По шатким мосткам они перешли на 'Люфтвангер', где даже вдвоем не смогли приоткрыть люк, ведущий в надстройку. В приоткрытую щель была видна гора мусора, наваленная изнутри.
– Попробуем с верхней палубы, – предложил майор.
– Что тут искать? Что, Прыг-скок лодку внутрь затащил?
– Надо осмотреть, что-то меня тут настораживает. Слишком тихо для вертепа. И Ефим твой не отзывается.
Следователь подчинился, но напоследок от души лягнул в не пожелавшую открыться дверь. Он не оглянулся и не увидел, как в осыпавшуюся гору мусора безвольно выпала рука с неестественно вывернутыми белыми пальцами.
Поднявшись по трапу, они перепробовали все двери на ярусе, но не поддалась ни одна.
– Не нравится мне все это, – повторил Шорохов.- Попробуем зайти сверху, со смотровой площадки.
– Если мы залезем на самый верх, а потом спустимся в трюм, то достаточно перекрыть люк на одном из ярусов, и мы окажемся в ловушке,- возразил Неволин.
– Раньше, я не замечал, чтобы ты так отчаянно трусил.
– Конечно, тебе ведь терять нечего. Ты и так, без пяти минут пассажир Черного парохода, а я еще нужен обществу! У меня Зося, в конце концов!
– Я бы на твоем месте подумал, что будет с ней, если и тебя загребут на Черный пароход.
– Во-первых, меня не загребут. Во-вторых, даже несчастные вахтовики охраняются законом!
– Считай принятым себя на охрану, – Шорохов достал пистолет.
– Это еще неизвестно, кто кого охраняет, – Неволин достал свой умхальтер, малопользуемый, но очень внушительный.
22.
На нормальном пароходе, который ходил в море, номера люкс располагались на верхних палубах, на 'Александре-Люфтвангере – герое Общей России' номера люкс либо просто нумера располагались в самом низу. В одном из них парочка занималась сексом.
– Ишь как наяривает! – неодобрительно заметил Шорохов, с видимым неудовольствием обозревая ходящий ходуном и сотрясающий шконку широченный зад, с боков которого ритмично выплескивались женские ножки. Толстый мычал от удовольствия.
– Чего уставился? – обратился майор уже к Неволину. – Иди в соседнюю каюту, туда, где написано 'Казино'. Картежники народ тихий, покажи им пушку, и они сами себя в наручники закуют. А я пока этого борова упакую.
По красной ковровой дорожке Неволин дошел до каюты, реклама над которой обещала рай на земле, изготовил пистолет, зачем-то прокашлялся, потом резко распахнул дверь с позолотой и с громким возгласом 'Всем оставаться на местах! Попрошу не двигаться!' вошел.
Никто и не думал двигаться. Как и предупреждал майор, картежники оказались людьми тихими. За карточным столом их сидело четверо, трое были застрелены, а четвертому, который не повезло оказаться спиной к двери, проломили черепушку рукоятью того же умхальтера, которым положили остальных.
В жизни бывают такие моменты, когда время словно останавливается, вернее, оно, конечно, идет себе своим чередом, но ты как бы из него выпадаешь, остаешься стоять с раззявленным ртом, и больше всего тебе хочется проснуться дома в уютной постели и лучше не одному и гораздо меньше оказаться милиционером в каюте, где только что укокошили четверых.
Желая предупредить напарника, Неволин стал оборачиваться, но не получилось. Во-первых, в той каюте, где остался майор, и так грянул выстрел. Во- вторых, следователя смел с места внезапный, но очень сильный удар. Он так и не понял, чем его двинули. Стулом? Табуретом с железным седалищем. Меньше всего это походило на кулак.
Потеряв равновесие, следователь полетел вглубь комнаты, сбил пару покойников, вымазался в крови и потерял пистолет.
Когда спецмоновцы делили меж собой гаишников, гасить следователя вызвался Леший.
