Может, им надо помочь? Они ведь люди, а он — аррский волкодлак!
— Эй! — на всякий случай окликнул он, стараясь сильно не шуметь. — Вы там где?
— Здесь, — ответил ему знакомый голос.
Эльфами, гномами или оборотнями — тем паче.
— Ты сказал, а мы услышали! — произнес Правый. — Твое желание исполнено. Ты выбрался оттуда.
— Ты назначил цену, — сказал Левый. — Мы вправе забрать у тебя все, что сочтем нужным.
Сигурд оскалился. Люди они или нет, но без боя он им медальон не отдаст! Это его добыча!
— Оставь свою игрушку себе, — презрительно сказал Левый. — Нам не нужна такая мелочь. Мы заберем то, что ты нам должен, тогда, когда нам этого захочется. А пока радуйся жизни, волк, — если сможешь!
Они начали растворяться, выцветать, когда Сигурд хрипло выкрикнул:
— Но чего же вы хотите?
Правый обернулся и бросил через плечо:
— Подумай сам. В тебе не так много ценного.
И все исчезло.
Дождь и не думал прекращаться — кажется, он даже усиливался. Снаружи ощутимо потемнело. Стоило мне подумать об этом, как темноту озарила яркая вспышка; я принялась отсчитывать секунды, и на пятой над лесом прогремели раскаты грома.
Рассказывая, Сигурд понемногу отодвигался от меня все дальше и дальше. Может, ему так было и уютнее, а вот мне — вовсе даже нет! Я проникновенно хлюпнула носом, подтянула плащ повыше и подергала оборотня за шерсть.
— Сигри, ляг обратно! Холодно, в конце концов!
Сигурд неохотно послушался.
— И что было дальше? — поинтересовался Эгмонт.
— Я все-таки дошел до гномов, — ответил волкодлак. — Еле-еле их нашел: они-то землетрясение заранее почуяли, вот и попрятались… Оказалось, зря про горных гномов говорят, мол, чужаков не любят, скупые… Какое там! И отогрели, и одежу дали — да что одежу, меч подарили! Жалко его, очень хороший был. Теперь где-то в КОВЕНе пылится.
— Ну почему пылится? — по привычке возразила я. — Может, им кто-нибудь даже пользуется…
— Знаю я, как маги мечами пользуются, — пробурчал Сигурд.
— Имущество, изъятое у подозреваемого, находится на временном хранении, — казенным голосом оповестил Эгмонт. — Пользоваться им никто не вправе. Так что твой меч наверняка отдадут конунгу.
— Ну и хорошо, — вздохнул оборотень. Ему, кажется, и впрямь было жалко меча.
— А дальше-то что?
— А дальше все было еще проще. Я вам уже и рассказывал. Через день я был в Сольце, нашел того купца, про которого отец говорил… маг, ковенцы… да вы это знаете не хуже меня.
Я покивала, вспомнив тот вечер, казавшийся теперь невероятно далеким. Когда же он был? Всего-то в середине изока! Мы сидели на кухне в доме Эгмонта, визгливый амулет молчал себе в тряпочку, а Сигурд… как же он тогда выразился, а?
— Дар земли гномов, стало быть? — кротко поинтересовалась я. — Да ты у нас, Сигри, дипломат!
Дипломат Сигри пробормотал что-то неразборчивое. Я предпочла не вслушиваться.
— Значит, это был медальон, — со странным выражением сказал Эгмонт. — Серебряный, тяжелый, размером со среднее яблоко. На задней крышке — царапина, а на передней…
— А на передней такая разлапистая черная штука вделана, — хмуро закончил Сигурд. Он уже ничему не удивлялся, а вот я насторожилась. — Что, и тебе его принесли?
— Это не штука, Сигурд, — все тем же тоном ответил маг. — Это знак черного солнца. Только не говори, что ты пытался его открыть!
— Пытаться-то пытался. — Оборотень дернул ухом, будто отгоняя муху. — Только все одно не открыл. Да и ладно, он и закрытым мне столько удачи принес! В землетрясении выжил, от демонов ушел, до гномов добрался…
— И к КОВЕНу попал, — не выдержала я.
Факультатив по символике, разумеется, читался только третьему курсу, но некоторые знаки нам дала и истолковала госпожа Ламмерлэйк. Черное солнце — знак ночного светила, сияния, вывернутого наизнанку, первичной, необработанной материи… какая уж тут удача, мрыс дерр гаст!
— Твое счастье, что ты его не открыл, — поддержал меня Рихтер. — Воистину, Сигурд, твоя удача еще больше Яльгиной! Я и не думал, что кому-то может
— Что там было? — резко спросил волкодлак.
Эгмонт, кажется, усмехнулся.
— Твоему народу повезло еще больше, — сказал он, и мне вдруг стало не по себе. — Если бы ты принес это в Арру, где еще не было золотого дракона… возможно, Лерикас вам бы уже не понадобилась. Там было зеркало, Сигурд. Осколок черного зеркала.
Он помолчал и добавил:
— Ты его видела, Яльга. Помнишь, у меня в лаборатории?
— Помню, — сказала я, не сообразив, что следовало отпереться. — Только, знаешь… по-моему, это был далеко не осколок!
— Осколок, — уверенно произнес маг. — Все равно, как он выглядел. Его размеры ограничены размерами волшебной рамки, на изготовление которой ушло немало лунного серебра.
— Эгмонт, но тебя же нет в Академии! Оно никому не навредит?
— А как ты думаешь, почему моя лаборатория так защищена? Только чтобы адепты не пролезли? Она полностью замкнута. Без моего разрешения никто не войдет и никто не выйдет.
— Но я-то вошла!
— Ты — в какой-то степени я. Надеюсь, твой взлом удался тебе не с первой попытки?
Я передернула плечами. Говорить было не о чем.
— Значит, я зря его оттуда вынес… — медленно сказал Сигурд. — Лежал он себе и лежал. Может, его туда специально засунули. Эгмонт! А ты раньше такие штуки видел?
Маг кивнул.
— Ему пришло время выбраться на поверхность. Если бы ты прошел мимо, его нашел бы кто-то другой. Вообще, вещи, выходящие из земли, — это отдельная категория, и говорить о ней вот так, к ночи… Давайте лучше спать. Завтра трудный день.
Если верить Эгмонту, каждый следующий день был труднее предыдущего. Но разговор и впрямь должен был быть закончен — я понимала это очень ясно. На языке вертелись тысячи вопросов, но я приказала себе молчать. В самом деле, к ночи…
Уже засыпая, я поняла, что одна мысль все же не дает мне покоя. А, ладно!
— Сигри, а Сигри! — Я осторожно потыкала оборотня пальцем. — А если ты знал, что за гобой в любой момент могут прийти демоны, почему ты так спокойно пошел с нами? Может, они просто облик изменили…
Волкодлак приподнял голову и посмотрел на меня, как на несмышленыша.
— Сама подумай, — посоветовал он. — Где же ты найдешь демона, который спервоначалу в ковенскую тюрьму залезет, а потом из нее еще обратно выйдет?
— И то верно, — согласилась я.
Мне снилась Полин. Мы гуляли с ней в каком-то странном месте — на заднем плане виднелись башенки, полуразрушенные стены и строительные леса, — и алхимичка страстно умоляла меня не выходить
