Неделя опять же началась как-то не шатко не валко. На военке задолбали уставами. Запомнить эту муру не так просто и мы понаписали, чтоб сдать тему шпоры на ногах под юбками. Преподавать просёк такое дело и вытянув народ в линейку, вставлял нам фитиля. Он час рассказывал нам, что косметику, фирмы её производящие и пользование ею, мы запоминаем томами, а тут тупы, как пробки. Мы, мысленно подперев щёки кулаком, слушали. Пробки так пробки, пусть себе в удовольствие говорит. Он вообще-то сам слышит то, что несёт. Сравнил тоже косметику и уставы. Интересно, если б ему дать журнал с марками машин и этими грёбаными уставами, то чем бы он занимался. Про журнал с красотками, я просто молчу. Они лупятся в них, как в рекламу по пиву. Но своего внушения ему показалось мало и он вызвонил курсового. Майору он бесстрастно демонстрировал наши ноги, задирая юбки под самый пах. Неприятный дядечка. Мы не слишком любили с ним общаться и отвернулись. А Маринка двинула по его волосатой лапе кулаком. Богуш нахмурился. Внимательно выслушав его и наши претензии, отправил без разговоров нас мыться. За неделю мы все сдали кроме Маринки, к ней у преподавателя были особые претензии. Он каждый раз выискивая новые недочёты, задёргал её придирками. Находя малейшую зацепку для нравоучений, вызывал на ковёр и водил носом. Маринка почти паниковала.
— Он отчисления моего добивается.
— Кто ему позволит, у тебя почти по всем предметам отличные оценки. — Успокаивала Елена.
— Прорвёмся, главное не паникуй.
— Придумаем что-нибудь.
— Не вешай носа.
Поддерживали наперебой подругу мы.
Невезение не приходит одно, оно наваливается валом. Точно горох из решета посыпались на неё мелкие неприятности: то конспект стащили, то подошва оторвалась, то чашку разбила, горшок с цветком на кафедре опрокинула и так до бесконечности. А тут ей ещё приспичило пойти к школьной подруге и задержаться там. Возвращалась поздно. Внизу мимо дежурного удалось проскользнуть. Он отлучился, а курсанты за два бутерброда пропустили. Но на этаже облом. Ещё с лестницы она заметила атлетическую фигуру Богуша. Что делать? Выход один. Расшнуровала и взяла в руки берцы, на цыпочках прокралась за его спиной. Тот пару раз останавливался. Оглядывался. Но Маринка удачно лавировала. До комнаты оставался какой-то метр. Но броска не получилось. Майор гаркнул:
— Курсант Браун, стоять, смирно, руки по швам.
Маринка замерла. В каждой руке по берцу. Курсовой навис над ней, девчонка съёжилась.
— Почему нарушаете дисциплину?
— Извините, так получилось, занималась…
Майор втянул носом и поморщился:
— С шампанским?
— Товарищ майор, понимаете…
— Хочу услышать правду.
'Ладно, чёрт с тобой слушай раз так хочется'.
— У подруги была, простите. День рождение. 'Принесла его не лёгкая. Что ему дома не сидится. Лежал бы себе на диване. Телевизор смотрел'.
— Марш в комнату…
— Ну я пошла.
— Что?
Богуш вспомнил, как в это же время возил её сам. Кажется, в этот раз обошлось празднование без ночного клуба и малыми силами.
— Есть!
На радостях, что так легко отделалась, Маринка, рванула ладонь к виску. Берец, болтающийся в руке, звезданул ей по уху.
— Иди уж, — отмахнулся майор. Какая к лешему это армия.
Переведя дух, она нырнула в предусмотрительно открытую Леной дверь. И вообще, на Марину на этой недели навалилось всякого добра и дерьма понемножку. Во-первых, у неё появился поклонник. Курсант пятикурсник — юрист. Его родитель имеет колбасные заводики и он принялся нас на почве чувств задаривать мясными деликатесами. Маринка от ухаживаний кавалера отбивалась. Парень знающий себе цену недовольно хмурился, но не отставал. А тут ещё слушатель капитан Никитин присмотрел её и повадился к ней с ухаживаниями. Будучи дежурным по общежитию, он поднялся на наш этаж, надеясь поговорить с Мариной. Юрист пожаловал с тем же. В один день, час, минуту, эти два носорога сошлись оба, у нашей комнаты. Была коррида. Мы ходили бочком и усердно делали вид, что это не наше. Мол, я не я и лошадь не моя. Прилетевший на всех парах взводный, встряв и получив не хило от обоих в раз, чтоб не лез не в свои дела, вызвал Богуша. Тот не успев добраться до дома, с полдороги, вернулся. Парни устав тузить друг друга, катались по коридору, мешая девчонкам передвигаться. Богуш с Тарасовым и вызванный Леной Славка с трудом растащили таких горячих претендентов на девичье сердце. Затолкав обоих в комнату взводного, Богуш зашёл туда сам и закрыл дверь. Но оба бойца, напрыгивая друг на друга, отказывались говорить о причине такой поразительной нелюбови. Взводный знал не больше курсового. На вопрос, что они оба делали на женской половине общежития и конкретно у пятой комнаты, говорить не пожелали. Учитывая то, что слушатель сидел внизу дежурным, и в сейфе у него, естественно, лежало оружие. Богуш не находил себе места. Помаявшись, в конце концов, принял решение: курсанта отправить немедленно домой и разбираться с тем субчиком на холодную голову завтра. Взводный прошёл и проверил, как тот сядет в машину и отвалит на своей иномарке подальше. Оставшись вдвоём, тряхнули слушателя.
