стыдно было бы предстать пре дворе короля Нумедидеса. Странным же образом варвары приобщались к цивилизации!
Завидев киммерийца, Мелсер сжал пальцы на древке копья. Но северянин пребывал отнюдь не в воинственном настроении. Радуясь покупке, он улыбнулся гандеру и пошел дальше. На лице фермера тоже невольно появилось подобие улыбки. У себя лесу, Мелсер не доверял варварам, после памятной встречи с юношей по имени Конан, хотя тот и не причинил ему явного вреда. Здесь же в Венариуме, даже взрослый дикарь казался не опасным.
Так считал Мелсер, пока не завернул за угол и не увидел пьяного вдребезги киммерийца. Варвар лежал на спине возле двери в таверну и смотрел на мир мутным, безразличным взглядом. Рядом с ним, валялся в луже блевотины светловолосый гандер. Фермер сокрушенно покачал головой. Может, Венариум и приобщал варваров к цивилизации, но также ввергал цивилизованных людей в варварство.
Пройдя мимо, Мелсер постучал в дверь к мельнику. У него он купил муки, в мешках из грубой холстины. Навьючив мешки на спину вола, фермер подстегнул животное, и оно покорно двинулось в путь. А как же иначе? Это всего лишь подневольная скотина. Вот Мелсер не раб и гордился своей свободой.
На углу он остановился, пропуская солдат, которые вели закованных киммерийских пленников к Форту Венариум. Они станут рабами либо здесь, либо на акилонских рудниках. Короткая их ждала жизнь. Короткая и невеселая. Различие между волом и варваром состояло в том, что первый никогда не пробовал вкуса свободы, а так — разница не большая.
В магазинчике, торговавшем всякой мелочью, Мелсер приобрел прекрасные железные иглы для жены. Эвлея извела все, что захватила из Гандерланда и поговаривала об изготовлении костяных. Он также купил ей пакетик с сухими лепестками розы, в качестве благовония. В вечно промозглой Киммерии, сушка цветков выглядела пустым делом.
Потом фермер собирался разжиться небольшим количеством приправ для улучшения повседневной пищи. Эти специи проделали долгий путь из Иранистана в Аквилонию, а после и сюда. Но, узнав их стоимость, он схватился за голову. Продавец лишь пожал плечами.
— А как по твоему? Я продаю товар, который сохранил от бандитов и жадности правителей. Поэтому ты платишь мне за все неприятности и поборы, произошедшие по дороге в эти края, — сказал он.
— А сам-то ты, сколько за них заплатил? — поинтересовался Мелсер.
— Безусловно, меньше, чем объявляю сейчас. И если подумаешь иначе, то ошибешься. Нигде в звездах не записано, чтобы я торговал себе в убыток, и мне неразрешено зарабатывать на жизнь, — объявил торгаш.
Он оставил Мелсеру время на размышления. Но фермер после такой откровенности был не расположен, спорить и препираться с ним, поэтому сразу спросил:
— А сколько стоит и есть ли перец с корицей в других лавках поблизости?
— Иди и ищи, друг мой. Пусть тебе сопутствует удача, — сказал продавец. Тебе повезет, если ты вообще их найдешь. Но если все же отыщешь и даже дешевле, чем у меня, то я возмещу тебе разницу в цене.
Эта речь убедила Мелсера не тратить попусту время на поиски. Он повел своего вола вниз по улице, на которой находился трактир, но не было пьяниц разных национальностей, валяющихся снаружи. Фермер привязал животное к опорному столбу у входа, затем шагнул вовнутрь и заказал кружку пива. Он сел так, чтобы можно было наблюдать за волом. На спине скотины возвышались лишь мешки с мукой, все остальное, более мелкое, он забрал с собой. Но даже без поклажи, вол мог представлять соблазн для воров.
Расправившись с первой кружкой, гандер тут же попросил следующую. Когда же и она опустела, к нему подошла пригожая служанка с широкой, выжидающей улыбкой. Но он не стал брать еще одну, а просто встал и вышел из кабачка. Улыбка мигом сползла с лица служанки, и она отпустила ругательство в его след. Сделав вид, что не расслышал, Мелсер отвязал вола и двинулся в обратный путь.
