Сильвии, полны враждебности. Чувство заброшенности вновь охватило ее. Единственной надеждой на безопасность оставался мужчина рядом с ней, молча ведущий машину.
Она взглянула на Стивена и едва различила его профиль в скудном освещении приборной доски.
— Мы будем ехать всю ночь? — спросила она.
Сначала он ничего не ответил, и на какое-то мгновение Сильвия подумала, что совершенно отрезана от мира его мыслей. Чувство заброшенности, которое она недавно испытала внутри трейлера с бельем, разрасталось с угрожающей быстротой. Девушка понимала, что теряет над собой управление. Это чувство она испытывала всякий раз, когда менялся их с сестрой приемный дом. Сильвии казалось, что в жизни никогда не будет места, где они смогут бросить якорь. Но с тех пор, как в их жизнь вошла Мария, это чувство ее оставило.
Наконец Стивен заговорил.
— Нет, мы просто отрываемся от тех, кто, может быть, нас преследует. Остановимся, когда я сочту расстояние безопасным.
— А будем ли мы где-нибудь в безопасности?
— Этого я не могу гарантировать. — Стивен пожал плечами. — В жизни вообще, черт возьми, ничего нельзя гарантировать!
— Это точно. — Сильвия обхватила руками колени.
— Неужели вы действительно думаете, — мужчина бросил на нее быстрый взгляд, — что после интрижки с таким типом, как Ник Гаррисон, вас будет ожидать «хэппи энд»?
— Я знаю, что в этом мире все далеко не так, как в сказке. — Сильвия еще сильнее вжалась в сиденье и устремила взгляд в ночь. Когда она и Дженни встретили Марию и обрели с ней настоящий дом после всех временных мест, куда их направляли, это, по ее мнению, больше всего напоминало «хэппи энд». Но теперь все развалилось на глазах. — Только Ник Гаррисон не имеет к этому никакого отношения!
Все время, пока она говорила, Стивен внимательно следил за дорогой. Он бы чувствовал себя лучше, если бы в голосе спутницы не слышалось такой печали. И если бы он не хотел дотронуться до нее рукой, чтобы успокоить эту печаль, ему было бы еще лучше.
Роберт Блэкпул ничего не рассказывал о ее жизни, кроме того, что она была связана с Гаррисоном. И сейчас Кинга терзала мысль: каким образом в этой женщине так мучительно для него сочетаются красота, чувственность, печаль и… глупость!
— Вы родом из этих мест? — спросил он.
— Нет, я из Оклахомы.
— Откуда точно?
— Лотон, Дункан, Алтус… — Немного помолчав, она продолжала перечислять монотонным голосом: — Пампа, Боргер… Другие места точно не помню.
— Ваша семья много передвигалась?
Стивен чувствовал, что она смотрит на него, но не отрывал глаз от дороги.
— Нет. Эти города входят в сферу действия Программы штата по усыновлению детей.
— О чем это вы?
— В пять лет я осиротела, и после этого мне пришлось побывать во многих приемных семьях.
Ну, тогда неудивительно, что она связалась с человеком, подобным Гаррисону, подумал Стивен. Девица, вероятно, решила, что у него есть деньги и власть, которые дадут ей много таких вещей, которых никогда раньше не было. Какое нелепое заблуждение!
— А как вы оказались в Спрингфилде?
Мужчина почувствовал, что спутница немного отодвинулась от него, и удивился тому, что это ему неприятно.
— Очень просто.
— Вы работали в казино?
— Какое-то время.
— И там познакомились с Гаррисоном?
— Я, правда, не хочу говорить о… об этом. Разве нельзя поговорить о чем-нибудь другом?
Стивену очень хотелось спросить: неужели Ник Гаррисон в действительности казался ей сказочным принцем? Но и нечего было возразить на просьбу сменить тему разговора.
— О чем же мы будем говорить? — спросил он.
— Например, о вас.
— Обо мне?
— Почему бы и нет? Меня всегда интересовали мотивы, которыми руководствуются люди, когда идут в правоохранительные органы. Я всегда считала, что здесь платят недостаточно за то, что человек все время подвергает свою жизнь опасности.
— Полицейский так не думает, — сказал Стивен и осекся. Он-то ведь думал! Пять лет назад! Его руки крепче сжали баранку. — По крайней мере, не может так думать, если хочет хорошо выполнять свою работу.
— Почему?
— Если полицейский боится, что его убьют, он невольно напрягается. Раздумывает прежде, чем действовать, а в ситуации, когда речь идет о жизни и смерти, он должен руководствоваться прежде всего инстинктами. Иначе действия будут больше пассивными, чем активными.
— Именно поэтому вы решили уйти?
Его почти рассердило, что эта особа так легко видит его насквозь. И почти такое же раздражение вызвала собственная откровенность. С чего это он рассказывает такие вещи, о которых сам никогда всерьез не задумывался?
— Как полицейский я делал все, что мог. — Он сам понимал, что ответ правдив лишь отчасти.
— Как вы можете знать об этом?
В ее голосе было столько напряжения, что Стивен понял: спутнице надо дать немного расслабиться, отвлечь ее внимание от текущего момента.
— Послушайте, всю мою жизнь меня окружали полицейские: мой отец, дедушка и оба моих брата служили в прошлом или служат в настоящее время полицейскими. Но я, поверьте, могу принести больше пользы в качестве адвоката, чем сейчас, когда приходится выявлять проходимцев, а потом наблюдать, как они избегают правосудия из-за юридических промахов или из-за неточности в законе.
— Как это случилось раньше с Гаррисоном?
Боже, ведь она настоящий телепат! — подумал Кинг, а вслух ответил:
— Да, примерно так.
— А что было, когда он поранил вас железным прутом?
— Хотите, чтобы я рассказал о своих физических ощущениях или о том, что было после?
— И то и другое.
— Физически… Ну, мне показалось, будто на меня наехал десятитонный грузовик. Потом он задел мое плечо. Я почувствовал, будто врезался в каменную стену на скорости в восемьдесят миль в час. Все на мне было залито кровью.
Стивен заметил, что спутница смотрит на него с напряжением, и горько усмехнулся.
— Я выкарабкался и выжил. Но меня бесит, что этот человек вышел сухим из воды.
— Но он же ранил вас!
— В порядке самообороны.
— Что?
— Именно этот довод он приводил в свое оправдание, и с учетом сложившихся обстоятельств судья согласился с ним. — Стивен барабанил пальцами по рулевому колесу, а глаза его пристально смотрели на дорогу. — Что касается эмоций, то меня переполняли чувства ярости и безысходности, а это не красит полицейского.
— И поэтому вы решили покинуть службу?
— Нет! — резко ответил Кинг, поскольку ему не понравилось это выражение. — Я заочно занимался в юридической школе, решив идти к своей цели постепенно. Шесть месяцев назад окончил ее и теперь должен просто сдать экзамены на адвоката.
