Глава 19. Пресс опустился
И свершилось сие… И из Рема доносятся плач и стенания великие: Рахиль плачет по детям своим и нет ей утешения…
Эльза сидела на кровати и держала на руках Ман-Ая. Она то плакала, то проклинала все на свете, то сожалела о том, чего не в силах была сделать.
Боль мальчика, казалось, отражалась в ее глазах. Она гладила его по голове и тихонько напевала.
—Ничего, Ман-Ай, ничего. Доктор едет-едет…
—Иисусе, ты думаешь, они не приедут? — спросил Педро, входя в комнату. — Как ребенок?
—Все так же. Я чувствую, как лихорадка пожирает его тело.
—Бвай, они должны скоро приехать. Почему так долго?
—Потому что мы живем не на Красном Холме и не на Скай-Лайн-Драйв, — горько ответила Эльза. — Если бы у нас была «хонда», мы бы сами все сделали.
—Я молюсь за то, чтобы он скорее попал в больницу, — сказал Педро. — Не могу слышать, как он плачет. Это невыносимо.
—Даже если у него это пройдет, вскоре все опять повторится, — предупредила Эльза. -Ему нужно настоящее лечение — постоянное, а не от случая к случаю.
Рас Петр смиренно развел руками и, казалось, готов был заплакать.
—Когда снова начнется торговля? — спросила Эльза.
—Эльза, полиция лютует. Вчера взяли Ковбоя и Даффуса.
—Так значит… ты не знаешь когда? — спросила она с некоторым вызовом.
—А ты знаешь? — спросил Педро.
—Наверное, им нужен Риган, — сказала она. — Да?
—Ааа! Им он нужен ужасно-ужасно. Бваи готовы хоть завтра начать торговлю. И цены стали лучше. Но многие из нас не хотят выдавать Айвана.
—Айван мертв, — сказала она. — Сейчас время Ригана.
—Так вот, многие из нас не хотят его выдавать.
—У них, наверное, нет детей, — фыркнула она. — Что ты скажешь?
—Я скажу — нет, — сказал Педро твердо, но не посмотрел ни на нее, ни на сына. Он склонил голову вперед, словно изучал свои руки, и дредлоки бросали тень на его лицо. Долгое время он молчал. В комнате было слышно только их дыхание и всхлипы больного ребенка.
—Скоро, — начал он проникновенно, — Айван сумеет уйти, пройдет какое-то время, они все забудут и торговля возобновится. Им не остановить траву.
Она презрительно причмокнула губами.
—Что ты сказала, Эльза?
Она взглянула на него тяжелым взглядом, в котором не было ни жалости, ни доброты.
—Я сказала, что, в какую бы игру я не играла, я всегда проигрывала.
Вой сирен приближался с бешеной скоростью. Машины остановились возле дома. Эльза сурово нахмурила брови, но прежде, чем она успела что-то сказать, дверь была сорвана с петель и комната наполнилась полицейскими. Ман-Ай проснулся и заплакал, Эльза прижала его к груди. Рас Петр встал и сделал один шаг к двери, но главный уже подошел к нему и наотмашь ударил по лицу с такой силой, что он полетел через всю комнату.
—Шевелись или я вышибу тебе мозги, блаадклаат, — сказал полицейский. Он схватил Педро за ворот и повел к двери, так упершись своим 357-ым «Магнумом» ему в ухо, что голову тому перекосило набок.
—Давай, давай, — проговорил он, — или я размажу твои мозги по стенке. Чего вы ждете? — крикнул он другим полицейским. — Обыскать комнату. — Он вытащил ошарашенного Педро на улицу и швырнул в кузов машины.
Педро споткнулся о чье-то тело. В темноте он увидел, что это Сидни и что он лежит без сознания. Из носа у него текла кровь.
—Так это ты прячешь Ригана? — сказал сержант. — Ладно, сегодня один из вас будет мертв: ты или Риган — мне наплевать, кто из вас. — Он сел рядом с Педро, держа его под прицелом.
Эльза, прижав к себе ребенка, наблюдала за разорением жилья. Полицейские, не считая одного, в ее сторону не смотрели. Если они и чувствовали какой-то стыд или угрызения совести, это не могло остановить их порыва к разрушению. Ман-Ай был настолько потрясен, что даже не плакал.
—Пожалуйста, капрал, — сказала Эльза. Капрал ничего не ответил, но посмотрел на нее. Среди полицейских он был самым молодым и выглядел не таким враждебным, как остальные.
—Что? — пробормотал он. — У нас есть ордер на обыск.
—Я не об этом, сэр. Я о мальчике…
—А что с ним? — взгляд у капрала стал подозрительным и напряженным.
—Вы разве не видите — он умирает! Вы не могли бы подбросить нас до больницы?
Молодой человек выглядел удивленным. Он впервые посмотрел на Ман-Ая, потом перевел взгляд на Эльзу.
—Ты врешь, — сказал он неуверенно.
—Бог мне судья, посмотрите сами. Он очень и очень болен, сэр.
С большой неохотой капрал пересек комнату, неловко сжимая в руках автомат. Остальные наблюдали за ним.
—Продолжайте обыск, — приказал он и неуверенно посмотрел на ребенка. — Ну и ну…
Он оглянулся по сторонам, словно в поисках поддержки.
—Это не предусмотрено уставом. Впрочем, я переговорю с сержантом. Все за мной. Обыск окончен, — крикнул он полицейским, и они стали торопливо выходить из дома.
—Я буду молить Бога, — прокричала Эльза им вслед, — чтобы когда-нибудь и вашего ребенка оставили так умирать.
Один из полицейских остановился и, подняв руку, обернулся.
—Ты, сука поганая, я тебя сейчас…
—Ну-ка ты, иди сюда! — крикнул капрал.
Эльза стояла в дверях и смотрела на мужчину, который угрожал ей. Ей было все равно, что происходит. Ненависть, кипевшая в ней, заглушала в ней все.
—Конечно, — язвила она, — у вас найдутся силы избить женщину. Почему же вы Ригана не можете побить? А? Идите приложитесь к его лицу?
Отряд словно окаменел. Ближайший к Эльзе мужчина, все еще с поднятой рукой, воскликнул:
—Я пристрелю эту суку?! — словно спрашивая разрешения.
—По машинам! — скомандовал капрал. — Поехали.
Изрыгая ругательства и проклятия, отряд отбыл.
Эльза села и постаралась отвлечь ребенка от вида разорения. Она укачивала его, пока Ман-Ай не успокоился, и обещала:
—Ты не умрешь Ман-Ай. Я клянусь тебе, ты не умрешь просто так, даже если, кроме меня, никого у тебя в этом мире не останется. Айван ушел. Рас Петр, который никогда в жизни никому не делал плохого, тоже ушел. Но ты будешь жить. Мне все равно, что я должна для этого сделать. Ты будешь жить. Ты не умрешь. Ты не будешь жить в таких страданиях. Богом клянусь — я для этого готова душу свою продать и тело тоже.
Около четырех часов дня приехала «скорая помощь».
—Черт возьми, словно ураган промчался, — выругался водитель, осмотревшись по сторонам.
