Славяне и арийский мир

представлениях арийских народов.

Более вероятно, что довольно сходные мифы были созданы самостоятельно один от другого, для объяснения периодических явлений природы. Во всех странах день следует за ночью, небо расширяется над землей, солнце и луна движутся друг за другом по небу, а восход солнца возвещается нежной зарей. Отсюда следует, что во всех мифологиях день и ночь, небо и земля, солнце и луна, солнце и заря олицетворяются в виде мужчины и женщины, или в качестве любящихся, или в качестве супругов, или, наконец, в качестве брата и сестры.

Естественно представлять солнце в виде жениха, выходящего из своей комнаты на востоке, а зарю — как краснеющую девицу. Поэтому мало таких мифологий, где бы не фигурировали любовные приключения солнечных героев и дев зари.

Но нет необходимости предполагать, что эти мифы были первобытными.

Индийское Ushas, иранское Ushanh, греческое Ήώς, латинское Aurora и литовское Auszra — все эти слова этимологически обозначают розовый свет зари, олицетворенной римлянами и греками и обоготворенной индусами, но не существует мифов, общих этим народам. Ведийская Суриа, супруга Ушаса, этимологически то же божество, что греческий Гелиос, латинский Sol и Heul (Howel) галлов; но Эос соединена в греческом мифе с Кефалосом и Титонусом, а не с Гелиосом. Соотношение их только лингвистическое, а не мифологическое, и солнечные герои и девы зари были созданы, очевидно, лишь после разделения арийцев.

Все имена божеств, восходящие к первобытному периоду, суть названия сил природы, и когда дело идет об именах столь древних, то невозможно сказать, не обозначали ли они скорее просто явления природы, чем олицетворения божеств, которые могли образоваться независимо одно от других во времена, более к нам близкие.

Мифологические имена, общие двум языкам арийской семьи, весьма редки, и значение, приписываемое этим совпадениям, легко может при ближайшем рассмотрении обратиться в ничто. Индра и Агни суть два божества, занимающие самые высшие места в мифологии индусов. Это необходимо вытекает из того факта, что из числа самых древних гимнов Риг-Веды 265 посвящены Индре и 233 Агни, тогда как ни одному из других богов не посвящено их более 60^{281}. Но хотя эти божества и занимают высшую ступень в самых древних памятниках арийской религии, однако практика их культа свойственна только одной Индии. В европейских мифологиях они заменены Зевсом и Воденом, Аполлоном, Тором и Бальдером. В Авесте с трудом можно найти следы великого имени Индры, не встречающегося больше ни в одном из европейских языков.

В ведийских гимнах Агни уступает в значении лишь Индре, и было обращено большое внимание на этимологическое тождество имени Агни с латинским ignis и литовским ugnis; между тем значение этого факта не важно. Он доказывает просто лишь то, что первобытные арийцы знали огонь, но не доказывает того, что огонь был предметом обожания. Из этого можно скорее вывести то заключение, что культ священного огня возник лишь после разделения арийцев. Мы знаем, что Агни был одним из главных божеств Индии в самые отдаленные времена, до которых восходит наше знакомство с арийской религией, но мы не имеем оснований думать, что огонь был обожаем под этим именем латинами или литовцами.

Мы предположили бы скорее противное, так как культ огня у римлян посвящен был Весте, и это был огонь домашнего очага, тогда как Агни индусов имел совершенно другое значение: он представлял собой огонь жертвоприношений или огонь небесный.

Гестиа греков сходна и по имени, и по значению с Вестой римлян^{282} , и это есть наиболее поразительное сходство, существующее между греческой и римской мифологиями, так как есть основание думать, что Веста была самым древним божеством Рима. Но в Индии не встречается никаких следов этого древнего обожания. По-санскритски существует лишь имя в форме vastu, обозначающее просто дом или жилище.

