- Присоединяйтесь к нашим товарищам, которые уже выбрали для себя полную свободу от янбанов и маньчжуров! - выкрикнул Сергей.
Восторженных выкриков, конечно же, никто не ждал, но главным было заставить солдат задуматься. Две с половиной сотни корейцев у ангарцев уже были сведены в отдельное формирование, и пополнение ему бы не повредило. Со временем, пленённые солдаты начали задавать вопросы, интересуясь своим будущим. Грозит ли им наказание, если они всё же захотят вернуться домой, отпустят ли их? Да какой земельный надел им гарантируется? И правда ли не нужно будет работать на янбанов? Да и бывает ли земля без янбана?
В итоге около половины воинов сразу решили присоединиться к своим товарищам, из числа самых бедных людей, бывших батраков, а также слуг. Из остальных не все решительно отказались, но решили хорошенько подумать. Те, у кого были семьи, не желали оставаться в неведомой стране, а хотели вернуться домой. Ангарцы не препятствовали этому. К офицерам подошли индивидуально - помимо призывов к патриотизму действовали и серебром. В итоге к формируемому отряду присоединился и десяток офицеров, а после них и ещё с полсотни колеблющихся солдат сделали свой выбор в пользу ангарцев. Тех же, кто возвращался назад, отвели к Сунгарийску. После чего, посадив на один из маньчжурских кораблей, привели к Нингуте, снова спалив всё то, что успели построить маньчжуры.
А до этого Ким успел рассказать о Гирине. Оказалось, Матусевич уже знал о новых верфях врага и планировал напасть на них в начале осени, когда маньчжурами уже многое будет сделано.
- Я понимаю, что пока мы лишь дёргаем тигра за усы, - говорил Матусевич Киму. - Мы не сможем сдержать врага на земле. Но мы должны контролировать реки. А реки, как ты сам знаешь - лучшие дороги.
- А мы не опоздаем с нападением на Гирин, Игорь Олегович? - спросил воеводу Сергей.
- Нет, - покачал головой Матусевич. - Там сейчас нет и двадцати кораблей. Да, не удивляйся, у старого волка везде есть свои шпионы. Кусок серебра у некоторых сильно меняет мировоззрение, - рассмеялся он.
- А то письмо, не рановато ли? - осторожно проговорил Ким.
- Не волнуйся, они ему не последуют. Зато мы первые предложили мир. У кого сила, тот диктует правила, а благодаря механикам и химикам Соколова, она у нас есть. А без неё я не был бы столь самоуверен.
Вместе с частью корейского отряда, в Нингуту ушло и письмо к мукденским властям с требованием немедленного заключения мира и проведения переговоров. Соколов надеялся начать диалог с маньчжурами с предложения мира.
Присев за стол, воевода достал небольшой свёрток и протянул его Киму.
- Это погоны капитана, согласно указу Соколова, - улыбнулся Игорь. - А ещё принимай командование над своими соплеменниками, будем готовить из них нормальных солдат.
Очередное собрание началось с нововведения. Профессор Радек, наконец, решил показать всем давно обещанный им сюрприз. Он с торжествующим видом принял у одного из железногорских мастеров небольшой чемоданчик и достал оттуда два футляра. Не спеша открыв их, он предложил всем присутствующим ознакомиться с их содержимым. Что присутствующие и немедленно проделали с удивлёнными улыбками на лицах.
- Оловянная бронза, Вячеслав, - пояснил Радек. - Легирована цинком, очень хорошие антикоррозийные свойства, потому и остановились на ней. Сотню лет прослужит.
Соколов ещё немного покрутил пальцами монетку в три копейки, после чего вложил её обратно в ячейку и ухмыльнулся, посмотрев на профессора:
- Самостийщина какая-то!
- Это знак Сокола! - воскликнул Кабаржицкий. - Твой княжеский знак и наш знак, ангарский!
