Вокруг столба кипела работа — строили кирпичный постамент. Несколько человек молча наблюдали за этим. Они стояли порознь и не разговаривали друг с другом. Молча стояли и другие — в очереди к ящику возле кафедры, небольшая еще очередь — человек десять. Колотун вдруг ощутил жгучее желание подойти к ним и устроить драку. С каким удовольствие он бил бы в эти гадские морды. Вполне возможно, кто-то из них или подобных им уже накатал на Мамочку. Взять бы этот ящик и поджечь. Идея показалась Колотуну неплохой. Он пообещал себе, что обязательно так и сделает. Но сначала спрячет Мамочку.
Он быстро зашагал прочь.
Народу на улицах стало больше обычного. Людям не сиделось в домах. Они выходили, собирались группками и возбужденно переговаривались.
«И это только начало, — думал Колотун. — Они еще не созрели. Возможно, уже завтра они не пойдут к ящику, а, сбившись в стаи, полезут в дома. Станут вытаскивать своих жертв прямо из квартир. И хрен их кто защитит. Любой защитник сам может попасть к столбу».
Возле дома Мамочки тоже стоял народ. Когда Колотун вышел на ее улицу, все головы сразу вывернулись в его направлении. Ему не понравились эти взгляды. Они оценивали. Колотуну пришло в голову, что они оценивают не степень его возможной вины, а просто прикидывают, насколько легкой жертвой он может стать. Беззащитность и страх — вот, что им было нужно. Вот что их спровоцирует. А вина потом приложится.
Не ускоряя шага, Колотун прошел мимо, зашел в подъезд и поднялся к Мамочке на этаж. Постучал в дверь.
Несколько минут никто не отвечал, а потом знакомый голос спросил:
— Кто там?
— Колотун.
— Сейчас.
Дверь открылась. Мамочка стояла на пороге, придерживая на груди полы длинной кофты. Колотун невольно скользнул взглядом по ее выпирающему животу. Вот он — сигнал на старт для тех типов внизу. Это только вопрос времени, когда они за ней явятся. Скорее всего, времени ближайшего.
От Мамочки пахло мылом. Волосы были все еще влажные.
— Ты смурно выглядишь, — сказала она. — Что-то случилось?
— Случилось. Где мать?
— У сестры. Ей нездоровится. А что? Ты проходи, не стой в дверях.
— Хреново, — сказал Колотун и вошел.
Мамочка заперла дверь.
— Так что, все-таки, стряслось?
— Город свихнулся, вот, что стряслось. У нас мало времени. Собирайся.
Она испуганно хлопнула глазами.
— Прямо сейчас?
— Да, сейчас. Мы уезжаем завтра. Маму твою захватим по пути.
— Но до завтра…
— Ты про столб на площади слышала?
Мамочка сникла.
— Да.
— А теперь посмотри в окно.
Они прошли на кухню и выглянули на улицу. Из подъезда, в который несколько минут назад вошел Колотун, появился человек. Он присоединился к группке внизу и стал что-то говорить.
— Брось, Колотун. Этого не может быть. Я даже помощь от Города получаю по социальной программе.
— Забудь. Город кончился. И социальная программа тоже. Не сегодня — завтра эти гады вломятся к тебе в квартиру.
Мамочка молчала.
— Вобщем так. Ты быстренько собираешься, и мы идем в Поиск. До завтра мне нужно наладить вездеход. Придется работать всю ночь, я там здорово наломал. Завтра после обеда, надеюсь, выезжаем и подхватываем мать. Ей пока нечего бояться. А вот тебя уводить надо срочно.
— Только учти — без нее я никуда не поеду!
— Я же сказал — заберем. Давай, собирайся.
Мамочка ушла в комнату.
— Тебе помочь? — крикнул Колотун.
— Только с переноской. Я быстро. Кушать хочешь? У меня осталось с обеда.
— Обойдусь.
Через полчаса они вышли из подъезда. Колотун тащил мешок с вещами, Мамочка в толстом бесформенном тулупе шла рядом. К мешку Колотун приладил веревку и повесил на плечо так, чтобы можно было, в случае необходимости, быстро его сбросить. В карман он сунул кухонный нож.
Люди у подъезда смотрели на них и молчали. Пройдя мимо, Колотун затылком почувствовал их тяжелые взгляды.
— Не торопись, — тихо сказал он. — Иди спокойно.
— Они пошли за нами, — испуганно прошептала Мамочка.
— Знаю. Иди.
Из-за угла дома им навстречу выступили еще двое. Мужчина и мальчишка лет пятнадцати. Глаза у них были недобрые, лица хмурые и совершенно пустые. Типичные дебилы с окраины. Они остановились, поджидая, когда Колотун с Мамочкой подойдут. Мужчина жестом приказал им остановиться.
Не сбавляя шага, Колотун вынул из кармана руку с ножом.
«Не решатся, — думал он. — Не сейчас. Им еще денек нужен. Рано еще для них, рано. Надеюсь»
Мамочка запнулась.
