поделать. Ей обеспечен успех. Теперь поставщиком Пилар будет только она, Чар Броуди.
— Знаешь, я, пожалуй, пойду. Мне нужно просмотреть факсы, которые могли прийти из офиса, через несколько часов будут звонить Джейсон и Росс.
— Так. Опять будешь работать целыми днями, да? — спросила Пилар и сняла ворсинку со своей юбки.
— Нет, нет, что ты. Джейсон — просто находка для центрального офиса. Теперь я освобождена от повседневной, рутинной работы. Раз в квартал я просматриваю все отчеты. А Росс осуществляет общее руководство всеми проектами. Мне кажется, что «Броуди Дизайн» надолго привлекла его внимание. Он любит ее больше, чем меня. А мы с ним остались просто добрыми друзьями: встречаемся, чтобы обсудить деловые проблемы. Так что никто не сможет лучше Росса позаботиться о моих интересах в бизнесе. Видишь, все именно так, как я и говорила. Я теперь просто модельер и владелица фирмы. Насколько это возможно, все функции по управлению я передала бизнесменам. Конечно, я решаю самые важные вопросы сама, но не могу и не хочу жить только делами компании.
— Я счастлива, Чар. Я знаю, что больше всего на свете ты любишь создавать новые модели.
— Конечно, ты права. Если я сейчас уйду, ты справишься здесь без меня?
Пилар заверила подругу, что обойдется без ее помощи, и, поцеловав на прощание в щеку, отослала немного отдохнуть. Чар так нуждалась в отдыхе!
Десять минут спустя, преодолев три лестничных марша, она оказалась в меблированной квартире, снятой за непомерно высокую плату. Но вид на Сену, открывавшийся из окон этой квартиры, того стоил. Она не пожалела ни об одном центе, уплаченном хозяину. Чар наконец поняла, что деньги сами по себе не представляют никакой ценности. Это только инструмент, средство, с помощью которого человек может получать удовольствие от того, что ему нравится, от того, что он любит. Флетчер в ту ночь у себя в квартире говорил именно об этом…
Нажав кнопку, Чар включила пленку с записью сообщений на автоответчике и вся обратилась в слух. Медленно сняв жакет, она бросила его на кровать. Теперь настала очередь блузки.
— Сначала ванна, — бормотала она себе под нос, — потом немного поесть и вздремнуть…
— Последнего я бы делать не стал. — Неожиданно раздавшийся голос испугал Чар.
Он был настолько реален, совсем не похож на запись автоответчика. Чар замерла, сквозь тонкую блузку просвечивала грудь, было жарко, и она не надела белья. И тут же Чар услышала его шаги, его руки обвили ее талию, длинные, сильные пальцы нежно скользнули по телу. Она не слышала, как он открыл входную дверь, как вошел. Чар затрепетала от его прикосновения, и из ее груди вырвался глубокий, долго сдерживаемый вздох. Потом она почувствовала на груди его ладони. Уткнувшись губами в ее нежную шею, он прошептал:
— Последнего я бы делать не стал, на вашем месте я не пошел бы в спальню без мужа, миссис Хокинс.
— А мне это даже в голову не могло прийти, мистер Хокинс.
И, повернувшись к нему, Чар сняла блузку и небрежно бросила ее на кресло. Их губы встретились, и, не выпуская Чар, Флетчер подвел ее к постели. Пилар была права тогда, много месяцев назад, когда они сырым январским вечером сидели за бутылкой вина. Прильнув к мужу, в его горячих объятиях Чар теперь твердо знала, что успех и счастье — это одно и то же.