Самый факт, что культ Весты представляет собой наиболее достоверное сходство между мифологиями греков и римлян, является доказательством зачаточной степени их общей цивилизации. Только у самых грубых из существующих диких племен, каковы, например, австралийцы, считается за обязанность поддерживать постоянно огонь, принадлежащий племени, так как если бы он погас, то им пришлось бы просить его у одного из соседних племен, так как они не умеют зажигать его вновь. Поддержание огня, принадлежавшего племени, было общественным учреждением у чиппиваев и индийцев натчез, у которых известные лица специально посвящались этому занятию^{283} ; а принятие и посвящение в корпорацию весталок в Риме было, по-видимому, продолжением подобной же практики, так как эта общественная обязанность лежала сначала на дочерях дома, получавших религиозную санкцию для поддержания неугасающего огня.

Имя Прометея, который, по словам греческого мифа, принес смертным огонь с неба, может быть объяснено санскритским pramantha; но это слово не сделалось у индусов мифологическим термином; оно обозначало просто инструмент, при помощи которого огонь добывался посредством трения. Здесь ясно, что мифологическое представление явилось позднее разделения греков с индусами, и мы из этого можем только заключить, что снаряд для произведения огня был известен раньше лингвистического разделения. Таким образом все эти доказательства сводятся к убеждению нас в том, что наиболее первоначальный изо всех культов, культ огня, не восходит к самому отдаленному периоду, но получил начало отдельно у арийцев восточных и арийцев западных.

Разделение между языками тевтонским и кельтским гораздо глубже, чем между индусским и иранским; но, как мы уже показали, слова, относящиеся к цивилизации, доказывают, что отношения между кельтами и тевтонами были сношениями, возникшими позже, вследствие географического соприкосновения и политического преобладания. Существуют основания предполагать, что значительная часть тевтонской мифологии происходила из кельтского источника, подобно тому, как мифология греков получена была им от семитов. Профессор Райе думает, что мифы, относящиеся к Водену, великому богу тевтонов, могут иметь кельтское происхождение и сравнивает имя Водена с кельтским именем Гвидиона ^{284}. Но так как не встречается никакого похожего имени и никакого похожего мифа у италийских рас, которые лингвистически приближаются гораздо более к кельтам, чем тевтоны, то происхождение этих мифов относится, вероятно, не ко времени кельто-тевтонского единства, но к эпохе гораздо более поздней, когда тевтоны жили под политическим преобладанием кельтов.

Можно также сблизить Тора или Дунара, бога грома у тевтонов, с богом грома у кельтов, Таранукусом (галльское taran, гром); профессор Райе находит Тутиорикса, галльского Аполлона, в солнечном герое германских легенд, Теодорихе; он сближает также Эзуса галлов с Анзесом тевтонов и с древнескандинавским именем oesir, которое применяется к богам вообще и которого этимология может быть объяснена санскритским asus, дыхание жизни. Он сравнивает также Марса тевтонов «славного или великолепного Тиу» с Ллюдом (король Люд), известным также под именем Нуады с серебряной рукой. Имя Нуада, первоначально Ноденс, может быть сравнено с Нептуном римлян, которое написано в форме «Nethuns» на древнем зеркале. Камулос, бог неба у кельтов, соответствует этимологически Гиммелю у тевтонов, а по своим функциям он сходен с Ураном, но небо было обожаемо тевтонами под именем Воден, а не Himmel.

Кун думает, что Сарама, посланник Индры, олицетворяет ветер, профессор Макс Мюллер с меньшим основанием делает из него зарю; и можно отожествить его, по крайней мере этимологически, с Гермесом греков, посланником Зевса. Ведийский Ушас, розовый свет утра, этимологически то же божество, что и греческая Эос и латинская Аврора, а ведийский Суриа тождествен с латинским Sol. Другие мифологические существа Греции и Индии, которых думали приравнять один к другим, суть: Флегиас и Bhrgu, Трита и Тритон, Форонеус и Бураниу; кентавры и гандарвас, наконец, очаровательная Сараниус, утренняя заря, и мрачные эриннии, неумолимые фурии греков.

Но некоторые из этих отожествлений более этимологические, чем мифологические, а другие отвергнуты наибольшими учеными. Возможно, однако, что есть связь между Янусом и Ζάν, между Юноной и Διώνη.

Профессор Макс Миллер пытался отожествить индийских марутов с Марсом римлян. Но в греческой мифологии или даже в мифологии иранской, которая гораздо ближе к латинской мифологии, чем мифология