Кроме зоны, отвечающей за чисто рефлекторное поведение, у парня сохранились лишь отрывочные, но очень четкие воспоминания.
Они были цветные, яркие и оттого особенно мерзкие. В них парня насиловали. Антон не видел, как не видела и жертва. Он чувствовал лишь боль и стыд. Голова горела.
И еще одна картинка возникла в мозгу слепого. Парнишка в застиранном комбинезоне протягивает стакан воды с вопросом:
— Тебе больно?
Антон знает, что это Кучай. Слепой бьет по стакану с воем:
— Ненавижу!
И еще одно воспоминание. Слепого волокут по коридору, затаскивают в тупик. Чей-то голос, показавшийся Антону странным:
— Сейчас мешком с песком по голове дадим, следов никаких!
Удар и темнота.
— Достаточно, я очнулся! — сказал Антон.
Слепой остановился и грубо скинул его. Они были в очередном непонятного предназначения закутке, на полу слежавшиеся тряпки, так что он даже не ушибся.
— Тебя как зовут? — спросил Антон, усевшись и не делая попыток встать, чтобы тот не принял это за агрессию.
— Слепень.
— Пусть будет Слепень. Значит, мстишь, Слепень? Только не надо врать, я все знаю.
— Вздумаешь мешать, умрешь, — предупредил тот, взявшись за кольцо.
— Я в ваши дела не лезу, — остановил его Антон. — Но ты уверен, что он тебя раньше не убьет? У него существенное преимущество, у него есть глаза.
— Я его кара. Когда базу эвакуировали, Кучай сбежал и остался, думал, тут в комфорте отсидеться. Не выйдет. Я пришел следом. Я все время рядом. Я не дал ему ни дня спокойного. Я хожу по базе и специально гремлю этим! — он колыхнул свою «сбрую» и металл звякнул об металл. — Пусть боится смерти, как я боялся, когда эти…
— Я в курсе, — быстро сказал Антон. — Еще раз повторю, это все ваши дела. Тут один парень привез и спрятал груз, который ему не принадлежит.
— Я знаю. Это такое большое и округлое на ощупь. Сначала оно лежало в одном месте, потом его хотели унести, а оно сбежало от них.
— Что значит сбежало? Это просто унформер!
— Он живой. Я слышал его бьющееся сердце.
Что-то рано, прикинул Антон. Когда Иван определил, что до активации 13 дней, спецназовец включил внутренний таймер. По его расчету сегодня шел 12-й день.
Сердце еще биться не должно, рано. Впрочем, он разговаривал с сумасшедшим.
— Ты знаешь, куда он делся?
— Конечно. Но это моя тайна.
— Это не твоя тайна. Унформер — это бомба, когда он рванет, здесь никого не останется.
— Тем лучше. Кучай умрет тоже.
— И с ним еще несколько миллиардов.
— Мне все равно.
Антону поспешил подключить вербальную опцию.
— Но в таком случае твой Кучай слишком легко умрет! — заявил он, хоть слова были и чужие, подсказанные переговорщиком, но ему все равно было противно. — Он насиловал тебя долго, неоднократно испытывал оргазм. Длительное воздержание, а тут невинная задница. Только первый раз у него получилось быстро, а уж второй и третий…
— Заткнись! — крикнул Слепень, хватаясь дрожавшей рукой за чеку.
— Ты же не хочешь, чтобы Кучай умер быстро вместе со всеми.
Он и сам не понял, почему произнес 'вместе со всеми'. Переговорщик решил, что это коронная фраза и рассчитал все точно.
— Я не хочу, чтобы он вместе со всеми! — пролепетал Слепень. — Так не страшно, когда много. Я хочу, чтобы он умер один.
— Я могу обезвредить унформер. Покажешь, где он?
— Да, — тихо проговорил слепой.
Антон почувствовал себя неуютно, к тому же переговорщик советовал резко сменить тему.
— Скажи мне, а чем вы питались все время? Ты и Кучай?
— Там есть труба наружу, мама мне еду туда сбрасывала, а я Кучаю оставлял, чтобы раньше времени не сдох.
С ума сойти! Антон так и не понял, чей это мысленный вопль. Переговорщика или его собственный.
37. Груз
Слепень привел Антона к запретному ходу. Руки слепого трепетно ощупали замок, потом он достал ключ. И замер.
— Что-то не так, — понял Антон.
— Замок открыт. Кто-то внутри.
— Кто это может быть? Кучай? Там есть что-нибудь ценное?
— Это место на базе использовали под свалку, в том числе, ядовитых веществ. Я сам знаю о конкретных случаях, когда сюда отработанный азот бочками катали. Так что Кучай сюда не полезет. Это он, твой груз!
— Не может быть! — вырвалось у Антона, потом он вспомнил, что точно также раньше думал о передвижениях унформера.
Когда Слепень открыл дверь, за ней оказался ход, выложенный кирпичной кладкой и имеющий наклон вниз. На стенном крюку висела взрывозащищенная лампа. Естественно, не включенная. Вся база по-прежнему была погружена в кромешную темень, в которой Антон чувствовал себя как рыба в воде. Как впрочем, и Слепень.
