Когда она закончила писать, Олег спросил:
— Какие новости у нас там?
— Да особенного ничего нет. Беклемишевской группе объявлена приказом благодарность за раскрытие кражи. А с вас и с Гуляшкина сняли выговоры.
— Оперативно сработано…
— Да уж, не говорите. Буяновский доволен. Но больше всех Мигунов.
В это время в палату вошел Петька. Халат доходил ему до ботинок, завязки болтались. Руки его были заняты коробками, пакетами. Золина поспешила попрощаться и уступила место Петьке.
— Во, сколько тебе наприсылали. Только жми челюстями. Это от меня — отдельная колбаса. Ты ведь без нее жить не можешь. А это от Буяновского. Не разворачивал, не знаю, что там. Он к тебе скоро зайдет. А это — от Максимовны. Печенье. Ничего печет старуха. Есть можно…
Олег подставил широкую ладонь, и Петька хлопнул тихонько по ней своей пятерней, хлипкой и маленькой.
— Надо тебе физкультурой заниматься. Вот куплю гантели…
— Пока и без гантелей обойтись можно. Ну, как ты себя чувствуешь? Тогда утром просыпаюсь, а тебя нет. Ничего себе, думаю, работают оперы! Хотел тебе позвонить; а тут как раз меня зовут к телефону. И знаешь кто? Сам ваш Буяновский. Я — про тебя, а он говорит, что тебя на спецзадание послали и, может быть, тебя несколько дней не будет. А куда послали — секрет. Складно так врал, я ничуть не догадался… Зато когда сказал, чтобы я после школы к нему пришел, тут я понял. Не знаю что, но что-то понял. Сижу на уроках, а сам про тебя думаю. Знаешь, как трудно шесть уроков высидеть! Но я решил сидеть, и всё… Только ты не сердись, я с последнего смотался. Не страшно — зоология… Ух, я бы этому гаду, который тебя…
— Что у тебя хорошего?
— Пятерку получил, по геометрии. Я теперь взялся за ум. Железно! Не веришь? Спроси Веру Борисовну.
— Почему не верю? Верю… Только что это за «железно»? Сколько раз я тебе уже говорил…
— А тебя что, йодом облили, да? Пахнет…
— Слушай, Петр, я хочу тебе дать поручения, несложные. Выполнишь?
— Несложные — всегда готов. Но ради тебя могу постараться и на сложные. А тебя ведь медалью могут наградить. «За отвагу»!
— Ладно, ладно… Слушай. Прежде всего позвони тете Люде… Телефон ее знаешь?
— А то нет? 2-17… Эх, черт! Последние цифры забыл. Дурацкий номер, всегда путаю: 78 или 87. Ну, Да у нас там на стенке записано.
— 87. Так вот позвони и скажи: «Олег чувствует себя хорошо и просит передать, что все, к сожалению, правда».
— Что «все правда»?
— Неважно. Ты слушай, что тебе говорят. Она знает, о чем речь. Теперь второе. Залезь ко мне под подушку…
Петька сунул руку и вытащил запечатанный конверт.
— Ты знаешь, где Смольный?
— Кто его не знает.
— Сядешь на пятый или седьмой троллейбус. Пятый до кольца. Там спросишь Тульский переулок. Адрес на конверте. Так вот: отдай лично Тамаре Александровне. Понял? Лично. Никому больше не давай.
Петька повертел конверт и сказал:
— Я так и знал, что этим дело кончится…
Занятый своими мыслями, Олег пропустил мимо ушей ядовитое Петькино замечание. Он смотрел на брата, смешного и несуразного в больничном халате, чем-то напоминавшего полишинеля, и думал о том, что после поправки ему, Олегу, наверняка дадут отпуск, а если попросить, то прибавят еще, за свой счет. И уж им с Петькой надо быть последними глупцами, чтобы упустить такой великолепный случай… И, не закрывая глаз, Олег совершенно отчетливо увидел среди жгучих белесых песков белый, как парус, тент и Петьку, бегущего в обнимку со спиннингом к спокойной волжской воде.
Примечания
1
ОУН — организация украинских националистов; «Айзсарг» — латышская полувоенная националистическая организация; РФС — «Русский фашистский союз»; НТСНП — «Национальный трудовой союз нового поколения»; РОВС — «Российский общевоинский союз».
2
Почему заставляешь ждать? Ты не умеешь ценить время. Машина должна работать, люди должны работать, а не стоять. Открывай скорее! (
3
Господин капитан, он русский и не говорит по-немецки (
4
He останавливайся, Фридрих, вперед, вперед! (
5
Вперед, вперед, не останавливаться! (
6
Проклятое место! Здесь полно партизан, не знаешь, где тебя подстрелят…
