понимали, что на этот раз ничего не смогут сделать — вампирша была слишком зла, чтобы играть с ними в головоломки (в прямом смысле этого слова). Девушка зажмурилась, готовясь к худшему, но когда открыла глаза, то увидела неожиданную перестановку сил. Изабель медленно оседала на пол, а за ее спиной стояла леди Аркрайт, держа на вытянутых руках тяжелую каменную урну с барельефами. На ней остался отпечаток головы, и Эвике успела отметить краем сознания, что Гизела, наверное, очень расстроится — это была ее любимая ваза…
Уолтер подмигнул подруге — знай наших! — и они подбежали к спасительнице. Возле тела Изабель Жужи остановилась и собиралась уже потыкать ее ногой, как Эвике, заметив ее маневр, наградила глупышку подзатыльником. Не буди лихо, пока оно тихо. Вампирша, похоже, была в глубоком обмороке. Наверное, получит сотрясение мозга, если есть чему сотрясаться.
— Спасибо, миледи, — поклонился Уолтер. — Но почему вы это сделали? Вы с ней вампиры, а мы, уж простите наш обман, смертные.
— Да какой там обман. Думаете, я хоть на секунду поверила, что вы один из нас? — леди Аркрайт хитро посмотрела на Уолтера, — А что эти, с позволения сказать, вампиры, так поступили — так я сама должна стыдиться, что принадлежу к их племени! В Англии они не посмели бы так себя вести, уж поверьте. Обманом проникнуть в дом и две ночи напролет издеваться над хозяевами — разве это честная охота? Виктор и его приспешники просто позорят наше общество! А уж эта… — она указала мыском туфли на бесчувственную вампиршу, но так и не договорила, только вздохнула. Эвике радостно закивала. Английским она не владела, но уловила в голосе дамы знакомые интонации — именно с такими обычно и говорили про Изабель.
— Спроси ее, что произошло, пока мы сидели на кухне? Как там граф и моя фроляйн, живы ли?
Уолтер перевел, и леди Аркрайт помрачнела.
— Живы, но это временно. Виктор считает, что вы мертвы — раз уж поручил дело своей фаворитке, значит, оно выполнено на 120 %. Что он решил делать с хозяевами, мне неведомо, но я бы не стала уповать на его доброту, особенно после того, чтобы вы здесь натворили. Так что забирайте их и бегите прочь. Может статься, он вас не поймает. Ну или не сразу поймает.
— Непременно! — воскликнул Уолтер. — Именно так мы и поступим — найдем графа и все ему объясним. Эвике, Жужи, идемте! Миледи, вы ведь нам поможете?
Она отрицательно покачала головой.
— Нет, молодой человек, это ваша битва. Я не намерена ни минуты здесь задерживаться, чего и вам желаю. Будете в Англии, заходите, — проговорила она и у самой двери оглянулась, добавив тихо:
— Если выживите, конечно. Удачи вам!
Уолтер не возражал. В такой ситуации трудно принять чью-либо сторону. Нельзя же вынуждать леди Аркрайт разрываться между двумя разновидностями патриотизма — желанием поддержать земляка и преданностью своему биологическому виду. Как знать, какое чувство одержит верх в последний момент?
— Благодарю вас, мэм, — он еще раз согнулся в поклоне. Тут Эвике, так и подпрыгивавшая на месте от нетерпения, сделала большие глаза. Пора спасать друзей, а не полировать хорошие манеры. Но Уолтер, направляясь вслед за ней, все таки прокричал вдогонку соотечественнице:
— Я зайду к вам в гости, миледи! На файф-о-клок… в пять утра! Готовьте чай и бутерброды с огурцом! Потому что мы обязательно выживем!
И леди Аркрайт снова ему подмигнула.