Тот решительно и уверенно шел впереди, подразумевая, что Антон должен успевать за ним. Во всяком случае, у него не возникало и тени сомнения, что тот отстанет.
Цивильный вид коридор имел только первые двадцать шагов, дальше кирпич сошел на нет, уступив место камню. Судя по всему, ход был без затей прорублен в скале.
Под ногами попадались шишковидные наросты.
Антон был готов признать, что это сталагмиты, но в таком случае ход оказывался гораздо старше базы. Скорее всего, строители, не мудрствуя лукаво, использовали природные пустоты. Для свалки все сгодится.
Вскоре ход привел их в пещеру, небольшую, над стенами которой лишь слегка потрудились каменотесы.
Слепень миновал зал, не замедляя хода, готовый нырнуть в продолжение хода, но Антон поневоле остановился. Свод пещеры был обезображен жутким шрамом. Словно лунный кратер вырос на потолке, в центре его даже имелось жерло. Под ним на полу навалена груда щебня.
— Откуда это здесь? — поинтересовался Антон.
— Авария была. Что-то взорвалось, но я это не застал, еще до меня, — равнодушно пояснил Слепень.
Следующий ход оказался совсем короткий и почти сразу вывел в короткий тупик.
— Он здесь! — сказал Слепень, повернув голову, и на его фоне Антон увидел, как тьма пришла в движение.
Чуткий к любым шумам и даже подвижкам воздуха, Слепень среагировал сразу. Из-за того, что он действовал не раздумывая, на уровне инстинктов, Антон и не успел ему помешать. Успел только предостерегающе каркнуть, как все и произошло.
Он уже видел унформер. Вернее, он его почувствовал заранее. Ощущение было не из приятных. И напоминало предыдущие встречи с ним, как хилый ребенок напоминает культуриста.
Унформер заматерел. Он уже не прощупывал пространство, он его занимал. Хотя чисто фигурально в размерах не рос. Росла сила внутри него.
Бутон стоял на основании у стенки тупика, а рядом с ним сидели двое сумитов.
Неизвестно, как они здесь оказались. Сумиты не могли оказаться так близко от унформера, уже хотя бы потому, что не знали, что это такое, и должны были принять элементарные меры безопасности.
Это были опытные бойцы, не раз видевшие смерть, и они не могли бежать без оглядки, пока не уткнулись в зреющий бутон. Не настолько это привлекательная штука, чтобы так стремиться к нему.
Если только унформер сам не привел их к себе. Приманил, как мошек на свет. Но тут что-то не сходилось, ведь у Антона оставался день в запасе до того, как бутон окончательно созреет.
Все эти мысли пронеслись в голове Антона, пока он силился остановить Слепня. Ему не хватило шага.
Слепень сорвал с себя гранату, кольцо осталось на опоясывающей его проволоке, и зашвырнул в комнату. Потом присел, прижимаясь к стене. Антону ничего не осталось, как повторить маневр.
Сверкнула вспышка, и граната рванула в замкнутом помещении. Взрыв должен был прозвучать громче, если только бутон не втянул в себя часть вспышки. Заглотил.
Черные лоснящиеся бока расширились и тут же опали.
И опять это было рано. Пульсации плода должны были начаться ровно на тринадцатый день.
— Ты слышишь, его сердце бьется! — выпалил Слепень и вдруг кинулся прочь.
Антон не стал его останавливать. Груз был найден, и больше от несчастного калеки ему ничего не было нужно.
Он и сам собирался поступить точно также. Ведь взрыв наверняка привлек ненужное внимание. Так что надо вскорости ждать гостей. Но прежде чему уйти, он сделал еще пару довольно нелегких шагов и подошел к унформеру вплотную.
Тотчас на него обрушилось излучение. Это его немного успокоило, хоть внутренние индикаторы буквально зашкалило. Ведь это означало, что не все потеряно.
Созревший унформер только потребляет энергию, поглощает ее из любых накопителей и живых существ. Бездонная воронка. Жадная глотка, которую невозможно насытить.
Антон наскоро убедился, что оба сумита мертвы. Они сидели, плотно прижавшись к бутону спинами. Когда Антон попытался отделить труп одного из них, просунув руку между спиной и унформером, то уперся в препятствие, словно сумит составлял единое целое с бутоном. Не успел он оценить это факт, как в руку шибануло с такой силой, что он отлетел в сторону.
Когда он хотел освободить сумитов от автоматов, то его вновь ждала неудача.
Амуниция сумитов составляла единое целое с их телами. Это была нерасторжимая масса. Нечто вроде модели в натуральную величину, выполненная из одного крепкого материала. Атканларской стали, например.
Взорвавшаяся рядом граната не нанесла никакого видимого урона сумитам. На них вообще не было ни царапины. А мертвы ли они, усомнился Антон. Скорее походило на некое
