— Он в сговоре с неверным корсаром. Отрубить ему руки.
Пока приказание исполнялось, командующий продолжил обход. Его голову посетили свежие мысли, всплыли образы, обрывки воспоминаний.
Под шепот молитвы и вздохи еще один европейский дворянин был бесцеремонно свален в общую могилу. Число потерь не позволяло оплакивать каждого, а сильная жара вынуждала хоронить трупы как можно скорее. Юбер отошел назад и отер пот со сморщенного лица. Казалось, весь мир распадался на части.
Фра Роберто пробормотал фразу на латыни и бросил тело в яму.
— Мы превращаемся в орден могильщиков, Юбер.
— Если и есть разница между победой и поражением, я ее больше не вижу.
— Вопрос лишь в том, как много нас пало в этот ров.
— Я начинаю завидовать тем, кто уже там.
— Кристиану такие слова не понравились бы. Ручаюсь, это он спас наши шкуры.
— В Сенглеа есть и такие, кто верит, что сигналом к отступлению турок стал сам Глас Господень.
— Может, они и правы. Чудесным образом языческая орда растворилась за мгновение до победы.
— Они вернутся.
— Мы будем их ждать.
— Юбер, Юбер… — Люка возник из ниоткуда и жестами звал молодого священника последовать за ним.
Фра Роберто пожал плечами:
— Иди, Юбер. Не видать тебе покоя, пока ты не повинуешься.
— Я лучше останусь.
— Твоим пациентам лечение уже не поможет. Я присмотрю за тем, чтобы их похоронили.
Юбер шел за бежавшим впереди мальчиком. Подобно Кристиану, Люка мужал среди разрухи. Они с англичанином были слеплены из одного теста и легко выносили суровые испытания. Юбер лишь старался не падать духом или скрыть отчаяние за притворством. Пытался не потерять рассудок.
— Здесь, Юбер. Прижми ухо к земле.
Двое спустились в глубокий погреб под основанием Кастильского бастиона. В воздухе разило разложениями, каменной пылью и тюремным зловонием. Вокруг молча стояли солдаты. Здесь, в подземном полуостровке далеко за стенами Биргу, они оказались еще ближе к врагу. Скалистый саркофаг, пост подслушивания.
Тук… тук… тук… Сквозь толщу оборонительных укреплений доносились приглушенные удары молотка. Ошибки быть не могло — звук приближался. Объяснений не требовалось. Они подтвердили бы лишь одно, представили бы всем, кто слышал во тьме этот звук, единственную ужасающую правду: турки начали рыть подкоп под стену бастиона.
Во мраке возник предатель и, быстро став на колени, шепнул на ухо молодому капеллану:
— Мы ищем добровольцев, способных предотвратить подрыв, брат Юбер. Одним мальтийцам не справиться. Ты строен, обладаешь умом и храбростью. Уверен, еще и желанием. Твой час настал.
Глава 15
Сипахи бросились в погоню. На подъеме, ведущем к Мдине, среди оливковых рощ и полей, раскинувшихся на горных уступах, мелькавшие плюмажи лошадей и всадников свидетельствовали об их продвижении. Нагнав остатки рыцарской кавалерии, сарацины окружали христиан и убивали как поодиночке, так и группами. Некоторые беглецы отчаянно пришпоривали лошадей, заставляя их перемахивать через стены и овраги, и уходили от преследователей. Другие, отчаявшись, поворачивались лицом к врагу и с пылающим ненавистью взором, грозно размахивая оружием, кидались в атаку. Все эти попытки заканчивались вонзившейся в смельчака стрелой или коротким взмахом кривой сабли, лишавшей его головы. В сражении на скаку кавалеристы маршала Копье были растоптаны неприятелем.
— Когда, Кристиан?
— Держись, Антонио. Я дам знать.
— Тебе я верю, брат, но только не стали язычников.
— Ты вызволил меня с османской галеры. Я хочу отплатить тем же.
— Уж поскорей бы…
Оба, пригнувшись, пробирались мимо лошадей, выглядывали через полуразрушенные стены. Здесь негде было скрыться. Их в любой момент могли обнаружить и, похоже, уже начинали обходить со всех сторон. Местность прочесывали отряды конников, изрубавшие в куски любого, кто им попадался, сопровождая кровавую резню дикими криками.
По пыли глухо застучали конские копыта. Кто-то из загнанных в угол одиноких всадников внезапно выскочил из зарослей кактусов и бросился на преследователей. Решившись на это самоубийство, он выручил Кристиана и Антонио. Неприятель отвлекся на храбреца.
— Пора, Антонио!
Оба тут же вскочили на лошадей. Покидать укрытие было боязно, ведь никто не мог поручиться, что они сумеют опередить превосходящего по силе противника. Оставалось лишь положиться на удачу и на эффект неожиданности. Ухватив за длинные поводья белого красавца скакуна Мустафы-паши, Гарди и Антонио помчались прочь.
За спиной раздались крики — турки не знали, за кем гнаться и в кого стрелять. Гелиос, вытянувшись струной, изо всех сил старался унести хозяина как можно дальше.
— Они настигают нас, Кристиан!
— Преимущество не на нашей стороне.
Над их головами просвистела стрела, тут же вслед за ней вторая, а потом и третья. Припав к гриве жеребца. Антонио пришпоривал его, стараясь не отстать от Кристиана. Он потерял бургиньот, поломанное копье пришлось бросить. И остаться безоружным. Впрочем, здесь поможет не столько оружие, сколько фортуна и невнимательность противника.
Бросив поводья и предоставив Гелиоса самому себе, а арабского скакуна стадному инстинкту, Гарди дотянулся до нагруженного седельного вьюка. Сипахи хорошо управлялись с лошадьми и неплохо сражались, но ни они, ни их кони не были готовы к неожиданностям. Гарди кое-что приготовил. Размахнувшись, он метнул два горшка с горючей смесью. От удара они взорвались, осветив все вокруг ослепительной вспышкой и на время лишив зрения преследователей. Лошади, шарахнувшись, сбросили седоков, пытавшихся заслониться от яркого света щитами. Раздались истошные вопли и лошадиное ржание — несомненные признаки паники. Дичь ускользнула от охотников.
Едва приблизившись на расстояние пушечного выстрела к Мдине, Кристиан и Антонио решились перейти на шаг. Обливаясь потом, черные от пыли, они все же торжествовали. Гарди крепко сжал руку мальтийского дворянина:
— Антонио, лучшей компании для подобных авантюр мне не найти.
— Я о тебе того же мнения, Кристиан. Твоя репутация бесстрашного воина заслуженна.
— Все так, но на кого мы с тобой похожи?
— Жизнь дороже внешности.
— За сегодняшний день мы потеряли многих. Несомненно, в Биргу и Сенглеа потери еще