Он шел по лесу и находился в пределах мили от дома, когда стрела просвистела мимо его уха и вонзилась в ствол ели, справа от него. Гандер стиснул копье и посмотрел в том направлении, откуда вылетела стрела, но ничего не разглядел. Кругом стояла тишина. Кто же тогда стрелял? Неужели бесплотный дух натянул лук? Если бы какой-то разбойник хотел его убить, то не остановился бы на одном выстреле.
После нескольких попыток лазания по сугробам, до фермера донесся чей-то смех. Неожиданно из-за сосны появился Конан, со снегоступами на ногах.
— Зачем так скачешь, — крикнул он на плохом аквилонском. — Ты прыгать высоко! — юноша засмеялся и повторил прыжок, тем самым больше разозлив поселенца.
— Еще бы не подскочить! — заорал Мелсер. — Ты мог убить меня, сукин сын!
— Если б хотел, да, — кивнул невозмутимо Конан. — Но не убил. Слишком просто.
Он добавил еще что-то на своем языке, затем нахмурился, ища подходящие слова. Потом оживился — нашел:
— Так, забава. Забава — это слово?
— Да, забава — это слово, — зарычал Мелсер. А ну-ка иди сюда, паршивец и я надеру тебе зад. Митра! Я проучу тебя, проклятый дикарь!
Немного поостыв, фермер задался вопросом: «Мудро ли он поступает, оскорбляя молодого варвара с луком в руках, особенно, когда тот уже показал свое умение в стрельбе?».
В это время Конан продолжал его осторожно изучать.
— Ты бояться? — спросил он, наконец.
— Боюсь? О, нет! — воскликнул Мелсер. — Я просто разъярен. Подойди ближе и получишь сполна, что заслуживаешь.
К его удивлению, Конан неожиданно отвесил ему поклон.
— Ты смелый человек, — сказал киммериец. Я больше не играть с тобой, — его голос окреп, и Мелсеру показалось, что перед ним сейчас не мальчишка, а воин, достойный уважения. — Не буду стрелять тебя до начала война, — добавил варвар.
Прежде, чем Мелсер ответил, Конан исчез за сосной. Больше он не показался и не заговорил. Фермер не увидел, как юноша скрывается в чаще, хотя, без сомнения, он уже был далеко. Мелсер пожалел, что не может потягаться с мальчиком в знании леса.
Качая головой, гандер вернулся к спокойно ожидающему хозяина волу. Он подошел к дереву с торчащей в нем стрелой и обломил. Потом, подумав, стал выковыривать из ствола наконечник, дивясь тому, как глубоко он воткнулся. Несмотря на то, что с виду Конан был безбородым подростком, силу имел он поистине мужскую. Закончив, Мелсер опустил железный наконечник в поясной мешочек. По крайней мере, теперь Конан не сможет им воспользоваться в следующий раз, когда наступит час войны.
— Пошевеливайся! — прикрикнул он на вола, потянув за веревку.
Оба, хозяин и животное продолжили путь на ферму.
В Датхиле никогда не было питейных заведений. Никто не смог бы заработать там, где почти каждая семья варила пиво самостоятельно. Когда сельские жители хотели обсудить текущие дела, то собирались в доме одного из крестьян и беседовали под большое количество кружек с добрым янтарным пивом.
После окончания работы Мордек положил свой молот на крепкую железную полку и вышел из кузницы. Меся снег, он направился к дому Баларга. Улица была пуста. Аквилонские солдаты не шатались по деревне. С тех пор, как участились снегопады и метели, теплолюбивые южане предпочитали не высовывать носа из своего лагеря. Для них такая погода становилась равносильной бедствию. Мордек мрачно ухмыльнулся. Для него это была просто еще одна зима, не хуже и не лучше предыдущих. Бывало и теплее, но случалось, стояли поистине трескучие морозы. Дойдя до соседнего жилища, он постучал в дверь. Открыл сам ткач.
— Заходи быстрее, — молвил он. — Не позволяй выхолаживаться теплу очага.
— Спасибо за приглашение, — поблагодарил Мордек, преступая порог.
Баларг поторопился закрыть дверь. Между двумя мужчинами существовала скрытая неприязнь, и они настороженно относились друг к другу. Из них двоих, безусловно, Мордек был более сильным физически. Но ему хватало ума признать, что ткач хитрее его. Со своей стороны, и Баларг был достаточно прозорлив, чтобы понимать — не все в Датхиле решается умом. Иногда грубая сила оказывалась лучшим решением
