руками и громко, очень по-бабьи, разрыдалась.
Я поспешно поднялся, склонился над ней, обнял за плечи и принялся успокаивать.
— Диана, солнышко, что случилось? Объясни, пожалуйста. Тебя кто-то обидел? Ну, не плачь, не надо. Съешь лучше яблочко. Смотри: что за прелесть. Спелое, сочное, почти не кислое. Или, хочешь, сливку? У меня их целое ведро. Не гнилые и не червивые.
— Валя, ты даже не представляешь… Такой кошмар… Такой ужас… Понимаешь, я убила своего мужа, — выдерживая долгие паузы, с надрывом проговорила она.
— В каком плане? — спросил я, чувствуя, как по моей спине пробегают мурашки.
— В самом обычном.
— Как? Насмерть?
— Ну да! Не задавай глупые вопросы, Валя! Как же еще убивают?! Понарошку, что ли?!
— Прости, Диана. Я здесь, живя на даче, слегка одичал. Начал уже разговаривать с кошками и деревьями, — заметил я, кашлянув в кулак. — Поэтому до меня плохо все доходит. Так, кого ты убила? Артура?
— Да, Артура. Других мужей у меня нет, и не было.
— Когда?
— Сегодня утром.
— Где?
— В нашем загородном доме.
— Как же так?
— Я сама не знаю, — ответила Диана, дернувшись всем телом. — Вчера Артур поздно вернулся с вечеринки. Встречался со своими школьными приятелями. Пришел домой пьяный вдрызг и продолжал пить в одиночку всю ночь. Включал музыку, орал песни, пританцовывал. Все не мог никак угомониться.
— Откуда у него столько сил?
— Видно, откуда-то нашлись. Мочился, стыдно сказать, в цветочные горшки. В пальму…
— Что, у вас нет нормального туалета? — удивился я.
— Представь, есть. Целых три. Но это его манера мне так пакостить, — всхлипнула она.
— Манера, по-моему, неприличная.
— Сказать прямо, свинская. Но что с того? После, утром, Артур закатил мне грандиозный скандал. Ревновал, упрекал за то, что я трачу слишком много денег. Что мало о нем забочусь. Грязно ругал моих друзей, обзывался, — говорила Диана со слезами, текущими по щекам. — А позже, у нас в подземном гараже, — я собиралась ехать в магазин за продуктами — налетел на меня с кулаками.
Она замолчала, собираясь с мыслями. Я ее не торопил, тупо изучая этикетку на бутылке виски. Что тут скажешь?
— Словом, обезумел господин генеральный директор. Совсем чокнулся. Понимаешь, Валя, я струсила. Струсила самым банальным образом. Схватила с полки какую-то железку и ударила его вот сюда, — показала она себе на левый висок. — Он упал — и все. Я гляжу, а он мертвый.
— Ну и ну. Веселенькое дельце, — произнес я, переводя дыхание. Протянул Диане было стакан холодной воды, но, заметив ее колебание, выпил его сам. — Смерть — подлая штука. Она подстерегает нас, где угодно. В подземном гараже — тоже.
— Валя, клянусь, все произошло совершенно случайно.
— Конечно, случайно. Я в этом не сомневаюсь, — кивнул я и провел полотенцем по вспотевшему лбу. — Ты вызывала «скорую помощь»? Может, Артур не умер?
— Если бы не умер, — отмахнулась Диана. — Я бы только радовалась. Но там было столько кровищи — море. И он не подавал никаких признаков жизни.
— Черт возьми, экая досада, — вздохнул я и последовал примеру своей подруги — осушил одну за другой две рюмки виски. — А это?.. Ты заявила в милицию?
— Нет, не стала. Не хватило смелости. Понимаешь, я преступница, убийца, и меня посадят в тюрьму. А я туда не хочу.
— Не обязательно, Диана. Я полагаю, что тебя осудят условно или вообще оправдают. Это же была вынужденная самооборона. Подобных историй великое множество. Поверь мне, тебя не посадят в тюрьму, — убежденно произнес я.
