину стены. Впереди, на лестнице, ведущей к Кастильскому бастиону, споткнулся солдат и ухватился за плечо англичанина. Рука его была раздроблена.
— Кристиан…
Гарди спрыгнул вниз и поднял новый камень.
— Один присмотрит за раненым, остальным — не останавливаться.
— У вас манеры настоящего командира. — Де Понтье стоял неподвижно. — И родословная грязного простолюдина.
— Простолюдины защищают ваши стены, лишаются рук, ног и самой жизни за веру и ради вашей выгоды.
— Господь их отблагодарит.
— А вы?
— Знайте свое место, Гарди!
— А вы знайте свое, де Понтье. Я среди друзей.
— Вы находитесь в обители рыцарей.
— Хватайтесь за канат или бревно. Или уходите!
— Подобный труд не для благородных господ.
— Неужели, брат шевалье? — Из рабочего отряда возник Анри де Ла Валетт, чье лицо и торс покрывала корка из смеси пыли и пота. — Труд на благо нашей обороны подходит всякому.
— Не стану вас переубеждать.
— Ступайте с миром, брат шевалье.
Вдруг раздался хлопок, вспыхнуло пламя, и в воздухе повис зеленый дым — подле де Понтье взорвался некий предмет. Рыцарь машинально бросился наземь. Он быстро пришел в себя, но к тому моменту зрители уже хохотали, и достоинство его пострадало.
— Ответ, недостойный дворянина, рискну предположить, — отозвался Гарди, бросая веревку одному из ополченцев.
Глаза де Понтье оставались холодными, когда он наблюдал за происходящим, быстро переводя взгляд с восседавшего на повозке мавра на подбежавшего Люку, а затем — на Гарди. Рыцарь безмолвно зашагал прочь.
— Кристиан, ты играешь в кости с самим дьяволом.
— Я ничего не ставил на кон, Анри. Нам нужно отстроить стену.
«И подготовиться к свадьбе…»
Наступившая ночь не принесла покоя — перегретая тьма ожила под ударами самой тяжелой турецкой бомбардировки. Вероятно, войска отозвали, но залпы османских мушкетов уступили место канонаде, а вой янычар заменили свистящие ядра. Оборонительные укрепления раскололись, защитники попрятались.