ГЛАВА 17
Для графа Бальтазара-Фридриха-Георга фон Лютценземмерна наступал самый торжественный и, пожалуй, самый ненавистный момент в жизни любого отца. Скоро он поведет дочь к алтарю. Правда, алтаря у них тоже не будет, потому что от вампиров как-то не ждешь особой религиозности, и это обстоятельство тяжким грузом повисло на его сердце. При нашей бедности какие нежности, утешал себя хозяин замка, однако успокоиться никак не мог. Леонард, конечно, славный мальчик, но в былые времена к виконтессе фон Лютценземмерн сватались бы самые знатные, самые титулованные юноши, весь цвет общества. Хотя граф прекрасно понимал, что титул не всегда означает подлинное благородство, скорее уж уйму долгов в сочетании с какой-нибудь наследственной болезнью, но все равно, разве можно гордиться тем, что его единственное дитя выходит замуж за сына мануфактурщика? Граф не навязывал Гизеле этот брак, наоборот, умолял ее подумать — лет эдак десять — но дочь приняла предложение, хотя заметно было, что Леонарда она ни во что не ставит. Кто смеет ее упрекнуть? Бедность доведет до отчаяния самую терпеливую натуру.
Терзаясь, граф несколько раз прошелся по вытертому до дыр персидскому ковру, отряхнул камзол, унаследованный от деда, который в свою очередь откопал его в старом сундуке, и поднялся по лестнице. Снизу доносились шум и крики — видно, гости разгулялись ни на шутку. То и дело вздыхая, он постучался в спальню Гизелы.
— Ты готова, Гизи?
— Еще нет, папочка! — прокричала она из-за двери.
Одеваться и причесываться без помощи служанки было непросто. А вот где сейчас Эвике? Не иначе как любезничает со своим женихом, вместе с тем предвкушая, как облапошит беднягу. Ну и времена пошли! О Нравственности молодые люди знают столько же, сколько эскимос о законах Ньютона. Даже если Мораль встанет напротив и со всего размаху ударит их кувалдой по голове, они будут лишь оглядываться по сторонам, спрашивая 'Что это было?'
— Я зайду чуть позже, — сказал граф и спустился к себе. На первом этаже опять вопили, визжали, и топали, но он уже смирился с буйной компанией и собирался свернуть в восточное крыло, как вдруг заметил, что из западного навстречу ему идет Леонард. Граф открыл рот, чтобы поприветствовать без двадцати минут зятя, но не нашел нужных слов. Юный вампир шел пошатываясь, ни на чем не задерживая пустого взгляда. В правой руке он держал платок, которым, как заведенный, тер щеку. В одежде царил полнейший беспорядок. Фрака на нем не было — где только успел потерять? — манишки тоже, а рубашка была заляпана пятнами, бурыми и лоснящимися. Святые угодники, что могло произойти, чтобы он выглядел
— Леонард? Мальчик мой, что с тобой приключилось?
Стоило только прикоснуться к его плечу, как юный вампир отпрыгнул в сторону. В остекленевших глазах появились проблески смысла.
— Не смотрите на меня и не трогайте меня, ибо я нечист, — прошептал он. Для полноты картины не хватало лишь колокольчика, который носили с собой средневековые прокаженные, дабы предупреждать прохожих о заразе.
— Глупости! А ну-ка, что стряслось с твой рубашкой? Всего лишь грязь, — потянулся к нему граф, но Леонард перехватил его руку.
— Это микробы, очень оп-пасные. Отойдите, ваше сиятельство, вы можете заразиться.
— В таком случае, почему бы тебе не переодеться? — невозмутимо заметил фон Лютценземмерн. Когда непослушные пальцы Леонарда справились со всеми пуговицами и он, содрогаясь от омерзения, бросил рубашку на пол, хозяин замка повел его к себе в спальню.
— Тебе нужно умыться и переменить белье, — сказал он, усаживая юношу на огромную кровать с точеными столбами. Леонард тут же подобрал под себя ноги. Он весь трясся от мелкой дрожи и кровать начала постанывать в такт, словно соболезнуя. Бросив взгляд на его узкую безволосую грудь с острыми стрелками ключиц, граф снял с крючка домашний халат и укутал беднягу. Что же с ним стряслось? Поэкспериментировал прямо накануне свадьбы и что-то опять взорвалось? Ох, Леонард, Леонард! Каким мужем он станет для Гизелы, как она уживется с вечным полу-ребенком? Даже его сестра казалась куда более мужественной, с ее вечно сдвинутыми бровями и волевым ртом. Удивительно, что в последний момент она дала слабину и убежала, оставив отца с братом выпутываться из неприятностей. Он был о ней лучшего мнения. Из всей семейки она казалась самой трезвомыслящей.
