прикрывает лодыжки.
– Вижу. Очень кстати. Конечно, лодыжки должны быть прикрыты. Иначе они выбивали бы меня из колеи.
Эванджелина положила ладонь на его руку.
– Благодарю вас. Вы знали, что у меня нет костюма, и заранее позаботились об этом. Вы слишком добры, милорд.
– Я вижу, что костюм нуждается в дополнительной переделке. – Герцог смотрел на ее бюст. Когда Эванджелина ссутулилась, он засмеялся. – Нет, не надо. Догадываюсь, что миссис Рейли придется расширить жакет дюймов на пять.
– Она сказала, что использует ткань юбки. Жакет туговат мне в талии.
– Надеюсь, юбки будет достаточно, чтобы… гм… прикрыть все остальные места.
Бассик насупил брови и откашлялся.
– Вы действуете быстро, – сказала девушка.
– Да, я стремлюсь к этому… за исключением тех случаев, когда требуется тщательность.
Она знала, что герцог смеется над ней, но не поняла, в чем заключается насмешка, и поэтому просто кивнула.
– Что, мимо цели? Эванджелина, вы меня просто поражаете. Неужели вы не поняли моего дерзкого намека? Ваш святой Андре наверняка знал, как взяться за дело, и предпринимал следующий шаг, только удостоверившись в том, что предыдущий получил ваше одобрение!
– Он был очень педантичен. – Она опустила глаза.
– Ах вот как? – Герцог поднял руку и поправил светло-голубое перо на ее шляпе. – И в чем это выражалось?
Эванджелина не знала, что ответить. Наконец она припомнила, как внимательно следил отец за ведением домашнего хозяйства, и сказала:
– Андре не платил дворецкому до тех пор, пока не вспоминал каждый съеденный кусок говядины, доставленный из лавки. И требовал, чтобы кухарка тщательно согласовывала с ним меню. Не правда ли, это говорит об известной дотошности?
Герцог смотрел на нее не веря своим ушам.
– Каждый кусок говядины?
Чувствуя себя победительницей, она окликнула мальчика:
– Эдмунд, ты готов? Покажешь мне свои тайные тропы?
Эдмунд, засунувший пистолет за пояс, пошел к парадной двери. Эванджелина шла за ним.
Ричард хмуро посмотрел вслед сыну, показывавшему рукой на одного из живших в замке павлинов, и устремился вслед за Эдмундом и Эванджелиной.
Бассик, оставшийся стоять на месте, неодобрительно покачал головой. Странная молодая леди, думал он. Как ей пришло в голову привезти лорду Эдмунду пистолет? По опыту он знал, что дамы не выносят и вида столь гадких предметов. Сомневаться не приходилось: Эванджелина была очень необычной молодой леди. Интересно, что думает об этом его хозяин?
Бассик слышал, как герцог спросил:
– Вам подошли сапоги?
– Нет, – ответила Эванджелина, поворачиваясь к нему лицом. – У меня и нога больше, чем у Мариссы. – Она остановилась и приподняла подол амазонки, показывая короткие сапожки для верховой езды. – Впрочем, это неважно, сапоги у меня свои. Но я искренне благодарю за то, что дали мне взаймы костюм.
– Я ничего не даю взаймы. Костюм ваш, как и все остальные платья Мариссы.
– Вы очень добры, но я не смогу принять гардероб моей бедной кузины.
– Почему? Ее наряды стоят столько, что на эти деньги могла бы прожить год небольшая деревня. Они просто бесцельно висят в шкафу. Мать учила меня презирать ненужное. Приняв их, вы поможете мне стать достойнее. Кроме того, если вы будете хорошо одеты, это возвысит меня в глазах соседей.
– Папа, я уже застрелил Рекса!
– Неважный выстрел, – откликнулся герцог. – Он все еще ходит где-то поблизости. Павлин, – объяснил он Эванджелине.
– О Боже, я не хотела этого, – ответила она. – Бедная птица!
– А, по-вашему, что он должен был делать с игрушечным пистолетом?
Эванджелина огорчилась. Герцог слегка притронулся к ее подбородку.
