личную ответственность за преступления Ленина, Сталина, Брежнева, за смерть десятков миллионов репрессированных, за раздел Германии, в конце концов. Но их это не смущает, они просто не думают на эту тему. Зато этой логикой пользуются русские национал-патриоты, обвиняя евреев в страданиях русского народа…
Произошло удивительное. Нацистский критерий расового отбора совпал с советским принципом разделения людей по национальному происхождению и с принципом, по которому современная демократическая Германия принимает немцев и евреев. Последнее само по себе не хорошо и не плохо, всего лишь юридическая формальность, но в результате этого совпадения в свежей русской эмиграции произошло такое мощное расово-идеологическое расслоение, о котором советские власти могли только мечтать. Приехавшие по немецким и по еврейским документам осознали себя самостоятельными отдельными народами, апеллируя исключительно к «особости» происхождения.
Есть, правда, в Германии еще одна, совсем небольшая группа бывших советских граждан, говорящих на русском языке. Это те, которые попали в Германию не по национальному признаку, а иным путем — получили политическое убежище, имеют немецких мужа или жену, нашли работу и так далее. Их «советской национальностью» никто в Германии официально не интересовался. Вот они-то и считаются собственно русской эмиграцией. А «русские евреи», все, как один, вступившие в еврейские религиозные общины, и «русские немцы», объединенные в землячества, друг друга даже за соотечественников не признают. Абсурд.
Немецкие социологи еще долго будут удивляться таким странным народам: ругаются одними и теми же словами и водку пьют одинаково, а чистоту крови — каждый свою — пуще глаза от смешения берегут. Простая мысль, что, может, это и не народы вовсе, а расово-идеологические, партийного типа объединения, пока, кажется, никем не высказывалась.
В Германии отвыкли за полвека от расовых проблем. Перестали их узнавать».[172]
А ведь и правда — чем отличается расовая теория германских нацистов от расовой теории, бродящей, как призрак, в еврейской среде? Уже не очень важно, кто вообще пустил первые идеи «арийской» и «семитской» рас. Гораздо актуальнее то, что идея «арийской расы господ» скончалась вместе с Третьим рейхом, а вот «семитская раса гениальных от рождения» причудливым образом продолжает существовать. И эта расовая теория даже отвоевала себе право заявлять о себе.
Что советские евреи легко смогли прыгнуть в расовую утопию — не удивляет. Советские люди всех народов и племен вынужденно усвоили сталинское понимание «национальности»: генетическое. Приходится слышать:
— А ты по паспорту кто?
(Хотя в новых российских паспортах этого пункта и нет.)
И выяснение, у кого сколько и каких четвертинок и половинок в крови — дело довольно обычное. И понятие «смешанный брак» до сих пор — это смешение людей с разными записями в «пятом пункте».
Все это, конечно, не делает людей само по себе расистами. Но основу, вероятность создает. Если есть предрасположенность к утопиям — расовая утопия становится очень «удобной».
Причем интересно — в эту утопию охотно прыгают евреи и в «странах бывшего СССР», и в западном мире. Еще раз подчеркну — далеко не все, разумеется. Прыгают те, кто к утопиям повышенно предрасположен. И для кого утопия обеспечивает объяснение — чем он лучше других. Если человек в этом мире успешен и способен добиться своих целей — на кой черт ему быть генетически «лучше»? Он и так совершенен, причем куда более благородным способом — собственными усилиями.
Вот для неудачников очень соблазнительно объяснить, что они, как бы убоги и жалки ни были, «все равно» «лучше» остальных: просто по генетическому принципу. И, что если ничего путного не получается — виноваты завистливые и подлые «низкие расы», которые мешают «лучшим». Как у Доры Штурман: легче и проще говорить «нам не дали», чем «у меня не получилось».
Разумеется, генетическое превосходство не нуждается в обосновании: все и так ясно, по крайней мере для «своих». А вот рассказ о том, как проявляется это превосходство, в чем пропаганда превосходства — необходимы. И такой литературы просто море.
