— И напоминаю, что ты почти замужем. Пусть будущий супруг успокаивает твои ночные кошмары. Разбуди Поля.
— Его здесь нет.
Давид вспомнил, что Поль должен был уехать на конгресс для головастых парней в какую-то далекую экзотическую страну. Название вылетело у него из головы. Возможно, то была Бельгия. Нет, вероятнее всего, Германия.
Анне до смерти скучно в ее огромной постели. Вот чем объясняется звонок в столь поздний час. Она не может даже полдня провести в одиночестве. Нуждается в нежности не меньше, чем котенок, хотя в остальном напоминает скорее хищницу.
— Пожалуйста, Давид… — взмолилась она.
Просить по-хорошему Анна не умела. В итоге Давид уступил.
— Чтоб тебя… — вздохнул он. — Ладно, скоро буду.
Он отключился и попытался собрать разбросанную по полу одежду. Начал было натягивать трусы, но, передумав, забросил их в другой конец комнаты и направился в ванную. В конце концов, теперь, когда его разбудили, он был совсем не прочь сделать свой сон явью, пусть всего с одной женщиной. В такой перспективе хороший душ пойдет только на пользу, a Анна может и подождать.
Давид припарковал скутер на тротуаре, рядом со зданием, в котором Поль и Анна поселились вскоре после знакомства. В силу того, что он часто бывал здесь в отсутствие Поля, места эти были ему хорошо знакомы. Набрав входной код, он быстро взбежал по лестнице.
Дверь квартиры была приоткрыта. Давид толкнул ее и вошел внутрь. В глубине коридора горел свет, исходивший, как он понял, от кухонной лампы.
— Анна? — позвал он шепотом.
Ответа не последовало.
Давид медленно двинулся в сумерках в направлении источника света. На полпути споткнулся о какой-то предмет, который не смог идентифицировать, и негромко выругался. Во избежание новых разочарований верхний свет он включать не стал, предпочтя продолжить продвижение во тьме.
— Анна? — повторил он несколько громче. — Где ты, черт возьми?
Ни единый звук не нарушил царившую в квартире мертвую тишину.
Тревога нарастала. Давид сделал еще несколько шагов вперед. За секунду в мозгу пробежали десятки мыслей, от ограбления до обычной шутки.
Последнее предположение отнюдь не казалось ему несуразным. Анна вполне могла ожидать его в постели, в окружении моря свечей и с бокалом шампанского в руке. Такую, как она, Полю не следовало не то что слишком надолго оставлять одну, но даже на минуту упускать из виду.
Давид оказался в чуть более светлой — благодаря свету из кухни — части коридора. Огляделся вокруг в поисках чего-нибудь такого, чем можно было бы воспользоваться как оружием в том случае, если в квартире окажется грабитель. Выбор пал на мраморное пресс-папье, ужасную штуковину в форме пирамиды, которая досталась Анне от ее бабушки с дедушкой. Давид взял его за основание, выставив верхушку пирамиды перед собой.
Он преодолел последние метры, которые отделяли его от кухни, и, остановившись перед дверью, осторожно заглянул внутрь.
В домашнем халате Анна сидела за столом спиной к нему и смотрела на окно напротив.
Давид застыл на пороге кухни.
— Ладно, я пришел, — сказал он. — Что опять не так?
Анна не обернулась. Даже не пошевелилась. Похоже, за окном разворачивалось некое захватывающее зрелище.
— Могла бы встретить меня и с большим воодушевлением… — заметил Давид.
Никакой реакции.
Почему, Давид понял, когда увидел протянутую под волосами повязку, игравшую роль кляпа. Запястья Анны были скованы наручниками, которые, в свою очередь, были закреплены стальным тросом на одной из ножек стола. В округлившихся глазах застыл ужас.
Давид бросился к ней, поставил импровизированное оружие на стол и принялся развязывать повязку. Анна замотала головой из стороны в сторону и подбородком указала на дверь.
Он повернулся и тотчас же понял свою ошибку.
За дверью, прислонившись спиной к холодильнику, стоял его старый знакомый.
Давид ощутил слабость в ногах.
Неандерталец выглядел абсолютно спокойным, явно чувствуя себя хозяином ситуации. В руке он держал пистолет, дуло которого было направлено в пол. Великан ничем не отличался от себя же двухдневной давности — та же внушительная физическая масса, та же деформировавшаяся от часто пропускаемых ударов мерзкая физиономия.
Будь это какой-нибудь фильм, Давид отвлек бы Колосса на долю секунды, схватил пресс-папье, швырнул ему в лицо и, воспользовавшись секундным замешательством противника, стянул пистолет. Затем бы пристрелил его, освободил Анну и следующие пятьдесят лет жил в шкуре героя.
К несчастью, в реальной жизни его шансы на успех были близки к абсолютному нулю. Скорее всего проявив подобную инициативу, он бы выставил себя полным посмешищем.
Он знал, на что способен его оппонент, и не имел ни малейшего желания позволить тому убить себя, не попытавшись, хотя бы воспротивиться.
Позор или смерть? У Давида было не слишком много времени для выбора, не говоря уж о том, что ни одна из двух опций ему не нравилась.
— Нравится моя небольшая мизансцена? — спросил Неандерталец.
Вопрос был чисто риторический, не подразумевавший никакого ответа.
— Твоя подружка — просто милашка. Неплохо мы поладили, она и я, не правда ли?
На какую-то секунду глаза его отвернулись от Давида, переместившись на оголенную до середины бедра ногу Анны.
Давид понял, что другой возможности действовать у него, возможно, и не будет. Он завел обе руки за спину, словно пытался опереться ими о стол, и провел правой по ровной поверхности в поисках пресс- папье. Долго искать не пришлось. Почти тут же пальцы нащупали мраморную пирамиду.
Маневр оказался неудачным по задумке и, кроме того, весьма неловко исполненным. Неандертальцу не составило труда догадаться, что хочет Давид сделать. Он поднял пистолет.
— Спокойно. Не думаю, что твоя подружка желает увидеть внутренности твоей черепной коробки. Хочешь посмотреть на его мозги?
Анна замычала и отчаянно затрясла головой — нет, мол, прошу вас.
Неандерталец повернулся к Давиду.
— Видишь, она не хочет, так что будь добр: опусти свой булыжник.
Поставив пресс-папье на стол, Давид скрестил руки на груди.
— Что вам от нас нужно? — спросил он.
— Я разочарован, — сказал Неандерталец. — Весь день ждал, что ты со мной свяжешься, но так ничего и не дождался — ни звонка, ни сообщения, ничего. Не самое верное поведение.
— Вы дали мне неделю на поиски миниатюры. У меня еще остается в запасе пять с половиной дней или же у одного из нас проблемы с устным счетом.
Неандерталец покачал головой.
— Произошли некоторые изменения в программе. Эта миниатюра нужна мне раньше, чем предполагалось.
— Это не совсем честно — менять правила по ходу игры.
— Когда станешь достаточно большим, чтобы держать пушку, тогда и будешь устанавливать собственные правила. А пока ты должен подчиняться и отвечать «да, мсье» на все, что я скажу.
— Да, мсье… — не удержался Давид.
Опять этот бес провокации…
Губы Неандертальца скривились в раздраженной гримасе.
— Не прекратишь шуточки — придется тебя грохнуть.