– Не расстраивайтесь. Подарок великолепный. Позже я поговорю с ним как отец с сыном, но понятия не имею, что ему сказать. Насколько я помню, все мальчишки в его возрасте – кровожадные дикари. Когда я был таким, как он, мы убивали друг друга мечами, ножами, палками, камнями и всем, что попадало под руку. Я бы не возражал, если бы Рекс получил по заслугам. Эта тварь вопит, не закрывая клюва. Одна надежда, что теперь Эдмунд и в самом деле его пристрелит.
Рекс издал хриплый крик, и Эдмунд снова выстрелил в него.
Герцог окликнул сына:
– Эдмунд, засунь пистолет за пояс и попроси Маккомбера оседлать Пэнси.
Конюшни находились в приличном отдалении от северного крыла замка. Запах свежеско-шенного сена смешивался здесь с соленым запахом моря. Справа от конюшен возвышался небольшой холм. Эванджелина поднялась на него и застыла на месте, как зачарованная глядя на поверхность воды, находившуюся в трех сотнях метров от зубчатого плато, на котором стоял замок. Вода была темно-синяя и спокойная, если не считать белых барашков на волнах, разбивавшихся о берег. На мгновение девушка почувствовала себя свободной, как будто здесь ей ничто не грозило. Конечно, это был самообман. Ложь, все ложь…
– Франции отсюда не видно даже в самый ясный день. Если хотите, мы можем сплавать на моей яхте на остров Уайт. Близ Вентнора у меня есть небольшое имение. Эдмунд любит посещать его. Там есть тихая бухта, в которой он плавает, и маленькая парусная лодка. Я подарил ее сыну прошлым летом.
– Я люблю ходить под парусом, – ответила Эванджелина, – но никогда не делала этого на море. Это ведь совсем другое дело, правда?
– О да. Сами увидите. Это намного веселее. Вы хорошо плаваете?
Девушка кивнула и вслед за герцогом пошла к конюшне, ломая голову, почему он предложил посетить остров Уайт и что имел в виду, говоря о тщательности.
Глава 11
– Маккомбер, – окликнул герцог высокого худого мужчину в наряде из домотканой материи и самых красивых кожаных сапогах, которые доводилось видеть Эванджелине. Продубленный водой и солнцем, он выглядел сильным словно Геркулес.
– Добрый день, ваша светлость. Император услышал вас и чуть не свернул себе шею. Ему не терпится взять в галоп. Можете поставить на кон вашу лучшую карету, что он попытается сбросить вас. Я думаю, молодой леди лучше всего подойдет Бисквит. А Томми уже седлает пони лорда Эдмунда.
Услышав свое имя, Эдмунд выглянул из открытой двери конюшни.
– Папа, я показываю Томми свой пистолет! – крикнул он и снова исчез. Они услышали хлопки.
– Я не знаю, как вы держитесь в седле, – сказал Эванджелине герцог. – Бисквит – спокойная старая кобыла, которая за свои двенадцать лет никому не причинила хлопот. Она обожает яблоки. Дайте ей пару кусочков, и она переплывет Ла-Манш вместе с вами и тремя вьюками, притороченными к спине. А если дадите ей целое яблоко, она соблазнит всех жеребцов в округе.
– Ага, – кивнул Маккомбер, – это правда. Она хорошая девочка, моя Бисквит. Трудяга, каких поискать. Именно то, что вам нужно. Бисквит – единственная кобыла, на которой ездил прежний герцог. – Маккомбер пожал широкими плечами и бросил на Эванджелину красноречивый взгляд, означавший: «Ты, должно быть, и на лошади-то в жизни не сидела, но, так и быть, полезай на безответную скотинку».
Взволнованный парнишка вывел из стойла огромного вороного жеребца с белой полоской на носу. Конь был великолепен и знал это. Он посмотрел на герцога, вскинул голову и громко фыркнул. Эванджелине показалось, что он бросает хозяину вызов. Герцог засмеялся и шагнул к жеребцу.
– Вот это конь!
– Ага, – сказал Маккомбер, глядя на Ричарда, которого Император боднул головой и заставил