В сочинениях некоторых евреев — особенно американских раввинов — из мглы времен встает гениальный, великий, необъятно мудрый еврейский народ, послуживший опорой и основой для всей мировой цивилизации. Наиболее примитивный вариант этого бреда — это, наверное, составление списка «Сто самых гениальных евреев».
Превращение племенного вождя Моисея в светоча мировой религии уже радует. Превращение голландского националиста Баруха Спинозы, проклятого раввинатом, в ортодоксального иудея — не меньше. А уж когда шаман Фрейд или убийца и преступник Троцкий становятся «украшением» «еврейской расы» — тут просто делается нехорошо.
Впрочем, в некоторые версии списка угодили поляки, французы и татары — это я свидетельствую лично. Главное ведь — «доказать» любой ценой пресловутую врожденную гениальность.
Если же мы о книгах, то лично мое воображение было потрясено творением американского раввина мистера Даймонда. Потрясает уже уровень исторических познаний, сила аргументации, убедительность фактологической базы. «Монголы были одеты в волчьи шкуры, ели все живое — кошек, собак, крыс, вшей — и пили человеческую кровь, если под рукой не было ничего другого».[173]
Я уже не говорю, что это евреи изобрели алфавит,[174] и даже ратуша и колокола на ратуше изобретены пражскими евреями в XV веке.[175] Стоит ли напоминать, что колокола на ратушах во Франции (почему-то не в Праге) датируются и XI веком. Все равно ведь мистер Даймонт не поймет.
Одним словом «евреи Запада создали западную культуру»[176] — так, знаете ли, скромненько, но со вкусом.
Взгляд со стороны на самих себя полезен всякой стране и народу, но много ли ценного в таком взгляде: Россия — это «гигантская, невероятная, лоскутная страна отдельных княжеств, где рыскают татары и казаки»5.
Или вот: «Они (русские цари. — А.Б.) поняли, что евреи необходимы им для развития экономики завоеванных территорий. «Мужики» же должны были оставаться послушными и невежественными. Евреи могли свободно передвигаться по Польше, Литве и Украине, но в «Святую Русь», где 95 % населения составляли «мужики», въезд евреям был запрещен. Царям удалось сохранить душу «мужиков» в ее первозданной чистоте. В 1917 году, после Октябрьской революции, «мужики», попавшие в Москву и впервые увидевшие автомашину, крестились и громко шептали: «Господи, помилуй». Они думали, что увидели дьявола или еврея».
Кем надо быть, чтобы всерьез писать все это, чтобы переводить на русский язык и распространять в России подобную макулатуру, пусть думает сам читатель.
Или вот: «с четвертого по двенадцатый век нашей эры… процветали три уникальных центра еврейского образования — в Суре, Пумбедите и Нехардее. Эти аристократические иешивы… послужили прототипами первых европейских университетов, возникших в XII в.».
Опять фактологически неверно — первый европейский университет основан в 1095 году в Болонье. Но даже и без этого невежества от такого заявления покачнет многих наивных людей, полагавших до сих пор, что предшественники университетов — римские грамматические школы и монастырские академии… Интересно даже, знали ли вообще европейцы, заводя университеты, об этих «аристократических иешивах»? Честно говоря, сомневаюсь…
«Христово воинство» (при завоевании Испании в XV веке. — А.Б.) сперва не отличало евреев от арабов, так как они носили одинаковые одежды и говорили на одном и том же языке. Поэтому реконкистадоры одинаково беспристрастно убивали и тех и других, никому не оказывая предпочтения. Но скоро испанские графы и гранды оценили еврейскую ученость и предприимчивость. Тогда евреям были предложены различные льготы, чтобы побудить их остаться в христианской Испании, расширить ее торговлю и обогатить культуру… Благодаря своим знаниям и опыту марраны занимали важные государственные посты. Они брали себе жен из благороднейших испанских семей и становились не только грандами и кузенами королей, но и даже епископами и архиепископами. Это вызывало зависть и гнев коренных испанцев-христиан, которые не могли достичь столь высоких должностей…» [177]
Интересно было бы прочитать этот отрывок кому-нибудь из современных испанцев, особенно с фамилиями Альба или Бурбон. Пусть знают, что их тупые предки, неспособные достичь высоких должностей, уступали свои места при дворе гениальным евреям! То-то они хохотать будут…
Впрочем, и никакие другие исторические события без евреев совершенно невозможны! Вот, например, инквизиция…
«Рьяные властители решили наказать христиан-альбигойцев[178] в Южной Франции, осмелившихся сомневаться в догмах церкви. Так как вместе с жизнью еретик, как правило, лишался и своего имущества, знать скоро заметила прямую зависимость между числом очищенных смертью еретиков и количеством золота в своих сундуках. Охота за еретиками оказалась доходным предприятием. В одном из французских городов были безжалостно убиты 20000 альбигойцев; их имущество было законным образом конфисковано.
