Он мог вспомнить буквально десятки других примеров, и не только из «Эстонишинг». «Галактика» и «Неведомое и научная фантазия»[5] тоже часто публиковали Гордиана. После «Все вы зомби»[6] прочие рассказы о путешествиях во времени стали безнадежно устаревшими. «Сокрушитель звезд 1» и «Сокрушитель звезд II» ошеломили Пита, показавшись ему литературным эквивалентом выступления джазового пианиста, импровизирующего на заданную тему. А «Время, представляемое в виде спирали полудрагоценных камней»[7] был и вовсе неописуемым литературным фейерверком.
Хотя Гордиан начал публиковаться только в 1949-ом, он написал уже больше Азимова — и ни одной слабой вещи! Рядом с таким автором Пит ощущал себя новичком-любителем.
Устроившись поудобнее, он начал читать. И к концу третьей страницы ощутил, как у него дыбом встают волосы на затылке. Такого страха он не испытывал с тех пор, как промчался на противотанковой самоходке сквозь крошащиеся обломки третьего рейха. Но то был простой и понятный страх — он боялся, что пацан с гранатой, старик с «панцерфаустом» или какой-нибудь прильнувший к прицелу «тигра» фанатик постараются, чтобы он никогда больше не вернулся в Штаты. Но такое…
Дисциплина дисциплиной, но в тот вечер он написал очень мало.
Следующую неделю Пит провел в лихорадочном ожидании ответа Макгрегора. Он послал ему письмо авиапочтой и наклеил еще одну красную шести центовую марку на вложенный конверт с обратным адресом. Скорый ответ был важнее экономии.
Ответ наконец пришел, и Пит, дочитав его до конца, стиснул зубы.
Пит швырнул письмо на кухонный стол.
— Он мне не поверил, — горько проговорил он.
— А ты на его месте поверил бы? — возразила Кэтрин. — Я сама до сих пор сомневаюсь, а ведь я своими глазами видела твой черновик.
— Пожалуй, ты права, — признал Пит. — Наверное, я считал, что Джим Макгрегор лишен человеческих слабостей. Что ж, клянусь, я ему докажу!
Он резко повернулся, торопливо вошел в кабинет и вставил в машинку чистый лист.
Перечитав письмо, он добавил постскриптум:
Новый конверт был гораздо толще предыдущего, но он и его послал авиапочтой.
Три дня спустя в половине седьмого утра зазвонил телефон. Пит брился и от неожиданности порезался. Прижав к подбородку клочок ваты, он схватил трубку на секунду раньше жены. Они обменялись тревожными взглядами; звонок в неурочный час обычно означал неприятности.
— Мистера Питера Лундквиста, пожалуйста, — произнесла телефонистка.
— Я слушаю.
— Это междугородный звонок от Джеймса Макгрегора из Нью-Йорка, — услышал Пит.
— Да-да, соединяйте, — сказал он и пояснил жене: — Это Макгрегор.
— Хо-хо! Мы вспугнули дичь, Ватсон.
Пит махнул жене, чтобы она замолчала. В трубке послышался голос редактора, хрипловатый не только из-за расстояния, но и из-за постоянного курения:
— Это ты, Пит?
— Да, я. — Он едва не добавил «сэр», как это делало большинство тех, кто разговаривал с Макгрегором.
— Я задам тебе только один вопрос и жду честного ответа. Ты меня разыгрываешь?
Пит ценил свою репутацию любителя розыгрышей, но сейчас он с удовольствием отказался бы от нее.
— Нет.
— Ну хорошо. Вообще-то я даже немного жалею, что ты не ответил «да». А раз так, что ты скажешь насчет встречи в Лос-Анджелесе на' следующей неделе?
— Почему в Лос-Анджелесе? — В такую рань Пит соображал туго, а трехчасовая разница с Нью- Йорком лишь увеличивала преимущество Макгрегора. Раздавшееся в трубке резкое фырканье подтвердило, что терпение редактора на пределе.
— Да потому, что адрес этого Марка Гордиана — почтовый ящик в городке под названием Гардена. Мне пришлось посидеть с большим атласом, пока я его отыскал. Он в пятнадцати милях южнее Лос- Анджелеса. Хочу потолковать с Гордианом… а ты не думаешь, что тебе тоже стоит это сделать?
Пит сглотнул.
— Если вопрос ставить так, то, пожалуй, стоит. Э-э, Джим… как думаешь, что произошло?
— Не знаю, — сердито признался Макгрегор. — Первым делом мне в голову пришла мысль о телепатии, но я не собираюсь принимать это за объяснение.
— А почему бы и нет? Если кто и дал в последнее время толчок исследованиям по экстрасенсорному восприятию, так это ты.
— Исследованиям — да. Но если Гордиан вытянул идею у тебя из головы, то он настолько же превосходит любого экстрасенса на Земле, насколько Эмпайр-стейт-билдинг выше кукольного домика. Я редактирую научную фантастику, но никогда не собирался жить в ней.
Тут Пит полностью понимал его. Колледж он закончил инженером и поэтому проводил очень четкую границу между реальностью и вымыслом. Он даже вздрогнул, представив последствия своего предположения:
— Если Гордиан телепат, то как нам узнать, не читает ли он сейчас наши мысли?
— Никак, — отрезал Макгрегор. И у меня к тебе еще один вопрос: если Гордиан телепат, то почему он читает твои мысли, а не мысли Эйнштейна, Эйзенхауэра или Альберта Швейцера?.. Ты приедешь в Лос- Анджелес на машине?
— Да, — рассеянно ответил Пит. Он все еще размышлял над более важным для себя вопросом. И в письмах, и в разговоре всегда проявлялся дар Макгрегора указывать на самую суть проблемы.
— Хорошо. Тогда встречай меня в аэропорту. Я прилечу примерно в четверть пятого в пятницу вечером — это рейс 107 «Транс уорлд». Если у тебя к тому времени появятся хорошие ответы, тогда и поговорим.
— Ладно, — произнес Пит в смолкшую трубку.
Пит выехал в четверг на рассвете, чтобы добраться до Лос-Анджелеса засветло. Поездка на юг по шоссе 101 оказалась и жаркой, и скучной. Сигналы местных радиостанций слабели и сменялись новыми. Немного не доезжая до Санта-Барбары, Пит выехал к Тихому океану, и это едва не соблазнило его проделать остаток пути по прибрежному шоссе, но он все же вернулся на шоссе 101, когда оно после Вентуры снова свернуло в сторону материка на восток к долине Сан-Фернандо.
Бульвар Сепульведа вывел его на юг к более известным районам Лос-Анджелеса, однако он так и не увидел знаменитых скоростных < многополосных магистралей: ближайшая из них заканчивалась чуть южнее центра города, хотя на карте она была обозначена как запланированная до самого Сан-Педро.
Он снял комнату в мотеле в пригородном районе под названием Уэстчестер и на сдачу с десятки купил в кафе неподалеку сандвич и колу, потом вернулся в мотель, принял душ и лег спать.
