Тут он впервые увидел разгневанного Макгрегора.
— Если ты отвергаешь факты, — взревел редактор, — то с чем будешь работать дальше? Гадать на картах или на овечьих потрохах?
— Так нечестно, — запротестовал Пит, чувствуя, что краснеет. — И вообще, все это невозможно.
— Ах, невозможно? Тогда почему мы сейчас в Лос-Анджелесе?
У Пита не нашлось достойного ответа. Макгрегор смягчился и похлопал его по плечу.
— Сегодня мы все равно ничего сделать не сможем. Возможно, что-то прояснится после встречи с Гордианом. А пока, думаю, нам лучше лечь спать. Мои биологические часы еще идут по времени Восточного побережья.
— Что ж, справедливо, — согласился Пит.
Но заснул он еще очень нескоро.
— И это четвертый по величине город страны? — изумленно спросил Макгрегор, когда Пит миновал аэропорт, направив машину на юг по бульвару Сепульведа.
— Вообще-то, нет. Если верить карте, что лежит у тебя на коленях, это самостоятельный город Эль-Сегундо.
На восточной стороне Сепульведы виднелись улицы и дома; на западной же — заросшее сорняками поле, побуревшее под летним солнцем.
— Насколько я вижу, тут одни нефтяные скважины.
— Похоже на то.
Пит свернул налево, на бульвар Эль-Сегундо, и проехал около мили, пока снова не показались дома. Чуть западнее Хоторнской средней школы «шевроле» тряхнуло на трамвайных путях.
— Признаки жизни, — заметил Макгрегор.
Проехав еще четыре мили, Пит повернул направо, на бульвар Вермонт, и поехал на юг. Улица была широкой и явно претендовала на звание главной, хотя посередине ее разделяла земляная полоса, а по бокам виднелись длинные пустыри. Однако на ней отыскались супермаркет. винный магазинчик и несколько длинных приземистых зданий, горло именующих себя «клубами».
— Интересно, что это такое? — спросил Макгрегор.
— Тут играют в покер, — пояснил Пит, как всегда, радуясь тому, что ему известно нечто такое, чего не знает Макгрегор (что случалось довольно редко). — По законам Калифорнии покер не считается азартной игрой, и местные власти сами определяют, разрешать ли игру в покер на своей территории. А в Гардене эти клубы платят немалые налоги.
На бульваре Гарленье, где стояла почта, сосредоточилась вся деловая жизнь городка; аптека на углу бульвара Вермонт, универсальный магазинчик, ювелирная лавка и розовое оштукатуренное здание «Бэнк оф Америка», позолоченная вывеска которого, написанная староанглийскими буквами, блестела в лучах утреннего солнца. Стояли здесь и жилые дома, по большей части белые щитовые домики, возведенные задолго до войны. Рядом с одним из них, на узкой улочке под названием Бадлонг. отыскалась почта. Пит подвел машину ко входу; места для стоянки имелось предостаточно.
— И что теперь? — спросил он, выключая двигатель.
Макгрегор сражался с дорожной картой; как Пит и предвидел, у него хватило умения правильно сложить проклятую штуковину и сунуть ее в «бардачок».
— Теперь? Зайдем на почту и станем ждать, пока мистер Гордиан не откроет ящик номер сто сорок восемь.
— И когда просидим там часов шесть, нас выкинет почтмейстер.
— Чушь. Писатели просто обожают заглядывать в почтовые ящики — болезнь у них такая. А почтмейстера я беру на себя.
— Не возражаю. — Они уже шагали к низким и широким ступеням почты.
Все оказалось так, как предсказывал редактор. Когда тощее существо за прилавком осведомилось, чем помочь джентльменам, Макгрегор спросил:
— Хотим узнать, когда вы обычно раскладываете почту по ящикам. У нас на это время назначена встреча кое с кем.
— Обычно около одиннадцати, — невозмутимо ответил почтмейстер. — Время у вас еще есть.
— А где тут можно выпить кофе? — поинтересовался Пит, не желая оставаться в стороне от разговора.
— В квартале налево есть кулинария. Думаю, там найдется го, что вам нужно.
Кофе им налили хороший: обжигающе горячий и крепкий. Пока Пит и Макгрегор смаковали его, вошел японец в костюме и шляпе; многие прохожие на улицах Гардены были восточного происхождения. Японец купил полфунта салями, расплатился с продавцом, поблагодарил его и вышел.
— Окультурились, — усмехнулся Макгрегор. Его взгляд стал сосредоточенным. — Гм-м… кажется, с этим можно что-то сделать. Допустим, у нас есть инопланетная раса, только что вступившая в контакт с технологически развитыми землянами…
Их дальнейший разговор продавец за прилавком слушал, выпучив глаза. Пит торопливо царапал заметки в записной книжке и чуть не забыл взглянуть на часы.
— Уже половина одиннадцатого. Пора возвращаться, а то вдруг они сегодня начнут раньше?
Макгрегор поднялся (к явному разочарованию продавца), но он был не из тех, кого легко отвлечь от размышлений.
— Все это очень хорошо, — продолжил он, когда они шагали к почте, — но как быть с инопланетными жрецами? Пусть даже машины и механизмы землян сильно облегчат жизнь их соплеменникам, но разве они не покажутся жрецам некоей черной магией? И как это повлияет на их общество?
— Тут возможно несколько вариантов. И при данных конкретных обстоятельствах жрецы даже могут оказаться правы.
— И то верно. Господи, да ведь тут нет однозначного и правильного ответа. А я хочу получить хороший, крепкий, внутренне непротиворечивый текст, в котором эти предположения — какими бы они ни оказались — были доведены до логического конца.
Возле абонентских ящиков на почте уже стояли два человека, еще несколько вошли следом за Питом и Макгрегором.
— Не могут же они
Редактор закатил глаза:
— Ты будешь потрясен, узнав правду.
В пять минут двенадцатого сквозь небольшую толпу протолкался почтальон с огромной позвякивающей связкой ключей и начал заполнять ящики. Макгрегор толкнул Пита локтем, но тот уже увидел, как несколько конвертов отправились в ящик 148.
Пит повертел головой, гадая, кто из стоящих рядом с ним мужчин — таинственный Марк Гордиан (если он, конечно, здесь).
Разумеется, не лысый коротышка в комбинезоне; вид у него такой, словно он и читать-то не умеет, не то что писать. Куда более подходящими казались человек, похожий на доктора, и мускулистый мужчина в цветастом галстуке.
Пит получил хороший урок на тему достоверности предположений, когда ящик открыла веснушчатая рыжая женщина в очках. Она выглядела на несколько лет моложе Пита и была одета в блузку цвета ржавчины и зеленые спортивные брючки.
Макгрегор хмыкнул:
— У нас нет никаких причин полагать, что Гордиан не может быть женат.
— Пожалуй, нет, — согласился Пит. И все же он был застигнут врасплох: он так много думал о Марке Гордиане писателе и Марке Гордиане загадке, что на Марка Гордиана в роли обычного человека сил уже не осталось.
Женщина не обратила внимания ни на него, ни на Макгрегора. Они вышли следом за ней на улицу, где