Наконец папство забеспокоилось: «частная охота» на еретиков была запрещена (как впоследствии и «частная охота» на евреев). Так образовалась инквизиция…»[179]
Все понятно? Из охоты на евреев, разумеется.
А Возрождение? А Реформация?
«Разве тот факт, что Возрождение возникло в тех районах, где существовала наиболее активная еврейская жизнь, является лишь случайным стечением обстоятельств? Возрождение началось не во Франции, Англии или Германии, а в областях, где евреи уже 300 лет занимались переводом греческих, арабских и еврейских классиков на латынь… Петрарка шел по следам евреев».[180]
«Эти умонастроения (вызванные Крестовыми походами. — А.Б.) выразились в творческом взлете Возрождения и религиозном протесте Реформации. В первом евреи участвовали в полной мере и с блестящим успехом; во втором они пытались держаться вне «семейной ссоры» и потерпели ужасное поражение».[181]
Правда, чуть ниже на той же странице мистер Даймонт пишет, что «печальная обязанность еврейского историка» состоит в том, чтобы отметить: среди имен деятелей Возрождения «не было ни одного еврея»[182] и что «роль самих евреев в развитии Ренессанса представляется уже не столь ясной»5.
И неудивительно! Ведь привести хотя бы одно имя еврея — деятеля Возрождения и Реформации Даймонд не в состоянии.
Правда, рассказывает он про Иоханна Рейхлина (1455–1522) как про человека, «заложившего фундамент протестантизма».
«Гуманистическая философия Рейхлина была иудаистской. Христианин, воспитанный на латыни, он бегло говорил на иврите, был знаком с ивритской литературой и изучал Кабаллу — еврейскую мистико-метафизическую философию, просочившуюся в работы еврейских и христианских ученых времен Возрождения. Рискуя жизнью, ибо отклонение от церковной догмы означало смерть, Рейхлин защищал евреев и Талмуд от злословия и клеветы и популяризировал еврейство в среде интеллектуалов-христиан. На примере Рейхлина можно убедиться, что иудаизм играл большую роль в распространении гуманистического учения в Германии».
Иногда мне бывает жаль, что нельзя оживить уважаемого герра профессора Рейхлина (да и Петрарку), рассказать им, кто же, оказывается, их учителя, и дать потом возможность им пообщаться с мистером Даймондом — желательно в каком-нибудь тихом, уединенном месте, и не давать Даймонду оттуда сбежать слишком быстро. Средневековые методы воспитания жестоки, но ведь он честно заработал…
Между образованными евреями Старого Света и диковатыми созданиями из США есть много точек несоприкосновения. И я очень далек от мысли, что бредни Даймонда могут принимать всерьез ученые из Иерусалима. Но и они порой опускаются почти до уровня мистера Даймонта — хотя бы когда они всерьез анализируют еврейскую мысль как важнейший исток реформации: «Критический подход к религии и к Библии, возникший в кругах испанских изгнанников, сыграл очень важную роль в развитии еврейской мысли, хотя в XVII веке влияние его как среди евреев, так и среди христиан, было весьма ограниченным».[183]