- Ну да! - рассмеялся Вячеслав. - Ассоциации, знаете ли, успел застать в начале девяностых. Зато в наших руках сделать так, чтобы этих ассоциаций никогда и не у кого не возникало, - уже совершенно серьёзный тоном проговорил Соколов, обведя строгим взглядом товарищей.
- Уже в этом году можно начинать выдавать жалованье людям? - Дарья, осматривая по очереди всю линейку монет, от полукопейки до пятидесяти рублей, дождалась согласия мужа и профессора.
И хотя правитель Ангарии сетовал на преждевременность затеи с введением внутреннего денежного оборота, объясняя это совершенно неразвитой финансовой системой княжества, все понимали, что лучше начинать уже сегодня и самим, чем люди начнут пользоваться суррогатной валютой для обменов. Это было бы совершенно недопустимо. Сейчас в Ангарии насчитывалось немногим более двенадцати тысяч граждан, причём большинство - дети и подростки. Были и своего рода неграждане - лояльные и ассимилирующиеся туземцы. Если каждый гражданин имел свой личный жетон, то у туземцев был один жетон на становище с выбитой на нём надписью - 'Союзник Ангарии'. Но и им было довольно просто войти в ангарское общество на полных правах. Для этого надо было отучиться в школе, окончить военные курсы, получить специальность в сельскохозяйственном или техническом училище, креститься в православие и после этого получить заветный жетон гражданина. Таким образом уже было образовано Баракаево, тунгусское поселение на месте современного россиянам города Балаганска. Его жители по большому счёту ничем не отличались от тех же васильевцев или усольцев, ведя хозяйство по общим правилам. В Ангарии со временем, стал всё более массово воплощаться в жизнь пример знаменитого нанайца Кола Бельды. Родившись в глухом селе, в семье неграмотного охотника, впоследствии он успел повоевать с японцами, освобождая Корею, поработать мотористом на тральщике и рабочим на станкостроительном заводе. И после этого Николай Иванович Бельды - стал всесоюзно известным певцом. Но вместе с тем, всё же, и этого было недостаточно. В связи с недостатком крестьянских хозяйств, руководство княжества постепенно стало проводить политику переселения молодых дауров, как представителей народа, наиболее ментально близких к русским на всём Дальнем Востоке на земли Приангарья и Забайкалья. Ибо ожидать того, что большая часть тунгусов начнёт заниматься хлебопашеством и огородничеством было наивно. Вот вступить в дружину, своего рода туземную самооборону или в стрелковую роту - с этим проблем не было. Получалось, что недостаток крестьян заполнялся лояльными инородцами, которые легко входили в культурный круг русского народа, основного народа Ангарии.
Следующим нововведением в повестке дня стал юношеский чемпионат Ангарии по футболу. В каждом посёлке уже были команды, гонявшие кожаный шнурованный мяч с набивкой из ветоши и тряпок, теперь настало время придать этому виду спорта общегосударственный размах. Аналогично было и с хоккеем - на ангарском и байкальском льду несколько последних лет группы молодёжи и первоангарцев регулярно устраивали баталии на коньках - прикреплённых ремешками к обуви полозьев, пытаясь загнать в ворота деревянную шайбу. Эти виды спорта быстро завоёвывали всё большую популярность среди подрастающего поколения.
Также на собрании было объявлено о том, что после согласования окончательного проекта Софийского собора и уже сделанного макета храма, каменщики из Европы, наконец, приступили к работам. Несколько мастеров-немцев, что понимали толк в литье колоколов, были отправлены в Железногорск, в помощь к Ивану Репе.
- С немцами мы не прогадали, - радовался Соколов, направляясь вместе с Дарьей и сыновьями домой. - Толковые ребята. Надо Белову расширять фронт работ по сманиванию переселенцев из Европы.
- Для этого Михаил должен выйти к Балтике, - проговорила Дарья. - Положа руку на сердце, ты уверен в том, что Смирнов и Ринат решат эту проблему?
