В гостиной Рутгерсов можно было встретить немало интересных людей. Здесь возникали дискуссии, обсуждались социальные проблемы, велись политические споры. Детям всегда разрешалось присутствовать. Вначале это смущало гостей, но хозяин дома считал, что слушать разговоры взрослых детям полезно, и на них перестали обращать внимание.
Сильное впечатление произвел на Себальда Домела Ньювенгейс. Из его уст мальчик впервые услышал имя Маркса. Иногда Ньювенгейс читал вслух отрывки из писем, полученных от его друга Энгельса или от Элеоноры Маркс.
На всю жизнь запомнилась Себальду отцовская библиотека. Огромная комната, вдоль стен высокие шкафы, заполненные книгами по естествознанию, истории, политической экономии, философии. Посреди комнаты длинные столы, вокруг них стулья. Вечерами сюда мог прийти каждый желающий или просто почитать, или поработать над книгой. Себальду часто вменялось в обязанность заниматься в библиотеке. Сидя за школьными уроками, он одновременно следил за порядком в зале, если было нужно, помогал найти требуемую книгу.
Особенно интересны были субботние вечера, ставшие неизменной традицией дома.
Большая столовая. Старинный высокий буфет. Тяжелые стулья с прямыми резными спинками. Картины в массивных рамах. Низко опущена лампа над круглым столом. Вечер, к которому готовились всю неделю, открывал младший. В нем должен был принять участие каждый член семьи. Можно было прочитать рассказ, продекламировать стихотворение, можно было рассказать об интересном событии, случившемся за неделю, или сочинить какую-нибудь необычайную историю.
Критиковали друг друга строго, мнение каждого выслушивалось с уважением. Возникающие споры разрешал отец. Его же рассказом заканчивался вечер.
Отец знакомил детей с основами мировой истории, естествознания, с историей религий. Читал и объяснял им библию, Старый и Новый завет, рассказывал об учении Брамы и мудрости Конфуция, о мифах Греции. Любой вопрос принимался всерьез, на все давались четкие, точные ответы.
Так прошло детство и отрочество. Закончив одиннадцатилетнее обучение в школе, Себальд недолго колебался в выборе профессии. В 1896 году семнадцатилетний Себальд Рутгерс становится студентом Высшего технического училища в Делфте.
Семейная традиция Рутгерсов сломлена навсегда. Последним пастором в роде был дед Себальда — старый Себальд Юстинус Рутгерс.
И началась студенческая жизнь. Формулы и расчеты, рас четы и формулы. Карандаш, рейсфедер и лекало. Четкие линии складываются в чертежи. Себальд уже мечтает о том, как они будут воплощаться в дамбы и мосты. Учеба, как и в детстве, дается легко, и, как в детстве, ему мало одной учебы Себальд с головой окунулся в жизнь института.
Студенческая молодежь в Делфте делилась на две группы. Одну составляли сыновья фабрикантов, богатых торговцев, помещиков и бюрократии колоний. Они держались обособленно, подчеркивая свою принадлежность к аристократии. К другой группе принадлежали выходцы из семей интеллигенции и прогрессивной буржуазии. Себальд быстро нашел с ними общий язык.
Это были годы, когда молодая Социал-демократическая рабочая партия Голландии завоевывала все больший авторитет. Она организовалась из левого крыла Социал-демократического союза и в 1894 году стала самостоятельной партией. Ее платформой был научный социализм, первым руководителем стал Трульстра. После ухода левого крыла Социал-демократический союз постепенно утратил свое политическое значение.
Студенческая молодежь живо интересовалась общественной жизнью. В Делфтском институте были кружки по изучению политической экономии, философии. Сюда часто приходили лидеры Социал- демократической рабочей партии Роланд-Гольст, Гортер, ван дер Гёз. Их страстные, резкие выступления находили горячий отклик у молодежи. Возникали споры, дискуссии. Прогрессивная профессура поддерживала стремление студентов разобраться в политических вопросах современности. В институте читались специальные лекции по социологии. Революционно настроенные студенты издавали свой журнал «В тумане». Себальд скоро становится его постоянным автором. Его статьи посвящены разъяснению идей марксизма.