Студень, тот, что насиловал на 'Фарте' Марину, сразу заперся в кубрике с захваченной проституткой, сказал, что будет использовать ее как заложника, чтобы захватить майора живым, но все поняли, что все это отмазки. Во-первых, на хрена сдался этот майор живой. Счастливчик (Сафа бы очень сильно удивился, что они называют негласного командира спецмона одинаково) сказал, гасить обоих. Во- вторых, Студень был маньяк, все его существование было посвящено поиску отверстия.
Пока Леший с Хряком долбили картежников, Студень долбил курву. Потом Леший остался в казино, я Хряк занял позиция в конце палубы, откуда хорошо просматривался весь коридор. Он должен был добить гаишников, если бы те смогли вырваться из кают, что впрочем, было маловероятно.
Леший любил помучить, и выбрал себе тощего гаишника. Первый раз двинув Неволина, он даже дал ему подняться, для смеха. Тот уставился на громадного спецмоновца как на привидение.
– Я следователь ГАИ! – выкрикнул Неволин.
– Очень рад. Если хорошо сделаешь минет, я тебя может и отпущу.
– Ах ты козел! – Неволин запустил в него подхваченным со стола бокалом.
Леший даже не стал уворачиваться, разбив летящий бокал в воздухе кулаком.
– Ловко, когда выйдешь из тюрьмы, в цирке сможешь поработать! – предложил Неволин.
– Шутим, значит, – констатировал Леший. – Ну, теперь я начну шутить.
Он подступил к Неволину, тот на удачу ударил его, целя кулаком в область лица.
Спецмоновец был здоров как вепрь и мордаст, и Неволин находил свои потуги смехотворными, но ему ничего не оставалось. Детина снова не стал уклоняться, он играл с щуплым следователем как кот с мышью, и, выждав момент удара, поймал кулак, после чего сжал так, что Неволин света белого невзвидел и невольно застонал.
– Чего же ты не шутишь? – издевательски спросил Леший, глядя гаишнику в глаза.
– На! – Неволин полоснул его по лицу подхваченной опять-таки со стола новенькой картой, полезные оказались эти азартные игры.
Глаза Леший спас. Все-таки в спецмоне не держали профанов. Даже если это и были выродки, но выродки хорошо обученные. Острые края карты лишь оставили царапину на щеке.
Леший отер лицо рукой и, увидев на ней немного крови, осерчал по настоящему. Он наотмашь врезал тощему, и гаишник полетел через стол, сшибая трупы. То, что он сразу свалился, его и спасло. Ведь если бы часть энергии могучего удара не перешла в чисто кинетическое перемещение, то он бы не выжил. Но потрясло его знатно. Когда Неволин поднялся, его шатало.
Спасение просматривалось только в бегстве, и он опрометью кинулся в дверь. До двери ему добраться удалось, но стоило лишь высунуться в коридор, как доселе скучавший Хряк тотчас ожил и пустил длинную очередь. Пули веером накрыли коридор.
Хряк захохотал. Неволин шарахнулся назад, почти столкнувшись с подступавшим Лешим. Подхватив освободившийся от безголового стул, Неволин насадил его сверху на бандита. Тот только плечами повел, и стул разошелся по ободам.
Обозлившийся Леший ударил по новой, и Неволин вновь оказался на полу. Это походило на драку школьного очкарика с дворовым авторитетом, точнее, на избиение.
Перед глазами Неволина вовсю двоилось и троилось, а беспощадный враг с шумом надвигался, чтобы продолжить экзекуцию. Следователь понял, что еще пара таких ударов, и он даже если и останется жив, то только инвалидом 1 группы. Надо же, первая серьезная драка в жизни и так нарваться.
Скрываясь от рассвирепевшего борова, Неволин на карачках заполз под карточный стол. Что-то я много ползаю в последнее время, недоумевал он. Леший не стал ловить его, хватать его за ноги, поступил мудрее. Залез на стол и стал прыгать словно бешеный, грозя обрушить его на замученного гаишника.