— Иди, — сказал он ей, не сводя глаз с пары перед собой. — Давай.
Увидев, что Колотун не останавливается, мужчина опустил руку. Он смотрел на нож. На обоих уродливых лицах появилось замешательство. Колотун и Мамочка прошли мимо. Пропустив их, оба мужчины поспешили к остальной группе, шедшей позади, остановили ее и стали что-то громко, но неразборчиво говорить.
— Давай в переулок! — скомандовал Колотун, пряча нож. — Надо запутать этих идиотов.
Словно преступники, заметающие следы, они принялись петлять в узких проулках. Там на них почти не обращали внимания, и через четверть часа Колотун позволил себе перевести дух. Погони не было.
— Отстали, — удовлетворенно сказал он. — Теперь быстренько в ангар.
— Я не верю в это, Колотун. Так не может быть! Они же мои соседи. Они к нам в гости ходили.
— Твое счастье, что сегодня они не зашли.
Караван грузовиков прибыл в Квартал только к обеду, когда замерзшие люди уже вернулись в дома. Предупреждение об эвакуации было сделано накануне вечером, транспорт обещали к утру, но один из грузовиков заглох недалеко от Колена, перекрыв дорогу остальным.
К матери Ноя тоже заходили с поста и велели собираться. Она хотела позвать Алона, попросить помощи, но ей объяснили, что Алона больше нет. Она выслушала новость спокойно и приступила к сборам, как лунатик преступает порог спальни. Она нашла три большие коробки, поставила на кухне и принялась складывать в них все, что попадалось под руку: столовые приборы, посуду, декоративные безделушки с полок. Она бросала все подряд, не задумываясь о том, куда будет класть остальное, когда коробки наполнятся. Она брала и кидала. Когда с кухней было покончено, на полу стояли три полные коробки, мешок и еще куча барахла была свалена рядом.
Она поднялась на второй этаж. Ближе к лестнице находилась дверь в комнату сына. Она открыла ее и вошла.
С того момента, как Ной исчез, она еще ни разу не заходила сюда. В комнате ничего не изменилось — обычный беспорядок, который окружает любого молодого человека такого возраста: неубранная кровать, раскрытая книга на столе, несколько карандашей возле нее, на стуле — свитер и домашние штаны. Она убрала одежду в шкаф, заправила кровать и села на краю, оглядывая комнату. На глазах выступили слезы, все поплыло. Она так и осталась сидеть на кровати, пока не пришел рассвет. Тогда она встала, утерла глаза платком и спустилась на кухню.
Она долго искала чайник, роясь в коробках. Разворошила почти все, что собрала накануне. Чайник оказался в мешке, вместе с чашками и жестянкой макки. Она тщательно вымыла его и залила макку кипятком.
Как только грузовики прибыли в Квартал, народ высыпал из домов. Началась суета. Прислуга тащила вещи, хозяева, кутаясь в меха, отдавали распоряжения.
Иосиф Бедный, член Совета, один из самых могущественных людей в квартале, подошел к головной машине, в которой сидел начальник колонны.
— Почему так мало людей? — закричал он, распахивая дверцу грузовика. — Вам же говорили, что нужно больше! Так мы будем до ночи грузиться!
— Я всех привез! — раздраженно оправдывался начальник колонны. — Где я больше возьму? Не из-под земли же мне их доставать?
— Что значит из-под земли? Вы видите, с кем разговариваете?
— Я все вижу! А людей нету! Сколько есть — всех привез!
— Подгоняйте грузовики к домам! Мы с вами позже разберемся. Давайте! Быстрее!
К ближайшей машине подошел Адам Декер. Он стукнул в дверцу и указал высунувшемуся водителю на свой дом. Тот что-то прокричал в ответ. Декер снова ударил в дверцу, на этот раз сильнее и замахал руками. Водитель скрылся в кабине. Из труб грузовика повалил густой дым, Декер вскочил на высокую подножку, и машина, ревя, покатила к большому особняку.
Пошел крупный снег. На площади возле ветряка суетились люди, гудели клаксоны. Среди общего хаоса мелькали куртки милиционеров, пытающихся хоть как-то восстановить порядок. Былое раболепие перед жителями Квартала заметно ослабло: на них кричали, требовали посторониться и, в конце-концов, частично оттеснили от машин, объяснив, что те обойдут всех по очереди. Оказавшись на свободе, грузовики стали медленно расползаться по сторонам.
В общей суматохе и снежной пелене никто не заметил темные точки на белом снегу. Они надвигались со стороны хибары Алона — две, потом еще две, пять, десять, двадцать. Они быстро приближались к залитой светом фар и кишащей людьми площади, превращаясь в худые человеческие фигуры. Оказавшись в нескольких шагах от цели, они все разом поднялись и, словно по команде, устремились вперед.
— Бесы! — заорал кто-то.
Все разом замолчали. Повернули головы и увидели.
