Америки произошел во многом потому, что Атлантический океан оберегал молодую американскую республику с ее хваленой демократией от постоянно и периодически ссорящихся между собой европейских держав, нередко схватывающихся в клинче кровопролитных сшибок. Поначалу свою захватническую и агрессивную суть Америка вымещала на аборигенах, уничтожая или загоняя индейцев в резервации. Потом по мере накачки мускулов география защиты «национальных интересов» существенно расширилась и практически стала общемировой.
Нужно сказать, что это было время, когда Белый дом считал вполне реальной возможность близкой войны с Советским Союзом. В умах работников управления специальных операций ЦРУ на этот счет не было никаких сомнений. Многие сотрудники разведки воспринимали априори, что Советская Россия — враг благополучной и демократической Америки, рассматривая себя такими же участниками американского крестового похода против Сталина, как еще недавно и против Гитлера.
Реализации этой идеи способствовал и закон о национальной безопасности, который в разделе функций ЦРУ включал пункт, взятый из меморандума Алена Даллеса:
«Осуществлять другие связанные с разведывательной деятельностью функции и обязанности, которые затрагивают национальную безопасность и которые Совет национальной безопасности может поручить ЦРУ».
Нью-Йорк поразил молодого советского офицера своей внушительностью: грандиозностью мостов и скромных католических и протестантских храмов. Он был в восторге от высотных зданий — небоскребов, которые лицезрел впервые, и богатых музеев, осмысленных памятников и магазинов с широким ассортиментом товаров, идеальных автострад и огромного количества автомашин разных марок и невероятных цветов…
Для него все здесь было удивительно и ново. Ничего подобного он не встречал на родине — в далеком холодном и голодном послевоенном Советском Союзе и на его малой родине — на Украине.
Универсальной «столицей мира» сразу же назвал Поляков этот могучий город из-за разного и пестрого населения не только в нем, но и в других городах многоэтажной Америки. Здесь у граждан многих национальностей он увидел свои представления о жизни, свои праздники, свой оригинальный юмор, свой критический настрой. Для него это были люди совершенно другой формации. Свою ментальность, которая была и стала олицетворением однообразия, какой ему казалась жизнь в России, он стал постепенно разрушать. Так постепенно влюбленная душа стала перемещаться в чужое тело. Это его сначала забавляло, а потом стало пугать. Он почувствовал, что стал перерождаться.
От природы скупой на живое слово, он во время первого отпуска при встречах с родственниками и друзьями называл Нью-Йорк «настоящей Меккой для творческих личностей».
— Так случилось, — говорил он одному из коллег, — что покорителями Америки были сильные, мужественные, здоровые европейцы. Плыли они за океан с одной-единственной целью — найти богатые земли и разбогатеть на золоте! В основном это были испанские и португальские конквистадоры — люди алчные, агрессивные, думающие только о себе. Хотя основной костяк нации сегодня там составляют англосаксы.
Завоеватели Центральной и Южной Америки, эти «трудяги-пуритане», мечом и огнем не только порабощали, но и уничтожали коренное население. Они поделили плодородные территории между собой именно из-за богатства земель, лесов, водных ресурсов и благоприятных климатических условий.
В лучшем случае они загоняли аборигенов в гетто и там спаивали пленников из-за боязни якобы людоедства и других агрессивных шагов с их стороны.
Это были люди поступка. Они и дали в дальнейшем американской земле здоровое и мужественное потомство, умеющее постоять за себя и за своих близких и друзей, за свою новую родину — Новый Свет. Главное — генофонд их был здоровый. И все же разбогатела Америка, отгороженная от военных вулканов Европы огромной водной преградой — Атлантическим океаном, за счет двух мировых войн и дешевой рабочей силы африканских рабов, которых, как зверей, как товар, везли в закрытых трюмах…
Не мог Поляков не заметить и социальных противоречий — противоречий между богатой и сытой прослойкой и нищей и голодной другой половиной населения, умело прячущейся где-то на задворках огромного мегаполиса. Именно эти полюса его поразили, задев за живое.