- Они помогут её решить! - сразу и уверенно ответил Вячеслав. - Не забывай, у Михаила Фёдоровича сейчас и Смоленск, и Полоцк, отобранные у поляков. А ведь мы им лишь немного помогли - указали направление и только.
- Отец, я слышал, царь скоро умрёт? - спросил вдруг Станислав.
- Он тяжело болеет. Водянка у него, - ответила за Вячеслава Дарья.
- Мама, а ты не сможешь ему помочь? - задал ещё один вопрос сын, когда они уже подошли к княжьему дому.
- Нет, ему наверняка требуется трансплантация печени, - удивилась она интересу Стаса к незавидной доли царя.
Когда сыновей, наконец, удалось отправить по их комнатам, Вячеслав с Дарьей остались одни в гостиной. Когда сыновей, наконец, удалось отправить по их комнатам, Вячеслав с Дарьей остались одни в гостиной. Ещё примерно с час они разговаривали о будущем. Вячеслав, поддавшись на уговоры жены, рассказал ей о том, каким образом будет формироваться будущее устройство власти. До сих пор это обсуждали лишь в узком кругу, состоявшем из нескольких человек. Окончательно ещё не было решено, как будет происходить руководство Ангарией после того, как первоангарцам придётся уступить своё место следующему поколению. По большому счёту осталось ещё лет двадцать, и они начнут уходить из жизни. Вячеславу было уже пятьдесят четыре года, но он был далеко не самым старым из тех, с кем пришел в этот мир. По первоначальной договорённости между властной группой, отпускать государство в руки одного человека было опасно. Конечно, у сына Вячеслава было предпочтительное положение, но как он себя сможет проявить, ведь не всегда потомок всеми любимого и уважаемого правителя оказывается подобным ему. Бывало, что на троне появляясь те люди, которым нечего было делать не только там, но и рядом со властью вообще. Тем более что положение государства, созданного членами пропавшей экспедиции, было далеко не безоблачным. Со всех сторон её окружали враги, либо потенциальные агрессоры. Причём это касалось не только казачьих ватаг, которые уже не раз проверяли ангарцев на прочность, но и врага гораздо более опасного. При самом неудачном развитии ситуации на юго-востоке, маньчжуры могли, захватив Пекин и земли Китая, бросить часть сил на Сунгари. И тогда Матусевичу мало не покажется. Пока ситуацию на Сунгари и Амуре держали под контролем канонерки и только. Следовательно, нужно было наращивать существующую там флотилию, да и о Лене забывать было нельзя. После случившегося на Витиме, теперь уже было необходимо и там твёрже встать на ноги, обозначив своё присутствие. А ещё Селенга! Чтобы правильно понимать положение внутри Ангарии и правильно распределять её людские и производственные ресурсы, планировать развитие общества и производственных сил, заниматься сложнейшими дипломатическими сношениями с абсолютно различными обществами, и прочая и прочая, одного человека не хватит. Поэтому нужно было сразу ввести своего рода совещательный орган, который был бы и поддержкой государю и одновременно ограничителем его возможного самодурства.
- Совет при Великом Князе, - задумчиво сказал Вячеслав.
- Потому сыновья Петренко, Смирнова и Радека постоянно теперь при вас? - понимающе проговорила Дарья, откинувшись в кресле и заложив ногу на ногу.
- Да, - кивнул Соколов. - И не только они. Ещё есть кандидаты.
В дверь негромко, но решительно постучали.
- Ванна готова, Дарья Витальевна! - проговорила тунгуска, немного отворив дверь.
- Спасибо, Маша, - сказала княгиня, встав с кресла и игриво добавила:
- Ну что, составишь мне компанию? Спинку потрёшь, ну и ещё что-нибудь придумаем...
- А то! - с улыбкой воскликнул Вячеслав. - Это я завсегда.
