— Я выйду через две минуты! — ответила Дженни глухим голосом.
— Может быть, сходить за ней? — Лора вопросительно взглянула на Роберта.
— Нет, пусть она окончательно оправится.
— Ну что ж, тогда мне пора.
— Желаю счастья и здорового внука!
— Спасибо! — Лора поспешила к выходу.
Стивену неприятно было стоять вот так, на виду у всех, словно лакей, ожидающий свою госпожу. Постоянно двигайся! Останавливайся только тогда, когда ты в безопасности! Он хорошо знал это правило. Взглянул на Роберта. Тот посмотрел на часы:
— Дадим даме еще две минуты.
Стивен кивнул. Если через две минуты она не выйдет, я сам пойду за ней! — подумал он.
С того момента, как Сильвия вошла в здание суда, ее сердце не переставало колотиться, а в животе словно сжимался какой-то комок. В четыре часа дня она уже была на месте, но все же не могла отогнать опасений, что из их с сестрой затеи ничего не получится.
Она сидела в последней кабине туалетной комнаты на сливном бачке, поставив ноги на крышку унитаза, и прислушивалась к каждому шороху. Сильвия всегда отличалась от своей сестры-двойняшки с богатым воображением, которая без конца могла мечтать и строить воздушные замки. Сильвия, уравновешенная, приземленная, была счастлива тем, что в жизни у нее наконец все стабильно, это давало ей чувство безопасности.
Теперь, в этой туалетной комнате, облицованной розовым и белым мрамором, она страшно боялась, что сюда в любую минуту вломится полиция и обнаружит ее, сидящую на сливном бачке в ожидании перевоплощения в собственную сестру. Правда, когда девушка вошла в здание суда, на нее никто не обратил внимания и никто не заметил, как она закрыла за собой дверь в туалетную комнату. В джинсах, свободном белом бумажном свитере и кроссовках, в бейсбольной шапочке, под которую были убраны волосы, она растворилась в коридорах суда среди других людей и прошмыгнула сюда совершенно спокойно. Осталось дождаться Дженни. Потом все, что от нее потребуется, — это провести субботу и воскресенье в номере отеля, а Дженни тем временем навестит Марию. И только. Она никому не скажет того, что не должна говорить, а в понедельник выберется отсюда и вернется к своей размеренной благоразумной жизни.
В коридоре раздались приглушенные голоса, потом хлопнула дверь. Сильвия вздрогнула и с замиранием сердца смотрела на дверь кабины, жалея, что не заперла ее, и вслушивалась в звук шагов по мраморному полу.
— Я проверю здесь! — произнес женский голос.
Потом скрипнула дверь кабины, еще одной. Ну все, подумала Сильвия, сейчас откроют мою дверь, и я буду обнаружена. И тут раздался сдавленный голос Дженни:
— Отойдите с дороги!
Дверца кабины с грохотом распахнулась, и влетела девица. Волосы ее растрепались. Она со стуком захлопнула дверь, закрыла ее на засов, одарила Сильвию сияющей улыбкой, а затем начала кашлять и издавать какие-то ужасные звуки, будто от рвоты давится. Негромкое постукивание в дверь заставило Сильвию почти подпрыгнуть. Снаружи послышался тот же женский голос:
— Что случилось?
— Меня… меня тошнит, — невнятно пробормотала Дженни и при этом улыбнулась. — Пожалуйста, оставьте меня на несколько минут одну.
— Хорошо, только побыстрей, если можно.
Когда шаги удалились, Дженни прислонилась спиной к закрытой двери кабины, скрестила руки на груди и произвела такой ужасный звук, будто ее рвало по-настоящему. Сильвию даже всю передернуло внутри.
— Слава Богу, что ты приехала! — Дженни моментально перешла на деловой тон. — Как себя чувствует Мария?
— Без изменений. Я не сказала ей, что ты приедешь, на тот случай, если наш план не сработает.
— Пока все идет нормально. Но мы должны торопиться. У нас мало времени.
Сильвия быстро слезла с крышки бачка, положила на нее свою сумочку и стала без промедления раздеваться. Вскоре она уже облачилась в одежду Дженни, которая, слава Богу, сидела на ней более свободно, — короткую джинсовую юбку, кофточку и спортивные тапочки.