— Умеют же они показывать свой фасад сытой и богатой жизни, — часто сокрушался Дмитрий Федорович, — а вот задворки Нового Света спрятаны, прикрыты от посторонних глаз. У нас же все на виду — уравниловка, а потому нет этой жуткой несправедливости, этих заметных социальных перекосов, которые в России привели в семнадцатом году к революции, а в дальнейшем и к кровопролитной Гражданской войне. А здесь власть социальных «ножниц» не боится, делая все, чтобы притупить одно лезвие под названием «безработица» достойными для проживания денежными пособиями.
И в то же самое время он стал понимать, что в каждом янки живет махровый собственник, кузнец личного счастья, делающий то, что задумал, запланировал, начертал, без ожидания, что кто-то поможет в момент реализации конкретного жизненного плана. Любой американец не надеется ни на государство, ни на соседей, ни на родственников — только на себя. Он исповедует истину: веди себя так, будто ты уже счастлив, и ты действительно станешь счастливым. В стране обитает индивидуализм в лучшем его проявлении. И еще Поляков понял в Америке одну правду, что свобода — это роскошь, которую не каждый может себе позволить. Свобода добывается тяжелым трудом умными и сильными личностями. Именно таковыми были большинство американцев. Поэтому только свободный американец является кузнецом собственного счастья. Он кует и клепает плуг опять-таки для своей жизненной нивы.
Однажды он с женой Ниной, которую очень любил, побывали на фешенебельном пляже в Лонг- Айленде, куда добирались довольно долго из-за километровых пробок на городских авеню и пригородных автострадах. Его поразило большое количество «разнокалиберного» легкового автотранспорта на дорогах Америки. А еще вновь прибывшего советского офицера удивило то, как водителями совместно с полицейскими довольно-таки согласованно рассасываются автомобильные заторы.
Он был действительно удивлен тем обстоятельством, что на автомагистралях высочайшего качества владельцы автотранспорта и представители дорожной полиции помогали друг другу в поиске истины. Все делалось спокойно, без крика, ругани и матерщины. Они словно действовали по советам Карнеги; единственный способ победить в споре — не ввязываться в него. Поляков часто задумывался над причинами экономической мощи Америки.
«Говорят, истина лежит между двумя противоположными мнениями. Неверно! Между ними лежит проблема. И янки быстро сообща решают ее. Вот бы так было в России! — подумал он. — У нас обязательно с матерщиной, а иногда и с мордобоем решается даже малая головоломка».
Поляков, как страстный любитель охоты, рыбной ловли и столярно-слесарного инструмента, часто бродил по лавочкам и магазинчикам, любуясь широким ассортиментом товара, которого в Советском Союзе в то нелегкое послевоенное время просто не существовало — недавнее военное лихолетье давало о себе знать. Стране не до этого было. Однако, как заметил Поляков, к сожалению, «военное лихолетье перерастало в послевоенное», то есть имело тенденцию к продолжению. Он соглашался — стране было не до инструментов широкого спроса.
Наша промышленность работала с надрывом под лозунгами: сначала реальным сталинским — быстрое восстановление порушенной войной экономики в недавно оккупированных областях, а затем мнимым хрущевским призывом — догнать и перегнать Америку по основным политико-экономическим показателям; завершить единоборство с самым амбициозно-прожектерским проектом. Суть его заключалась в главном — впрыгнуть в 80-е годы в новую общественно-политическую формацию — коммунизм.
Эти прожекты «мудрого» правления очередного «вождя» как внутри страны, так и на международной арене, были нередко смешны, наивны и уродливы.
Непродуманные указания: по уничтожению собственного скота на крестьянских подворьях; по ликвидации приусадебных участков в колхозах и совхозах; о повороте северных рек; внезапная, мало мотивированная передача Крыма Украине с Севастополем — городом русских моряков; подарок КНР города Дальний и вторая сдача военно-морской базы Порт-Артура с выводом оттуда всех советских войск; карибский кризис с его опасностью возникновения третьей, теперь уже горячей, мировой войны, — многое говорили о генераторе этих проблем, которые создавал кремлевский сиделец, не думая о последствиях —
