Нет! Как бы ни были хороши эти теоретические построения, она точно знала, что в случае продолжения их отношений она рано или поздно отдаст ему свое сердце — без всякой надежды получить взамен его.
То, что случилось с Джессикой Уильямс, не должно случиться с ее дочерью. Ведь ее мать поверила человеку, которому нельзя было верить. И в отчаянной надежде на защиту и поддержку отдала ему свою душу. Ее душа была безжалостно растоптана. Оказалось, что Роджеру Уильямсу нужна была только власть над ней. А ведь поначалу он был тоже очень нежен, настолько, что смог обмануть женское сердце. Холодность и безразличие появились только тогда, когда он убедился, что она уже безраздельно принадлежит ему. Стефи хорошо усвоила урок, преподанный ее матери. Она не собиралась доверять Клайву Стэнворду, как бы велико ни было искушение. А вдруг он просто мстит ей за то, что она убежала от него пять лет назад? Так же, как отчим мстил маме за то, что она предпочла ему другого? Стефани решительно встала с кресла и пошла умываться. Первую ночь за последние десять дней она спала совершенно спокойно.
Приехав в Джерико, она сняла квартиру, подходящую ей по средствам, и начала искать работу. Стефи решила пока не писать семье Кэрри. Она понимала, что Клайв будет ее искать и рано или поздно обратится к соседям, а Джоанна из самых лучших побуждений скажет ему все, что знает. Нужно было подождать, пока у него не пройдет интерес. Единственное, что девушка сочла нужным сделать, это послать тете Кристине открытку с днем рождения, сообщив о своем переезде в Джерико. Тетя была очень добра к ней, когда пять лет назад Стефи прилетела из Сан-Франциско, больная от тоски и отчаяния. Стефани прожила тогда в Графтоне целый год, пока не посчитала, что теперь может сама о себе позаботиться, и не переехала в Брисбен. Но девушка регулярно поздравляла тетю с днем рождения и Рождеством, а когда могла, ездила к ней в гости, хотя это и было тяжело для нее. Все в доме Кристины служило ей болезненным напоминанием о том ужасном периоде ее жизни.
Единственная работа, которую ей удалось найти, было место надомной уборщицы. Занятие это было не из легких, но зато плата довольно высокой. Целыми днями Стефани убирала чужие квартиры, а потом, приходя домой, просматривала колонки объявлений, сообщающих о наличии вакансий. Так прошло еще три недели.
Все было бы ничего, но в последнее время Стефани стала плохо себя чувствовать. Ночи проходили почти без сна; жара, тяжелые мысли и навязчивые воспоминания о Клайве не давали ей заснуть. А что самое неприятное, совершенно пропал аппетит, и ей приходилось силой заставлять себя есть, потому что она уже с трудом вставала утром с кровати.
Однажды, придя с работы, она столкнулась у ворот с соседкой. Та посмотрела на нее внимательно, потом спросила:
— С вами все в порядке?
— Да, спасибо, — ответила Стефи, — я просто сильно устаю.
— Может быть, вы подхватили лихорадку? — продолжила соседка. — Обязательно обратитесь к врачу. Возможно, это серьезно.
Стефани совершенно не собиралась обращаться к врачу, но на следующее утро попыталась встать и потеряла сознание. Она быстро пришла в себя, но этот неожиданный обморок испугал ее, и Стефи решила посетить доктора по дороге с работы.
Врач, молодая женщина, внимательно осмотрела Стефи, измерила ей пульс, давление, задала несколько вопросов, а потом сказала:
— Я думаю, вы беременны.
У Стефи от ужаса скрутило живот. Она ответила охрипшим голосом:
— Но этого не может быть. Я… мы предохранялись!
— Ни один метод предохранения не дает стопроцентной гарантии. Пройдите к гинекологу, возможно, там вам скажут что-то более определенное, — посоветовала врач, глядя на нее сочувственно.
Гинеколог была пожилой и опытной женщиной. Осмотрев девушку, она спросила, когда у нее последний раз были месячные.
Стефи стала считать в уме, все еще надеясь, что это ошибка. Разве такое бывает всего за одну ночь! Подсчитав, она поняла, что у нее уже несколько дней задержки.
