тоже что есть силы побежал за машиной. Впереди красный сигнал светофора, есть еще время разглядеть… Нет, он не ошибся: на заднем сиденье – Карло, руками упирается в стекло, личико бледное и напряженное. И тогда Витас, свистнув Маму Ирину, побежал обратно к дому Адрианы. Что-то случилось, и скорее всего очень серьезное…
XX
В просторной квартире, которую для него арендовал Фонд журналистов, Джанджильберто, насвистывая, раскладывал на столе содержимое компьютерной сумки Лауры. С религиозным благоговением он выстраивал пачки банкнот в ровный ряд. Ну все, теперь последний взгляд на свой шедевр и – звонок Лауре:
– Сокровище мое, деньги я передал. Теперь мне непременно надо в редакцию, иначе меня уволят. Вот увидишь, все будет хорошо!
Пока шел разговор, Лаура еще держалась, а потом расплакалась. Она сидела в комнате Карло, среди его вещей, его игрушек. Никогда она так отчаянно не любила сына. Страх и тревога заслонили собой все дурные мысли. Он вернется. И Джанджильберто поможет им пережить случившееся. Они теперь всегда будут вместе, и он станет ее мальчику отцом. И все у них будет хорошо. Господи, только бы он вернулся…
Половину суммы Джанджильберто отложил в сторону. Турку он заплатит сразу, чтобы раз и навсегда закрыть этот вопрос. С Адрианой и Славянином встретится завтра. Теперь самое время выпить виски с содовой и наскоро пробежать биржевые котировки. Если все пойдет, как намечено, через полчаса мальчишка будет дома. Он начнет рассказывать о Бефане и о вкусном обеде, и мать, конечно, ничего не поймет, но пережить шок ей будет легче. Лаура намекнула, что хочет продать дом. Посмотрим… Зазвонил телефон. Должно быть, «контрольный» звонок. Джанджильберто бросился к аппарату.
– Привет, итальянец!
Это Славянин. Проверяет.
– Все в порядке, – уверенно отчеканил Джанджильберто, – увидимся завтра.
– Что за спешка? Спешка – плохой советчик, итальянец. Тебе никто этого не говорил? И еще, тебе не говорили, что с друзьями надо здороваться?
– Да пошел ты!.. С каких это пор мы стали друзь-я-ми? Я сказал: все в порядке. Что тебе еще нужно?
– Мальчишка у меня.
– Что?!
– Ты все понял, не валяй дурака. Думал отделаться милостынькой? Мальчишка у меня. Встретимся в Тестаччо через полчаса. Где – ты знаешь. Ты мне – сто тысяч, я тебе – мальчишку. И не звони больше. Пока, приятель!
XXI
Когда Витас и Мама Ирина возникли в дверном проеме, Адриана ничком лежала возле дивана. Собака громко залаяла. Витас бросился к безжизненному телу, бережно приподнял девушку и перевернул. Лицо ее было в крови, глаз заплыл, нос свернут на сторону. Витас поднял ее за плечи и потащил в ванную, ласково шепча что-то на своем непонятном языке. Когда они добрели до зеркала, Адриану вырвало кровью и слизью. Она попыталась высвободиться, но Витас сунул ее голову под кран и держал, пока девушка окончательно не пришла в себя и не затрясла головой. Тогда он понял, что кризис миновал, растер ее полотенцем, без труда поднял на руки и отнес на кровать.
– Может, нос сломан, может, и нет, а в общем, ничего страшного, – сказал он, слегка улыбнувшись. И сразу же лицо его стало жестким, и Адриана даже испугалась, услышав решительное требование: – Ну-ка, выкладывай все как есть!
Прежде чем Адриана успела что-то сказать, зазвонил телефон. Витас ответил, но на том конце бросили трубку. Звонил Джанджильберто. Мужской голос для него означал одно: у Славянина есть сообщник. Эта идиотка обвела его вокруг пальца! Они с самого начала были в сговоре. А он, дурак, попался! Но больше этого не будет. Славянин думает, что его перехитрил, но у Джанджильберто есть пистолет, и стрелять он умеет. Ему приходилось бывать и не в таких переделках.
Тем временем Адриана все рассказала литовцу и наконец разразилась слезами.
– Что толку реветь? – сурово сказал Витас. – Если не прекратишь – ударю.
Испуганная Адриана взяла себя в руки. Витас посопел носом, покачал своей огромной головой:
– Не пойму, ты дура или притворяешься? Ты что, сразу не сообразила, что ввязалась в похищение?
– Но он сказал: пусть мальчишка побудет у тебя несколько часов, а потом отведешь его домой…
– А кто он такой, что ты ему поверила?
– Один…
– Твой любовник?
– Нет… один… я тебе говорила…
– Такой же, как тот тип из ресторана? Один…
Адриана не ответила. Витас сердито фыркнул:
– Когда все это кончится, поговорим. Тебе нужен кто-то, кто заботился бы о тебе. Одна ты такого натворишь!
Но теперь надо было решать более серьезную проблему: найти мальчика. Витас заставил Адриану несколько раз повторить, как выглядел тот человек. Он еще говорил как-то странно, вспомнила Адриана. Коренастый. Со шрамом на щеке и с пистолетом.
– Таких в Риме знаешь сколько? Тысяча, а может, и десять тысяч. Тут дело в другом… странно говорил? Как это – странно? Как я?
Тогда Адриана вспомнила точнее:
–
–
– А что это значит? Это на твоем языке?
– Нет, это по-хорватски.
– А откуда ты знаешь хорватский?
– Когда много путешествуешь, еще и не тому научишься.
– А что это значит по-хорватски?
– Поганые слова. Лучше их не повторять.
– Но мне надо знать!
– Это значит
Витас свистнул. Мама Ирина слезла с дивана, где развалилась на голубом шарфе, и с воинственным видом улеглась у ног хозяина. Витас вспомнил, что голубой шарфик он видел на шее у Карло, и прихватил его с собой: пригодится.
– Я пошел, а ты оставайся здесь, ясно?
– Я иду с тобой, – решительно заявила Адриана.
Витас изучающим взглядом посмотрел на нее и кивнул. В глазах его вспыхнула искра радости, но к девушке он обратился строго:
– Ладно, пошли, но без выкрутасов!
