возлюбленный просто дурак петый, и с презрением отвернулась бы от него; но память о прошлом словно околдовала ее, и все глупости, которые говорил граф, звучали для нее дивной музыкой. Что же до мистера Биллингса, то он не мешал его сиятельству болтать в свое удовольствие; только морщился, зевал, время от времени бранился исподтишка и при этом пил стакан за стаканом.
Итак, его сиятельство довольно долго распространялся о том, сколь прискорбно несообразны любовные приключения с нежным возрастом Биллингса; затем к случаю рассказал о собственной своей интрижке с дочерью бургомистра в Ратисбонне, куда он попал в году 1704-м, находясь на службе у баварского курфюрста; затем о том, как жена боннского лекаря травилась из-за него, когда он после битвы при Бленхейме перешел на службу к герцогу Мальборо, и так далее и тому подобное, под стать истории с послушницей, рассказанной ранее. Все это была чистая правда. Некрасивый, но умный мужчина может иной раз понравиться женщине; красивый дурак неотразим всегда. Миссис Кэт слушала, развесив уши. Боже правый! Она знала наизусть все эти истории, помнила, где и когда была рассказана каждая из них, — как она сидела у окна, подрубая носовой платок для Макса, а он подошел и стал целовать ее, божась, что жена лекаря не могла и сравниться с нею, а в другой раз он только что вернулся с охоты и усталый лежал на оттоманке. До чего хорош он был тогда! А сейчас, пожалуй, стал еще лучше; только словно бы попритих и остепенился, голубчик!
В саду было полным-полно самой разношерстной публики, мимо беседки, где сидело наше трио, то и дело проходили гуляющие. Спустя полчаса после того, как граф покинул свою компанию, отец О'Флаэрти решил втихомолку проверить, чем занят его сиятельный патрон. Дама в маске сидела и слушала, вся воплощенное внимание; мистер Биллингс пролитым пуншем выводил узоры на столе; а monsieur де Гальгенштейн говорил, не закрывая рта. Его преподобие с минуту постоял и послушал; а затем, пробормотав нечто, весьма похожее на ругательство, направился к воротам сада, где стояла раззолоченная графская карета и три лакея дожидались вместе с кучером, когда его сиятельству угодно будет воротиться в Лондон. 'Найди-ка мне портшез, Жозеф, — сказал почтенный патер, который охотно предпочел бы даровое место в карете. — Этот болван теперь и через час не сдвинется с места', — добавил он в сторону. Ему по опыту было известно, что, когда дело доходило до лекарской жены, рассказы графа становились положительно нескончаемыми; а потому он решил, не дожидаясь, отправиться восвояси, и прочие собутыльники графа, кто как мог, последовали его примеру.
Меж тем все новые и новые группы гуляющих, сменяя друг друга, проходили мимо беседки, и в одной из таких групп оказался не кто иной, как мисс Полли Бригс, с которой мы уже имели честь познакомиться. Мисс Полли шла в обществе, двух или трех подруг, опираясь на руку джентльмена с могучими плечами и икрами, в лихо заломленной набекрень шляпе и с общей повадкой прифрантившегося бедняка. Это был некий мистер Моффат, занимавший пост швейцара в одном ковент-гарденском игорном доме, где мимо него проплывали в день многие тысячи, а сам он получал в неделю четыре шиллинга и шесть пенсов — сумма явно недостаточная, чтобы жить соответственно своему рангу.
За последний месяц, однако, мистер Моффат имел некоторый дополнительный доход — и немалый, что-то около двенадцати гиней, — что позволило ему галантно пригласить мисс Бригс в концерт. Стоит, пожалуй, упомянуть, что эти двенадцать гиней перекочевали к нему из кармана самой же мисс Полли, которая, в свою очередь, получила их от мистера Биллингса. И если читатель помнит, что когда Томми, отправляясь на первое свое свидание с отцом, зашел по дороге к мисс Бригс с парой бархатных панталон под мышкой, сразу же ставшей предметом вожделения этой прелестной особы, — то да будет ему известно, что она покушалась на упомянутые панталоны не для того, чтобы наделать из них подушечек для булавок, но чтобы подарить их мистеру Моффату, который давно уже нуждался в такой обновке.