Дискуссии, лекции, зачеты, подготовка к экзаменам. А весеннее солнце манит на улицу.
Теннисная площадка. В руках ракетка, и, отбив труднейший мяч, заразительно смеется Маргарет. Эта юная англичанка, приехавшая в гости в Голландию, достойная соперница и партнерша вождя институтских теннисистов Себальда.
Вначале его пленили ее стройность и блестящая игра в теннис. За встречами на теннисном корте следовали долгие прогулки по городу. И вот он стоит перед девушкой взволнованный и смущенный:
— Маргарет, будьте моей женой.
Маргарет вспыхивает. Ей нравится Себальд, она уже давно призналась себе, что влюблена в него. Но дать ответ, не зная мнения родителей, не получив их согласия…
— Я скоро возвращаюсь в Лондон. Приезжайте. Познакомитесь с папой и мамой и тогда…
Не сказав никому ни слова, Себальд следом за Маргарет уезжает в Лондон. Дома я расскажу обо всем, когда получу согласие Маргарет, решает он.
И вот они сидят друг против друга в богатой гостиной: чопорный англичанин, которого интересует только личное благополучие и благосостояние, и молодой революционно настроенный студент, мечтающий вместе с армией своих единомышленников перевернуть мир. Опытному господину было нетрудно понять, с кем он имеет дело. Предложение Себальда отклонено. Маргарет поплакала и покорилась.
Себальд идет по улицам Лондона. На душе горько и пусто. Он видит заплаканное лицо Маргарет, слышит отказ ее отца. Он вспоминает Ромео и Джульетту, страдания Вертера, любовь Петрарки. А глаза уже жадно вбирают жизнь столицы.
Непрерывным потоком движутся коляски и омнибусы. Величественные старинные особняки чередуются с устремленными ввысь современными домами. Подстриженные аллеи ухоженных парков, цветочные клумбы, газоны. Деловой походкой проходят мужчины. Бледная девушка в скромном пальтишке застыла у освещенной витрины, завороженная блеском раскинутых тканей. Скользнув по ней небрежным взглядом, проходят мимо нарядные женщины.
Себальд идет дальше. Улицы постепенно темнеют, становятся уже. Великолепные дома сменяются хибарами. На пустырях оборванные ребятишки. Крикливые голоса женщин… Лондонские трущобы. Такой разительной разницы между роскошью и нищетой Себальду еще не приходилось встречать.
Засыпая в своем номере в гостинице, Себальд с удивлением и раскаянием подумал, что в течение нескольких часов он ни разу не вспомнил о Маргарет,
В следующие дни Себальд снова на улицах Лондона. Он заходит в Британский музей, осматривает Вестминстерское аббатство. Неутомимые ноги несут его на Стронд и в Сохо, в Сити и в Ист-Энд. Он часами бродит по Гайд-парку. Вот в одном уголке, взобравшись на самодельную трибуну из ящиков из-под мыла, проповедует священник. Толпа женщин покорно вздыхает, слушая проповедь о смирении. А на соседней лужайке на такой же трибуне рабочий призывает к стачке: до каких пор мы будем терпеть, нам опять снизили заработок.
Увлеченный новыми впечатлениями, Себальд не заметил, как пролетело десять дней. Пребывание в Лондоне оказалось неожиданно долгим.
И снова Делфт. Рассказать родным о своей любви, о своем разочаровании? Ни за что!
Но слух о поездке Себальда дошел до отца. Ян Рутгерс возмущен. Для него умолчание равняется лжи. Отец потребовал, чтобы Себальд немедленно вернулся домой, в Роттердам. Отныне каждый шаг его будет строго контролироваться.
Прощай свободная студенческая жизнь! Утро за утром Себальд поездом едет в Делфт. Занятия в институте и обратная Дорога в Роттердам. Только блестяще сданные экзамены вернули доверие отца. Себальду было разрешено снова поселиться в Делфте.
Во время летних каникул студентов призывают для прохождения воинской службы. Солдатский мундир. Три месяца муштры, строевых занятий, казарменного быта и выполнения порой бессмысленных приказов.
Вскоре после окончания службы Себальд выступает с брошюрой «Казарменные порядки», в которой резко критикует положение в казармах и дает марксистскую оценку военной службы в капиталистическом