— Валя, ты рассуждаешь, как наивный ребенок. Ты ничего в нашей нынешней жизни не понимаешь. Совсем ничего. Этой ситуацией непременно воспользуются компаньоны моего мужа. У них тут есть свой собственный интерес. Они настоящие хищники. Они зубастые акулы капитализма. Им крайне выгодно упрятать меня за решетку. Тогда они смогут спокойно, без малейших помех, распоряжаться всей фирмой и деньгами Артура.
— По-моему, ты несколько перегибаешь палку. Они же не разбойники с большой дороги. Не душегубы. Они всего лишь заурядные торгаши. Найми толкового адвоката — и все будет в порядке.
— Ты, дорогой, не знаешь компаньонов моего мужа. Они — хуже разбойников и душегубов. Ради того, чтобы избавиться от меня, они пойдут на любую подлость. Подкупят следователя, судью, моего адвоката. Разыщут лживых свидетелей. А я не хочу в тюрьму! Я ее боюсь! Ты видел, что за физиономии у преступников?! А у тюремных надзирателей?! Не лучше, чем у уголовников! Они все мне противны! До сыпи на коже! — произнесла Диана, готовая сорваться на истерику.
— Прошу, не волнуйся. Все как-нибудь образуется.
— Нет, ничего не образуется, — мотнула она головой. — Валя, ты мой самый лучший и преданный друг. Ты единственный на всем белом свете, кто способен мне помочь.
— Естественно, — неуверенно отозвался я. — Весь вопрос: как? Мне же не воскресить умершего Артура.
— Верно, воскресить нам его не удастся. Но мы должны что-то придумать. Мне необходимо как-то выкрутиться из этой истории. Извини, но я сейчас скверно соображаю. У меня путаются мысли. Голова гудит — бум-бум-бум. Но потом, обещаю, я сделаю для тебя все, что только ты пожелаешь.
— Я не отказываю тебе в помощи, Диана. Моральной, материальной и физической. Я всегда к твоим услугам. Но ты скажи, что мне нужно предпринять.
Она горестно развела руками.
— Ладно, — проговорил я, в замешательстве передвигая по столу пустую рюмку. — Кто-нибудь видел, как ты его того… стукнула?
— Ручаюсь, никто, — ответила Диана. — Все произошло в подземном гараже нашего дома. Сам же дом, как ты знаешь, обнесен двухметровым каменным забором.
— Ничего не было слышно?
— Скорее всего, нет. Ведь у нас, Валя, не коммунальная квартира в «хрущевке» с общей кухней. Подглядывать и подсматривать за нами некому. Гостей на сегодня мы не приглашали, никто из посторонних к нам не приходил.
— Угу. Как скоро Артура начнут искать? — продолжил я свои расспросы. Но я надеялся, что сумею, в конце концов, убедить Диану заявить о том, что случилось, в милицию. Наказания, разумеется, ей не избежать. Но вряд ли оно будет чересчур суровым. В особенности, если учесть деньги и связи Дианы. Она еще окажется героиней печатных изданий, как невинная жертва мужского произвола. Что касается ее страхов перед его компаньонами, то, по моему мнению, они были сильно преувеличенными.
— Понятия не имею. Наверное, дня через два-три. Раньше, бывало, на Артура находила хандра. Он по нескольку дней безвылазно сидел дома и ящиками пил красное сухое вино. Ни на какие телефонные звонки не отвечал, — произнесла Диана, рассматривая поврежденный ноготь на мизинце.
— Значит, некоторое время в запасе у нас есть, — заметил я. — Да, где его труп? В гараже?
— Нет. Он в багажнике моей машины.
— Что? — оторопел я.
— Ну да, — подтвердила она.
— Как это — в багажнике твоей машины?
— Обыкновенно как. Валя, опять ты тормозишь! Не лежать же Артуру в нашем гараже! Это — опасно. Вдруг кто-нибудь нечаянно туда зайдет. Поэтому я взяла его с собой.
— Диана, а если бы тебя остановил постовой милиционер и осмотрел твой автомобиль?