— Ты что обалдел, капитан, на дежурстве, при оружии, устраивать такие показательные упражнения рукопашного боя. Если я завтра подам рапорт, прикинь что ждёт тебя. — Отчётливо декламируя, Богуш прохаживался мимо потирающего кулаки слушателя.
Тот понимал и, помявшись, попросил:
— Слышь, не надо майор из-за девчонки сыр — бор.
Майор смерил его насмешливым взглядом.
— Ты считаешь, мне слабо сообразить, если вы катаетесь колобками на женском этаже. Кто?
— Какая разница… — пожал плечами тот, никак не понимая: чего с него хотят.
Майор встал напротив. Не понятливый попался. Засунув большие пальцы под ремень, сведя брови и приняв угрожающий вид, принялся объяснять:
— Они не просто девчонки, а курсантки. Я их должен в целости и сохранности сдать после третьего курса. А там уж кадрите, как хотите. Поверь, катом или ползком тогда мне будет без разницы. Так кто?
— Маринка Браун.
— Что, что?
У Богуша зелёная с красным краска лица плавно перешла в белую.
— Маринка? И тот белобрысый Маринку захотел? Вы случаем не белены объелись…
— А что тут такого? — не понял слушатель. — Она свободна. Почему бы и нет.
Богуш, опомнившись и выруливая ситуацию, отчеканил:
— Пока не кончит третий курс и думать забудь. Я понятно объяснил. Тому орлу я сам завтра крылья обломаю. Ишь чего мне удумали. Баб до фига на гражданке, дерзайте.
Но влюблённый слушатель никак не был с ним согласен.
— Майор, не пудри мне мозги. Жизнь не остановить.
— Жизнь да. А глупости запросто. Так что настоятельно советую, забыть тебе сюда дорогу, капитан. Ты сколько проучился?
— Год. Но какое это имеет значение?
— Не лишай себя удовольствия доучиться и второй. Пришёл в себя. Отлично. Топай додежуривай. Я из-за твоей дури остался голодным и не добрался до дома. Тарасов организуй чаёк и пожевать что-нибудь.
Капитан привычно кинул ладонь к виску:
— Есть!
— Домой я похоже не попаду сегодня. Не возражаешь, если я у тебя заночую?
— Без проблем! Буду рад! У меня есть пару бутылок пива и мы их за ужином приговорим.
— Иди капитан, иди. Дежурь. Тебя наверняка обыскались. — Отмахнулся курсовой от слушателя.
Проводив капитана, Тарасов отправился на кухню жарить яичницу. Заплаканная Маринка не понимая отчего такому нужно было случиться именно с ней и в чём она виновата, дотушивала отбивные и доваривала картошку.
— Кончай хлюпать. Тоже мне кисейная барышня. — Пробурчал взводный, появившийся там со сковородкой и лотком яиц. — Вырулили ситуацию, они больше не придут. Давно надо было сказать.
— Я глубоко сомневаюсь. Оба упрямы до козлиного блеяния.
— Разберёмся. Не переживай так. Одно плохо шума было много.
— Это всё из-за меня. Я так больше не могу. — Всхлипывала Маринка.
— Я ж сказал разберёмся. Успокойся.
— Ужин готовите? — перевела она, вытирая нос кружевным платочком, тему.
— Да вот. Задержались немного.
— Давайте я вам картошки положу и отбивную.
— Спасибо, но я не один, Богуш у меня ночует. Двоих кормить накладно будет.
— Потянем. Сейчас я наложу. В какую сторону не качай маятник, а всё из-за меня.
На кухню заглянула Наташа. Её послали проверить готовность ужина девчата. Маринка, попросила её принести тарелки. Та, переглянувшись с Костей, сбегала. Маринка отвалила боссам за причинённые неприятности еды, а Натка даже помогла донести до двери. Пусть едят и добреют, голубчики. Улучив момент, взводный шепнул на ушко Наташе заветные слова. Маринка высунувшаяся было с кухни, спряталась обратно. Не надо смущать птенчика. Всей комнатой гадали, где эти двое встречаются. Не могут же они не встречаться. Случайные скольжения пальчиков не в счёт. Но сколько не прикидывали всё в молоко. Его комнаты порог Натуся не переступает. Тогда где? Докумекала Вика сопоставив кое — какие штрихи и из разрозненных кусочков складывая мозаику. Натка отправляется в душ после звонка на мобильный. Вика, чтоб проверить такой прикид, двинула следом. Но из душа ответил мужской голос, и она узнала его, это был взводный.
Девчонки не ошиблись. Костя попадал туда первым. Принимал душ. Потом звонил Наташе. Она шла. Он запирал замок и целовал её сколько хватило сил. Натуся грелась в кольце его рук и ворковала. Если в дверь стучала курсантка, то отвечал Костя, случись объявиться там мужскому голосу, отвечала Наташа. Это срабатывало и отпугивало. Стратеги. Потом он выходил первым и ждал у окна в коридоре, когда девушка примет душ и уйдёт в комнату.
И вот сейчас выглядывая в коридор из кухни, Марина выжидала, пока ребята разойдутся. Новость, услышанная от взводного о том, что курсовой остался на ночь здесь, успокоила. Она, слушая его, едва сдержала вздох облегчения. Невозмутимый и уравновешенный Богуш всегда всё расставляет по места. У него талант разводить мосты и устраивать переправы.
