бы в Ирландии католики и протестанты облюбовали себе одну и ту же церковь.
Не придумав, о чем бы еще спросить Судакиса, я начал спускаться по винтовой лестнице. Он последовал за мной и захлопнул люк.
— Вернусь с ордером как можно скорее, не сегодня-завтра, — заявил я по дороге в его кабинет.
— Как скажете, инспектор. — Управляющий подмигнул, снова показывая, что он на моей стороне. Я не знал, что и думать. Тоном, рассчитанным на присутствие Подслушника, Судакис произнес: — Рад бы помочь вашему негласному расследованию, но для дальнейшего сотрудничества мне требуется официальный документ. Я обязан соблюдать инструкции.
Он проводил меня к выходу. Проходя по дорожке, я вытянул шею в надежде разглядеть то самое Ничто, буде оно опять появится. На мгновение мне что-то померещилось, но я мигнул, и все пропало.
— Что там? — спросил Судакис, когда я повернул голову.
— Ничего, — ответил я, надеясь, что вкладываю в это слово буквальный смысл, и нервно хихикнул. — Игра воображения.
Судакис кивнул;
— Поработайте с мое, еще не такое привидится.
Я искренне посочувствовал Тони: чего только ему не пришлось повидать — или не повидать за годы его нелегкой службы.
Когда мы подошли к главным воротам, охранник осторожно, чтобы не задеть красной линии, установил мостик. Перейдя границу свалки, я вздохнул с облегчением. Судакис помахал мне рукой и направился в свою крепость.
И только тогда, когда я пересек дорогу, снял противоугонное заклятие с ковра и поднялся в воздух, я вспомнил о вампирах, оборотнях, лишенных души младенцах и всех прочих невзгодах, обрушившихся на окрестное население. Свалка произвела на меня самое тягостное впечатление.
Час пик уже прошел, и движение стало спокойнее. Путь от моего дома до уэствудского отделения АЗОС вдвое короче, чем из долины Сан-Фердинанда, но я преодолел его за то же время, какое мне требовалось каждое утро. Я приземлился на отведенном мне пятачке служебной стоянки (штраф за парковку в неположенном месте — сто крон, или лишний год в чистилище для души нарушителя, или и то и другое, это уж как решит суд) и прошел в здание.
Лифтовая шахта пропахла миндальным маслом. Внутри нее на стене красовался новехонький пергамент с начертанными на нем словами «ГОМЕРТ» и «КЕЛОЕТ», а также знаком демона Хила, повелевающего духами воздуха (он также способен вызывать землетрясения, поэтому в Энджел-Сити предпочитают водить с ним дружбу). Миндальное масло входит в состав зелья, вызывающего Хила. Туда добавляют также оливковое масло, прах из гроба и петушиные мозги.
— Седьмой этаж, — сказал я и вознесся наверх. Войдя в кабинет, я сразу же позвонил Чарли Келли.
— Хорошо работаешь, Дэйв, — сказал он, выслушав мой отчет. — Ты подтвердил и дополнил имеющиеся у меня сведения. Попытайся получить ордер немедленно.
— Постараюсь, — пообещал я. — Я знаю одного подходящего судью — старого кади Руаллаха. Он никому не дает спуску, особенно когда речь идет о загрязнении окружающей среды. — Я хихикнул: за глаза мы зовем его «Максимум Руаллах».
— Отлично, он-то нам и нужен, — обрадовался Келли. — Что-нибудь еще?
Я хотел было сказать «нет», но передумал.
— Есть еще кое-что. Судакис — управляющий свалкой — интересовался, откуда тебе стало известно, что в Девоншире что-то неладно, в то время как никто из местных ни о чем таком не слыхивал. Я не смог ему ответить, но мне тоже любопытно.
В трубке повисла тишина, более длительная, чем требуется для бесячьей связи.
— Ну, предположим, мне рассказала птица, — наконец ответил Чарли.
— Маленькая такая птичка, да? — рассмеялся я. — Чарли, я перестал верить в птичек примерно в то же время, когда обнаружил, что аист способен принести только подменыша.
— Как угодно, — проворчал он. — Это все, что я могу тебе сообщить, Я и так сказал больше, чем имею на то право.