Дженни переоделась еще быстрее и теперь оценивающе смотрела, как Сильвия натягивает на себя тенниску. Затем, не говоря ни слова, подошла к сестре и вынула у нее из волос заколку.
— Надо тебя немножко разлохматить, — прошептала она. Порывшись в своей сумочке, выудила расческу и быстро взлохматила волосы Сильвии. Потом достала косметичку и приказала сестре не шевелиться. Проделав с ее внешностью какие-то манипуляции, Дженни отошла в сторону, критически осмотрела результаты своей работы и осторожно приоткрыла дверь кабины.
Сильвия увидела в зеркалах, заполнявших противоположную стену над умывальными раковинами, отражение их обеих. Она не могла не признать, что внешне стала копией сестры и даже в какой-то мере почувствовала в себе ее душу, свободолюбивую, немного взбалмошную, живущую данной минутой.
— Неплохо! — Дженни скрутила волосы и заправила их под бейсбольную шапочку. Затем быстро очистила свое лицо от косметики и превратилась в Сильвию. Да, Дженни стала Сильвией, любящей постоянство, единообразие, безопасность и любящей повторять: «Скучно, но привлекательно».
— Ты все привезла, что мне потребуется? — спросила Дженни.
— Вот, возьми. Здесь билеты на самолет, деньги и мое удостоверение личности. — Сильвия передала свою сумочку.
— А в моей сумочке ты найдешь все, чем я сама постоянно пользуюсь, — пояснила Дженни и добавила: — Не надо так хмуриться. Никто не заметит разницы. Новая личная охрана никогда меня не видела, а прежняя охранница уйдет сразу же, как только появится сменщик.
Дверь в туалетную комнату без предупреждения приоткрылась, и Дженни поспешила взобраться на крышку унитаза. Раздался все тот же женский голос:
— Пожалуйста, поторопитесь.
— Сейчас иду, — слабым голосом ответила Дженни и спрыгнула вниз, когда дверь закрылась. — Надсмотрщица хорошая женщина, но очень нервничает, у нее дочь вот-вот должна родить. Ее зовут Лора Дербин. Она сказала, что сегодня ее сменит другой охранник, с которым ты должна будешь вернуться в отель. Держись естественно, не бойся. Встречаемся здесь же в восемь тридцать утра в понедельник. Скажешь им, что тебе нужно пройти в туалет, перед тем как появиться перед Большим жюри, — наставляла сестру Дженни. Она потянулась к своей сумочке, которая уже висела на плече Сильвии, и достала бумажные салфетки. — Вот. Держи у самого лица, пока не почувствуешь себя в безопасности. — И Дженни подтолкнула Сильвию к выходу. — Иди!
Коротко вздохнув, Сильвия вышла из кабины и, не оглядываясь, пошла к двери. Прижимая салфетку к губам, она вышла в коридор и сразу же напротив туалетной комнаты увидела четверых мужчин.
Двое из них стояли к ней спиной: один одет как курортник, другой — в простую белую рубашку и черные брюки. Двое других имели одежду более строгую. Один, в сером костюме, с озабоченным выражением глаз, напоминал медведя. Последний стоял ближе всех, и, глядя на него, Сильвия внезапно почувствовала, как в ней нарастает напряжение. В его фигуре и внешнем облике не было ничего примечательного, может быть, только немного жесткий взгляд. Белокурые волосы, небрежно зачесанные назад, казались излишне лохматыми и длинными. Решительный рот с полной нижней губой. По тщательно выбритому подбородку бледной неровной линией проходил шрам, который придавал выражению его лица еще большую суровость. Когда ее глаза встретились со взглядом его совершенно голубых глаз, Сильвия почувствовала, что ее будто пронзило электрическим током. Она быстро потупила взор, довольная тем, что салфетка закрывает часть лица. Не поднимая глаз, скользнула взглядом по темному спортивному свитеру, вылинявшим джинсам и поцарапанным кроссовкам. Она чувствовала себя неловко оттого, что так пристально рассматривает этого мужчину, но когда вновь подняла на него глаза, то увидела, что он тоже смотрит на нее в упор. Его прозрачные глаза беззастенчиво изучали ее, во взгляде читалась откровенная
