трехдневного кутежа. Но его крашеные черные волосы ярко блестели под скупыми лучами солнца.
— Доброе утро, — поздоровался он, протягивая руку. Она опять оказалась потной, несмотря на холодный воздух. — Дэнни говорила, что вы вернулись ей помочь.
— Да, приехала, как только смогла. Вам, должно быть, нелегко сейчас приходится?
— Полиция все не так истолковала, понимаете… хотя мне не следовало бы с вами об этом говорить. Мой адвокат настаивает, чтобы я ничего ни с кем не обсуждал.
— Я понимаю, — согласилась я.
— Можете себе представить, какое это напряжение для нас с Дэнни, — вздохнул он.
Дэнни говорила не про напряжение.
— По-моему, Дэнни очень вам помогает, — заметила я.
— Конечно, Дэнни всегда… Я… я не знаю, что вам известно, но у нас с ней были и взлеты, и падения. Однажды я очень нехорошо с ней поступил, но пообещал, что это никогда не повторится, а я человек слова. Помогите мне убедить ее в этом. Я не сделал ничего дурного.
Я была ошарашена его признанием, но виду не подала.
— Я не сильна в таких вещах, Джордж.
— И вы не хотите даже попытаться? — почти неистово взмолился он, хватая меня за руку. — Дэнни вам доверяет.
— Вы должны сами поговорить с ней об этом.
— Когда? Она меня избегает.
В какой-то из служебных построек хлопнула дверь, и Джордж оглянулся на звук. Он по-прежнему сжимал мою руку, и я ее высвободила.
— Я ведь вам не нравлюсь, да? — заметил он. — Вы, наверное, ревнуете, потому что я ближе к Дэнни, чем вы.
Я до такой степени опешила, что некоторое время стояла на дорожке, глядя, как он уходит, и прокручивала в уме состоявшийся разговор. Его возбуждение, замечание о моей ревности — он был похож на человека, который вот-вот сорвется. И тем не менее вот оно — его признание. Когда мужчина его поколения употребляет выражение «нехорошо поступил», это не означает, что он сообщил коллеге размер своего оклада или выдал чью-то тайну. Это означает, что он трахает некую милашку, которая, отнюдь не является его женой.
Я опять направилась к амбару. Снаружи он казался таким же убийственно тихим, как и гостиница в эти дни. В тамбуре я нашла кнопку звонка с фамилией Пайпер и нажала на нее. Подождала. Ответа нет. Я снова позвонила. На этот раз сонный, сердитый голос спросил:
— Кто там?
— Пайпер, это Бейли Веггинс. Мне нужно с вами поговорить. Это очень важно.
— А это не может подождать? Я даже не одета.
— Нет, не может.
Сигнал, известивший, что дверь открыли, прозвучал так же раздраженно, как и голос массажистки. Шагая по первому этажу, я сообразила, что не знаю комнаты Пайпер, но потом вспомнила, что в прошлые выходные она спускалась по лестнице. Я поднялась по ступенькам и увидела пять дверей, выходивших в коридор второго этажа. Минуту я, как дура, простояла там, пока Пайпер в красном кимоно не приоткрыла одну из дверей.
Ее комната была чуть больше комнаты в общежитии, обстановку составляли полуторная кровать, комод, небольшой стол и стул, умывальник, электроплитка и маленький холодильник. Почти все свободное место на полу было завалено грудами одежды, из которой выглядывали проволочные плечики, книги и бумаги. На кровати лежали, зияя пустотой, два матерчатых чемодана, давая понять, что скоро начнется процесс укладки вещей.
— Я так понимаю, это имеет отношение к Анне, — буркнула Пайпер, не потрудившись даже поздороваться.
— Да, имеет, — подтвердила я. — Простите, что побеспокоила вас так рано, но это и правда срочно.
В это время Пайпер шагнула к столу и нажала кнопку блендера, который принялся смешивать фрукты, йогурт и лед. Получившийся розовый напиток она налила в стакан и сделала большой глоток.
— Ну, так в чем дело? — спросила она, слизывая с верхней губы пену.
— Я узнала, что происходит в спа, — призналась я.
— Простите?
По ее небрежному тону я поняла — она и не подозревает, что последует дальше.
— Я говорю, что узнала, чем вы занимались в спа… Вы, Анна и еще одна массажистка, которая, говорят, отправилась к морю.
Теперь она была вся внимание:
— Не понимаю…
— Я имею в виду расслабляющий массаж. Я знаю, что вы делали его здесь, в спа. Но я не собираюсь сообщать об этом полиции.
— Нет? — спросила она со злостью и удивлением. — Почему же?
— Потому что вмешательство полиции погубит дело Дэнни. Я даже не хочу, чтобы Дэнни об этом узнала… по крайней мере сейчас. Я просто хочу помочь ей выяснить, кто убил Анну. И пытаюсь понять, не сделал ли это один из ее особых клиентов.
Пайпер вздохнула и сжала ладонями виски, словно подавляя головную боль.
— Я так не думаю, — произнесла она, опуская руки и садясь на кровать.
— Почему?
— Потому что никаких проблем не возникало. Все шло нормально. Никаких странных типов у нас не было.
— А в последнее время у Анны не появлялись новые клиенты? — спросила я.
— Нет. Она уже несколько недель не брала новых.
— А Джош? Может, он стал требовать большей доли, а она сопротивлялась, ну, или что-нибудь в этом роде?
Пайпер как будто испугалась, но я не поняла почему.
— С Джошем были проблемы? — продолжала настаивать я.
— Джош в этом не участвовал, — ответила массажистка.
— Он не знал?
— О, теперь-то он знает, — с кривой улыбкой ответила Пайпер. — Узнал два месяца назад. Нечего и говорить, что для него это стало неприятной неожиданностью.
— Мне трудно в это поверить, — удивилась я. — Как Джош мог в этом не участвовать… или хотя бы не знать о происходящем?
Пайпер поднялась с кровати и, лавируя между кучами барахла, пробралась к столу и налила себе остатки отстоявшейся смеси. Сделала глоток и равнодушно поставила стакан на стол.
— В этом году у Джоша и без того хлопот хватало, — объяснила она. — Все волновался, разрабатывая линию косметической продукции для спа, постоянно бывал в разъездах. Кроме того, мы же не постоянно этим занимались.
— А когда это началось?
— Откуда я знаю, что могу вам доверять?
— Можете, иначе с вами уже разговаривала бы полиция.
— Ладно. Это началось, когда пришла Анна, — устало заговорила она. — Она занималась этим раньше и предложила подрабатывать таким способом. Я познакомилась с ней, когда жила в Нью-Джерси и работала на полставки на Манхэттене. Сначала эта идея мне не понравилась, но нам так мало платили… И потом, никакого вреда это не принесло бы. В некоторых странах это обычная деталь массажа.
— Вы не боялись попасться?
— Ну, Анна-то не боялась, — усмехнулась она. — Она, похоже, больше всего наслаждалась жизнью, когда рисковала. Боялась я… иногда. Но мы действовали осторожно. Нас было всего трое. И мы не слишком расширяли свой бизнес.