Рассказав попутно историю мистера Моффата, заметим, что, поравнявшись с беседкой графа, он, его дама и прочие их спутники принялись дружно подтягивать песне, которую пел один из их компании, актер Беттертоновской труппы:
'Товарищи-братцы' хор выводил с большим чувством; особенно выделялся рокочущий бас мистера Моффата и высокий дискант мисс Бригс. Публика в саду по-разному отнеслась к этим поднебесным руладам. 'Заткните-ка бездельникам глотки!' — крикнул цирюльник, сидевший за кружкою пива со своей дражайшей половиной. 'Что за дьявольский визг, уши лопаются!' — раздалось из-за столика, где несколько дам потягивали наливку в обществе двух молодых красавчиков.
— Прах побери, да это же Полли! — воскликнул мистер Том Биллингс и, пулей вылетев из беседки, устремился вслед сладкогласной мисс Бригс. Мгновение спустя он догнал ее, остановил легким прикосновением к ее стану и в два прыжка очутился перед нею и ее спутником, так что они даже попятились от неожиданности.
— Господи, мистер Биллингс! — довольно холодно приветствовала его мисс Полли. — Вот уж не думала вас тут встретить.
— Это что еще за фрукт? — спросил грозный мистер Моффат своим рокочущим басом.
— Ах, братец, это мой знакомый, мистер Биллингс, — заискивающе пояснила мисс Полли.
— Если он ваш знакомый, сестрица, не мешало бы ему вести себя поприличней. Учитель танцев вы, что ли, молодой человек, что выделываете такие антраша у людей перед носом? — заворчал мистер Моффат, который терпеть не мог мистера Биллингса по той простой причине, что жил на его счет.
— Какой там, к черту, учитель танцев? — не смутившись, возразил мистер Биллингс. — Если вы еще раз вздумаете назвать меня учителем танцев, я вас дерну за нос.
— Что-о? — заревел мистер Моффат. — Меня за нос? Меня? Слышь, малый, посмей только ко мне притронуться, я тебе глотку перережу.
— Ах, Моффи… то есть братец… не стыдно вам так обращаться с бедным мальчиком! Ступайте, Томми, ступайте скорей; мой двоюродный брат выпил лишнего, — захныкала девица Бригс, не на шутку испугавшись, что дюжий швейцар приведет свою угрозу в исполнение.
— Томми? — сказал мистер Моффат, устрашающе сдвинув брови. — Это еще что за Томми? А ну, бр… — 'брысь!' хотел сказать мистер Моффат, но так и не сказал; ибо, к немалому удивлению его самого и его спутников, мистер Биллингс подпрыгнул и в самом деле ухватил чудовище за нос, да так крепко, что лишил его возможности договорить начатое.
Операция эта была произведена с непостижимым проворством; завершив же ее, мистер Биллингс отскочил назад и выхватил из ножен новехонькую шпагу с серебряным эфесом, подарок нежной маменьки.
— А теперь, братец, — сказал он со свирепым хладнокровием, — теперь становитесь, и посмотрим, кто кого зарежет.
Одному богу известно, чем могла закончиться эта ссора, доведись противникам и впрямь скрестить шпаги; но мисс Полли с незаурядной находчивостью восстановила мир, закричав: 'Полиция, полиция!' Услышав это, вся компания дружно бросилась к выходу из сада и вмиг исчезла за воротами. Мисс Бригс хорошо знала своих друзей: довольно было одного слова 'полиция', чтобы у них зачесались пятки…
Мистер Биллингс побежал было вместе со всеми, но вскоре остановился. Великолепного Моффата нигде не было видно; Полли Бригс тоже пропала без следа. Подумав, Том решил вернуться туда, где осталась его мать; но в воротах с него снова потребовали плату за вход, а денег при нем не было ни шиллинга.
— Меня в беседке дожидаются друзья, — сказал Том, напустив на себя важный вид. — Я здесь с его сиятельством баварским посланником.
— Вот и не надо было уходить без него, — был недовольный ответ.