Выслушав ее, врач сказала:
— Я уверена, что вы беременны, хотя точно можно будет сказать только через три-четыре недели. Судя по вашему циклу, срок меньше месяца. Хотя бывают случаи, когда менструация не прекращается первые несколько месяцев.
— Этого не могло случится раньше. Это могло быть только месяц назад, — покраснев до ушей, тихо ответила Стефани.
Врач посмотрела на нее внимательно и проговорила:
— В таком случае, ребенка следует ждать где-то в начала апреля. Если вы, конечно…
— Нет, я не собираюсь от него избавляться, — решительно прервала ее Стефи. Об этом не могло быть и речи.
Гинеколог прописала ей витамины, назначила диету и велела побольше отдыхать.
Выйдя на улицу, Стефани дошла до маленького городского парка и устало села на скамейку. Она положила руку на живот, пытаясь представить себе маленькое живое существо в глубине своего тела. Такое крошечное, что его еще нельзя было ощутить, но уже живое. И вдруг Стефи почувствовала невероятное блаженство от мысли, что у нее будет ребенок от Клайва. Она увидела себя с младенцем на руках. У малыша — она не знала, мальчик это или девочка, — были черные волосы и прекрасные пепельно- серые глаза.
Ей неожиданно стало ужасно стыдно, что первой ее реакцией на известие о беременности был ужас. Ребенок не виноват в ее глупости. Зато теперь у нее будет от Клайва то, о чем она и мечтать не могла. Она погладила себя по животу и прошептала:
— Не бойся, маленький, я буду тебя любить и защищать. Я тебе обещаю.
Потом она заставила себя настроиться на более прагматический лад и подумать о будущем. Итак, теперь она навсегда будет привязана к ребенку — его ребенку. Это уже случилось, и теперь ее долг — заботиться о безопасности этого еще не родившегося существа. Ее собственные мысли и желания теперь не имеют значения.
Тут она почувствовала панику. Должна ли она сообщить Клайву? Ведь это и его ребенок.
Нет, она не может ему об этом сказать, ведь он предъявит свои права. С другой стороны, у него есть эти права. Но тогда ей уже никогда не удастся от него убежать. Он сумеет убедить ее, что так будет лучше для ребенка. Стефи поняла, что попала в ловушку. Ей пришло в голову, что это не случайность, а часть коварного плана мистера Стэнворда.
Стефани пришла в отчаяние. Она не знала, что делать. Только что появившийся у нее материнский инстинкт говорил ей, что она не справится одна, потому что почти не в состоянии работать. Попросить помощи она не могла ни у кого. Неожиданно она вспомнила о кулоне с бриллиантом. Девушка никогда не носила его, а несколько раз ей приходила в голову мысль, что нужно вернуть подарок Клайву, но она не решалась. Теперь Стефи подумала, что может его продать. Этих денег хватило бы на то, чтобы прожить несколько лет. Ради себя она никогда бы этого не сделала, но ради ребенка…
Стефани еще некоторое время сидела на скамейке, обдумывая эту идею, но потом решила, что утро вечера мудренее, и, с трудом встав, отправилась домой.
На следующий день она с невероятным трудом поднялась с кровати и тут же снова потеряла сознание. На работу она опоздала. Начальница строго посмотрела на нее и сказала:
— Мало того, что вы еле ноги таскаете, вы теперь еще и опаздываете. Что с вами? Вы больны?
— Я беременна, — ответила Стефи. Она со страхом ожидала этого разговора.
— А, ну тогда все понятно. Я хорошо помню это ужасное состояние, — ответила женщина гораздо более дружелюбно. — Но, надеюсь, вы понимаете, что я не могу позволить себе держать беременную работницу. Да и вам ни к чему тяжелый физический труд. Лучше найдите себе более легкий заработок.
— Я все понимаю, — ответила Стефи тихо. — Извините меня, я узнала об этом только вчера.
— Не волнуйтесь, — проговорила женщина, глядя на нее уже почти с симпатией, — я выпишу вам двухнедельное жалованье. Идите домой, отдыхайте. Берегите себя и ребенка.
