принадлежащие специально к фауне Центральной Азии, были, без сомнения, неизвестны первым арийцам.
Что касается обращения Аральского моря в театр приключений Улисса, то это аргумент очень слабый, так как известно, что слова, означающие море и соль, не одни и те же у арийцев Азии и Европы; притом, для предания, Балтийское море может совершенно заменить Аральское.
Поучительно видеть, насколько маловажны аргументы, которых оказалось достаточно, чтобы убедить самых великих ученых Германии и Англии, Потта, Лассена, Гримма, Шлейхера, Моммсена и Макса Мюллера в том, что арийцы были родом из Азии, откуда посредством последовательных выселений пришли и стали жить в Европе. Вопреки невероятностям, присущим предмету, вопреки громадным трудностям подобных переселений, это мнение, хотя малообоснованное, было принято повсюду, сначала просто под влиянием общераспространенного впечатления, что Азия необходимо должна была быть колыбелью человеческого рода; потом в силу веры в иранскую легенду, подтвержденную идеей, которую впоследствии признали ложной, что санскрит и зенд имеют характер в особенности архаический.
Нет более любопытного примера научных заблуждений. Нам надо теперь рассказать, каким образом эти заключения, которые господствовали в течение полувека и были первыми плодами новой науки сравнительного языкознания, были всеми отринуты в течение последних десяти лет. В первом ряду причин, приведших к этой перемене, надо поставить доказательства, доставленные новыми науками, геологией, антропологией, краниологией и доисторической археологией относительно древности и первобытной истории человека. Предположение, что происхождение человека сравнительно недавнее, традиционное верование, что Азия была колыбелью человеческой расы и отождествление арийцев с потомством Иафета, были подвергнуты новому исследованию, когда было признано, что человек жил в Западной Европе во времена более древние, чем самые старые предания, вероятно ранее конца последней ледниковой эпохи.
Географический центр истории человека находится в настоящее время не на Востоке, а на Западе; самые древние документы истории человечества исходят не из Азии, а из Западной Европы.
Самые древние подлинные документы, которыми мы обладаем, не суть уже дощечки, покрытые гвоздеобразными письменами, вырытые из вавилонских насыпей, но надписи, гораздо более древние, сохранившиеся в пещерах Дордоньи и сделанные охотниками, современными мамонту, на костях и клыках убитых животных. В сравнении с ними надписи вавилонских дощечек, или египетских саркофагов, или тем более предания, сохранившиеся в Авесте, являются совершенно новыми. Иранские предания могут восходить за три или, быть может, за четыре тысячи лет; надписи вавилонские или египетские самое большее за четыре или за шесть тысяч лет. Новая наука, сравнительное языкознание, породила другую науку — лингвистическую археологию, которая приводит нас к эпохе более древней, чем все писаные документы, к веку, предшествовавшему изобретению письма и открытию металлов, когда плуг заменяла изогнутая ветвь, а лодку дуплистый ствол, который подвигался вперед при помощи шестов.
Другая наука, краниология, учит нас, что люди, которые в настоящее время говорят арийскими языками, принадлежат не к одной, а ко многим расам, и что те же расы, которые живут в настоящее время в Европе, жили в ней постоянно с начала неолитического периода, когда северный олень и дикая лошадь бродили по Европе.
Доисторическая археология и геология еще расширили область истории человеческой расы и показали, что в Западной Европе человек был современником мамонта, покрытого шерстью носорога и других исчезнувших толстокожих. Они извлекли из песков Аббевилля доказательство ручной работы этого первобытного человека, относящегося к той эпохе, когда Сомма текла на триста футов выше своего теперешнего уровня и когда Англия еще была соединена с континентом. Человек должен был обитать во Франции и на Британских островах в конце четверичного периода и должен был следовать за отступлением льдов к северу, во время последнего ледникового периода, конец которого доктор Кролль и профессор Гейки относят лет тысяч за восемьдесят, на основании астрономических вычислений.