Опять-таки судьба благоволила к Неволину. Это был не настоящий карточный стол, а настоящий бильярдный, спертый по случаю. Он не рухнул сразу, а какое-то время еще держался, хоть и опасно покосился.
На Неволина посыпались щепки, и он воочию увидел, как полезли из осей удерживающие шплинты. Гаишник понял, что следующим прыжком Леший его попросту раздавит, и стал протискивать тело в ставшее невозможно узким пространство.
И увидел пистолет. Пистолет был приклеен скотчем под поверхностью стола в лучшим традициях бандитских боевиков. Видно кто-то из картежников был круче яиц и решил таким образом обезопасить себя от проигрыша.
Два события слились в одно. Последним рывком Неволин преодолел расстояние до пистолета, и в тот же миг Леший подпрыгнул еще раз и обрушил пудовый стол на пол.
Сопя от тяжелой работы, он еще помесил стол сверху, додавливая тощего.
– Я хочу увидеть твои кишки! – загоготал он.
Неволину было по-настоящему хреново. Единственной причиной, по которой он не умер сразу, оказались остатки ножек, которые не давали его окончательно расплющить. Стол елозил по нему, придавливая лишь временами, в такие моменты Неволин чувствовал его настоящий вес и ужом уползал на свободное пространство.
Долго это везение в игре с асфальтовым катком продолжаться не могло, надо было стрелять, но стрелять следователь не мог, хоть пистолет давно был у него в руке.
Во-первых, он был вынужден непрерывно двигаться, и не имел времени, чтобы прицелиться. Во- вторых, катастрофически не хватало пространства, чтобы задрать дуло в направлении громилы. Единственное, что успел сделать следователь до обрушения стола, это снять оружие с предохранителя и теперь терзался тревогой, что случится раньше – его раздавит спецмоновец, или он сам себя непроизвольно застрелит.
Ножки хрустели под живым весом и на глазах становились все короче. Настал тот момент, когда Неволин был больно прищемлен и не смог больше двигаться. Леший издал кровожадный рев, судя по которому Неволину пришел трындец. Спецмоновец тяжело прошел по столу и остановился прямо над поверженным противником.
– Ну, все тощий, буду из тебя ливер давить! – радостно сообщил он. – Прыгаю на счет три!
На счет два Неволину удалось неимоверной ловкостью рук (наверное, очень хотелось жить) поставить пистолет на пол на рукоять и нажать большим пальцем спусковую скобу. Треснул выстрел, пуля навылет прошила стол и вдарила в потолок. В такой ситуации было бы чересчур нагло требовать у судьбы, чтобы он еще и попал, но свое дело выстрел сделал, противника спугнул.
Леший с проклятиями соскочил со стола, и в микроскопически узкой щели между столом и полом Неволин увидел спецмоновский ботинок. На этот раз дуло задирать кверху не было никакой необходимости, он уложил пистолет на пол, направил на ботинок и спустил курок.
Опять треснул выстрел. В добротной вещи, в которой можно было месяц гулять по джунглям, но совершенно не приспособленной, чтобы в нее палили стальными наконечниками 38 калибра с начальной скоростью в 300 метров в секунду, возникла неопрятная дыра, в которую выглянул частично уцелевший, но раздробленный до кости палец.
Ударной силой пули из-под спецмоновца выбило опору, и он с маху приложился фейсом об упавший тейбл. Неволину было не до этих тонкостей, он почувствовал падение спецмоновца как свое собственное, ведь стол практически лежал на нем.
Теперь в узкую щель были видны две толстые ляжки спецмоновца. Неволин выстрелил пару раз. Одна пуля ушла по касательной, зато с другой повезло больше. Она вошла над коленкой, прошла под коленной чашечкой, превращая в чачу коленный сустав, и застряла в ступне.