Я подумал, не попытаться ли выжать из него еще немного, но решил, что не стоит. У чиновников из округа Сан-Колумб надежные источники. Они оправдывают свое фантастическое жалованье (вытягиваемое, кстати, из нашего с вами кошелька) своей осведомленностью обо всем, что происходит в стране, включая и такие вещи, которые ото всех скрывают. Но мне все-таки было немного досадно, что человек, живущий на другом краю страны, раскопал нечто неизвестное чуть ли не у меня под носом.
— Раздобудь побыстрее ордер, Дэйв, — повторил Чарли. — Начнем с того, что тебе удастся узнать.
— Ладно. — Я повесил трубку. Затем спустился в кафетерий и проглотил кофе с бутербродом. Эта забегаловка пребывает в состоянии устойчивого равновесия между пороком и добродетелью: еда в ней паршивая, но дешевая. Несмотря на ее паршивость, мой желудок перестал бурчать от голода. Я решил позвонить еще кое-куда. Телефон на другом конце ныл и жаловался довольно долго, так что мой бесенок начал нетерпеливо постукивать пальчиками в трубке. Наконец я услышал:
— «Рука-Славы пресс». Говорит Джудит Адлер.
— Привет, Джуди, это Дэйв. — Я представил себе, как теплеет ее голос, но разделявшие нас телефонные бесенята не позволяли в этом убедиться.
— Прости, что так долго не брала трубку. Я была на середине сложного абзаца и хотела добраться до конца предложения, чтобы не пропустить ни единого слова. Вечно боюсь ошибиться.
— Не извиняйся, — сказал я. — Твоя работа требует бдительности.
«Рука-Славы пресс», как вы могли догадаться по названию, специализируется на издании справочников и руководств по прикладной магии, начиная с простейших, где содержатся советы, как хранить ковры, до серьезных — о тайнах оливково-зеленых плащей. Джуди — старший корректор, и вряд ли нужно объяснять, что эта должность — одна из самых ответственных в редакции. Ошибка в заклинании для ковра- самолета способна забросить вас в Бостон княжества Орегон вместо массачусетского Бостона. Ошибка в руководстве по военной магии может стоить вам жизни, а то и спасения души.
— Ну как дела? — спросила Джуди.
— Поужинаешь со мной сегодня? — предложил я, — Я тут наткнулся на кое-что любопытное. Хотелось бы узнать твое мнение. — Очень полезно иметь среди своих знакомых человека, который не только способен разглядеть за деревьями лес, но и пересчитать в этом лесу все листья. А уж любить такого человека — одно удовольствие.
— Конечно, — согласился «такой человек». — Встретимся у тебя после работы? Я попробую успеть до шести.
— Тогда ты, наверное, будешь там раньше меня. В последнее время на шоссе святого Иакова дьявольские пробки.
— Неплохо сказано.
— Зайдем в новый хитайский ресторанчик в нескольких кварталах от моего дома.
— Чудесно. Ты знаешь, как я люблю хитайскую кухню.
— Тогда до вечера. Отпускаю тебя к твоим гранкам. Пока.
Я тоже принялся за работу, но никак не мог сосредоточиться на документах, заполонивших мой стол. Дня два назад в катастрофе перевернулся большой ковер с благовониями, рассыпав льняное семя, зерна пселлия, корни фиалки и дикой петрушки, алоэ, скорлупу мускатного ореха и бальзамические смеси. Поскольку все эти вещества используются для приготовления магических зелий, от меня требовалось набросать отчет об их влиянии на окружающую среду.
Я мог бы просто ограничиться двумя словами: «влияния нет» — ведь благовония сами по себе не опасны. Чтобы они обрели хоть какую-нибудь магическую силу, нужны особые заклинания и обряды. Однако столь краткий отчет не порадует мое начальство, а жителям города даст повод считать, что АЗОС несерьезно относится к своей работе.
Поэтому мне пришлось попусту переводить пергамент и деньги налогоплательщиков, исписывая пять листов текстом, облеченным в махрово бюрократическую форму и означавшим всего лишь: «влияния нет».