Когда было признано, что Европа была постоянно обитаема, начиная с веков столь отдаленных, то тотчас же спросили себя, существует ли достоверное доказательство тех великих выселений из Центральной Азии, о которых говорили с такою уверенностью.
Есть ли какое-нибудь основание предполагать, что современные обитатели Европы не представляют большей частью потомков неолитических рас, оружие и грубая утварь которых наполняют наши музеи? Если нет, то что сталось с этими первобытными народами?
Когда антропологам удалось доказать, что черепа теперешних обитателей Центральной Франции представляют тот же самый особенный тип, как и черепа первобытных людей, которые обитали в пещерах и воздвигали дольмены в той же области, в начале неолитического периода; когда они доказали, что черепа испанских басков принадлежат к другому неолитическому типу; что неолитические черепа Швеции принадлежат к третьему типу, общему скандинавам и северным тевтонам; когда, наконец, аналогичные открытия были сделаны в Дании, Англии и Восточной Европе, то из этого вывели неизбежное заключение, что обитатели Испании, Франции, Дании, Германии и Британских островов суть по большей части потомки тех грубых дикарей, которые занимали эти же области во времена неолитические и даже палеолитические. Антропологи были главными проповедниками нового учения; но надо признать, что первый протест против старой теории филологов был поднят раньше, чем антропология сделалась наукой, человеком, который сам был филологом. Именно покойному доктору Латаму принадлежит та честь, что он первый поставил вопрос о верности господствовавшего тогда мнения. Уже в 1851 году в своем издании
Латам говорит, что он не находит никакого аргумента в пользу последней гипотезы, помимо «молчаливо допущенного предположения», что человеческий род и большая часть нашей цивилизации получили начало на Востоке. Но, если отбросить это предположение, то какое заключение, спрашивает он, будет наиболее вероятным?
Мы находим большую массу арийцев в Европе и лишь маленькую, изолированную группу в Азии. Что á priori более вероятно, спрашивает Латам, и его вопрос никогда не встречал возражений, — то ли, что меньшая группа отделилась от большей, или наоборот? Вид происходит из рода, а не род из вида. Было бы столь же логично производить европейских арийцев от арийцев Азии, как утверждать, что германцы пришли из Англии, тогда как англичане пришли из Германии, или производить английских пресмыкающихся от ирландских. Мы находим, говорит Латам, две группы арийцев: одну, почти однородную и с малым географическим распространением, другую рассеянную на обширном пространстве и представляющую большие расовые разновидности. Более разумно предполагать, что маленькая группа отделилась от более значительной, чем предполагать обратное. Если в Австралии встречается единственная семья по фамилии Кемпбелл, а в Шотландии целый клан этого имени, то гораздо вероятнее предположить, что австралийская семья эмигрировала из Шотландии в Австралию, чем предполагать, что целый клан переселился из Австралии в Шотландию, оставив позади себя одну отдельную семью.
Теория Латама с тем распространением ее, к которому привели новые изыскания, может быть точно представлена нижеследующей диаграммой.
С лингвистической точки зрения славяне находятся в тесной связи с литовцами, а литовцы с тевтонами, как это показали Бопп, Цейс, Шлейхер, Фикк и Шмидт. Этих тевтонов сблизили с кельтами Эбель, Лоттнер и Рис; с другой стороны, на черты сродства между кельтами и латинами указали Ньютон, Шлейхер и Лоттнер. Моммсен, Курциус, Фёрстеманн, Фикк, Шлейхер и Шмидт показали на связь между латинским и греческим, а сближение между греческим и индоиранским установлено было Грассманном, Бенфеем, Зонне и Керном. Шмидт, Асколи, Лескиен и Миклошич показали отношения между индоиранским и славянским языками. Наконец, Шмидт доказал отсутствие перекрестных связей, как, например, между греческим и славянским, между индоиранским и латинским или тевтонским.
Отсюда следует, что арийские народы Европы образуют круговую цепь из шести звеньев, тесно