Вслух деликатный старик ничего не сказал и лишь предложил:
— Вот и славно, а сейчас умойся.
— У вас есть спирт? — попросил Леонард. Говорил он медленно и невнятно, как будто у него во рту, а то и в голове, плескался кисель, в котором увяз язык.
— Спирту нет, есть палинка. Сгодится?
Вампир кивнул едва заметно, и будущий тесть извлек из шкафа лафитник с абрикосовой водкой. Поколебавшись, вылил всю водку в тазик для умывания и молча наблюдал, как Леонард ожесточенно трет лицо, словно намереваясь дюйм за дюймом содрать с себя кожу. Ополоснув лицо и шею с полсотни раз, он благодарно поклонился графу. Тот невесело улыбнулся в ответ. Ноздри его орлиного носа затрепетали — от Леонарда столь явно разило алкоголем и абрикосами, что появляться в таком виде на свадебной церемонии было просто непозволительно. Чего доброго, гости решат, что жених наклюкался с горя. А уж как расстроится Гизи, которая так боится публичного позора!
Тем временем юный вампир вскарабкался на кровать и застыл в позе горгульи.
— Леонард, я понимаю, что до свадьбы осталось минут пятнадцать, но может тебе ванну принять?
— Что вы сказали? — переспросил юный вампир. Он встрепенулся, словно пробудившись ото сна. Милосердная память послала ему оцепенение, целебное, как воды Леты, теперь же все события разом вспыхнули перед глазами.
— Сегодня ночью ты женишься на моей дочери, — напомнил граф, — а наш гость, Виктор де Морьев — на Берте в лице Эвике, хотя на этот брак я благословения не давал…
Закрыв лицо руками, Леонард простонал.
— Свадьба! Ох, ваше сиятельство, простите нас, простите. Мы привели зло в ваш дом!
Он сполз на пол, все еще закрываясь руками, не в силах посмотреть на графа, и упал ниц. Обеспокоенный до крайности, фон Лютценземмерн бросился его поднимать.
— Мальчик, ну что с тобой? Хочешь, я позову твоего отца? Хотя не стоит, конечно. Тебе плохо? С тобой произошло что-то… нехорошее? С тобой кто-то что-то
Леонард схватил его за руки.
— Бегите отсюда! Забирайте Гизелу и бегите, пока они на вас не напали!
— Кто — они? Гости? Они ведь хорошие вампиры.
— Не бывает хороших вампиров, — простонал Леонард и вскрикнул от неожиданности.
Дверь распахнулась, но вместо прихвостней Виктора в спальню ворвалась троица друзей. Они привалились к обитой дубовыми панелями стене, хотя перед этим Эвике все таки успела сделать графу книксен.
— Уолтер? Эвике?
Запыхавшиеся, они только кивали.
— Такое впечатление, будто за вами гонятся адские легионы, — удивился граф. — Я дождусь ответа, что же происходит в моем замке? И что это за девочка? Она тоже вампир? Я совсем запутался!
— К счастью, нет, — переведя дыхание, ответил Уолтер. — Изабель похитила ее из приюта, чтобы вампиры могли ею полакомиться.
— Невозможно!
— Но это так. Вампиры объявили войну. Нам удалось отбиться, но в другой раз фортуна может от нас отвернуться. Нужно срочно бежать отсюда!
— Только как? Приспешники Виктора рыщут по всему замку! — простонала Эвике.
— Есть одно средство, задумка моего прапрадеда, — граф подошел к камину, украшенному лепниной и нажал на неприметную завитушку. С громким скрипом одна из панелей отодвинулась, за ней зиял темный лаз со ступенями, уходящими вниз. Уолтер не сдержал восхищенного вздоха.
