— А вдруг он сам решит сесть на трон? — сказал отец Криспа.
— Решит, не решит — тебе-то что за дело, Фостий? — откликнулся ветеран. — Какая нам с тобой разница?
Отец Криспа подумал минутку и развел руками:
— Что ж, я сдаюсь, Варадий. Действительно, какая?
* * *
Зоранна, стоя в дверях своего дома, покачала головой:
— Нет.
— Почему нет? — Удивленный и раздосадованный, Крисп махнул рукой, показывая, насколько пуста деревня. — Все ушли на дальние поля до самого вечера или даже до завтра. А твой отец умотался за новым шилом — ты сама говорила. Такого случая нам долго не представится.
— Нет, — повторила она.
— Но почему нет? — Он взял ее за руку.
Она не отстранилась, по крайней мере физически, но осталась совершенно отчужденной. Он отпустил руку.
— Я просто не хочу, — сказала она.
— Почему? — настаивал Крисп.
— Тебя это и правда интересует? — Она подождала, пока он кивнул. — Ладно, я скажу тебе почему. Ифантий вчера сделал мне предложение, и я согласилась.
Такое же чувство — точно из него вышибли дух — в последний раз он испытал, когда Идалк саданул ему в солнечное сплетение.
Крисп никогда не обращал особого внимания на Ифантия. Вместе со всеми односельчанами он сочувствовал Ифантию, когда его жена умерла при родах два года назад, но…
— Он же старый! — выпалил Крисп.
— Ему нет еще тридцати, — заметила Зоранна, — к тому же он крепко стоит на ногах. Если я стану дожидаться тебя, мне самой будет за двадцать, когда ты, как Ифантий, обзаведешься хозяйством. А это слишком долго.
— Но… Но тогда, выходит, ты с ним… — Крисп обнаружил, что не в силах заставить себя произнести это вслух.
Зоранна, однако, поняла.
— А если и так? — с вызовом спросила она. — Ты никогда не давал мне никаких обещаний, Крисп, и не требовал их от меня.
— Я не думал, что в них есть нужда, — пробормотал Крисп.
— Ну и плохо, что не думал. Ни одной женщине не нравится, когда в ней так уверены. Может, ты запомнишь это и в следующий раз, с другой девушкой, будешь повнимательнее. — Голос у Зоранны смягчился. — Крисп, мы, наверное, так и проживем всю жизнь в этой деревне. Зачем нам друг друга ненавидеть? Ну, пожалуйста!
— Ладно, — сказал он, не сумев придумать ничего лучше. Потом быстро развернулся и ушел. Если на глазах его и выступили слезы, Зоранне их не видать. У него тоже есть гордость.
В этот вечер он был настолько притихший, что сестра начала над ним подтрунивать. Он не отвечал на ее приставания.
— Ты не заболел, Крисп? — с тревогой спросила Евдокия. Когда ей не удавалось его завести, она понимала, что дело плохо.
— Я здоров, — ответил он. — Я просто хочу, чтобы ты оставила меня в покое, вот и все.
— Я знаю, в чем дело, — сказала она вдруг. — Ты поссорился с Зоранной, да?
Крисп очень осторожно поставил на стол миску с супом из ячневой крупы со свеклой, стараясь не запустить ею в сестру. А потом встал и вышел из дому в лес.
Прошло много времени, прежде чем он понял, что сидение в одиночестве под деревьями ничего не решит, но в конце концов до него это дошло. Было уже темно, когда он вернулся домой. И чуть было не повернул назад; в двух шагах от дома его поджидал отец.
Крисп пересилил себя. Рано или поздно с отцом поговорить придется, так лучше уж сразу.
— Извини, — сказал он.
Отец, еле видный в сгустившейся мгле, кивнул.
— Ладно уж, хоть мы и переволновались. — Фостий замешкался на мгновение, но все же добавил:
— Евдокия была права, да? Ты поссорился со своей девушкой?
— Она не моя девушка, — буркнул Крисп. — Она выходит замуж за Ифантия.
— Вот и хорошо, — отозвался отец. — Я надеялся, что она согласится. Я так и сказал Ифантию. В конечном счете, сынок, я избавил тебя от больших хлопот, поверь мне.
— Сказал Ифантию? — Крисп ошалело воззрился на отца. Этот удар позволил ему, наконец, осознать то, что ускользало от него прежде: что отец и сестра знают о Зоранне. — Но откуда ты знаешь? Мы были так осторожны!
— Возможно, ты так думал, — сказал Фостий, — но на самом деле единственный в деревне, кто не знает, это Цикал, да и то потому, что он дурак: любит языком чесать, а что творится у него под носом, не видит. Честно говоря, мне совсем не улыбалось заиметь такого родственника.
Крисп частенько сердился на отца. Но до сих пор и не подозревал, что сможет его почти возненавидеть.
— Поэтому ты и настропалил Ифантия? — спросил он ледяным тоном.
— Отчасти да, — спокойно согласился Фостий. И, не давая Криспу излить свою ярость, продолжил:
— Но это не главное. Ифантию нужна жена и нужен наследник. А Зоранне пора замуж; девушка в четырнадцать уже почти женщина, тогда как мужчина в четырнадцать всего лишь мальчишка.
— Я не мальчишка! — рявкнул Крисп.
— Да? Разве мужчина злится, когда его дразнят? Ты вел себя, как Коста, когда я говорю ей, чтобы больше не буду таскать ее на плечах. Я прав или нет? Подумай, прежде чем отвечать.
Эта последняя фраза удержало Криспа от гневной вспышки. Он действительно подумал: по трезвом — или почти трезвом размышлении он и впрямь решил, что вел себя по-дурацки.
— Думаю, что прав, папа, но…
— Никаких «но»! Найти девчонку, которая тебе не отказывает, просто замечательно; Фос свидетель, я не стану этого отрицать. Помнится, я сам… — Отец умолк и смущенно рассмеялся. — Ладно, замнем. Но если она соглашается переспать с тобой, это не значит, что ты захочешь прожить с ней всю жизнь. Узнать одну девушку еще недостаточно, чтобы принять такое решение. Как тебе кажется?
Крисп вспомнил о своих собственных вчерашних размышлениях по поводу Цикала и, сам того не желая, непроизвольно кивнул:
— Наверное.
— Вот и ладно. — Отец положил ему руку на плечо, как делал, когда Крисп был маленьким. — Главное, не забывай: как бы плохо тебе ни было сегодня, это же не навсегда. Время — лучший лекарь. Тебе просто нужно набраться терпения, и все пройдет.
Крисп задумался. Похоже, отец опять был прав. И все-таки…
— Легче давать советы, чем следовать им, — сказал он.
— Да ну? — снова смущенно рассмеялся Фостий. — А то я не знаю!
— Пап, а какая она была? — рискнул поинтересоваться Крисп.
— Она?
— Та, о ком ты говорил — ну, только что, пару минут назад.
— А-а! — Фостий отошел от дома подальше, оглянулся и сказал, понизив голос:
— Ее звали Сабеллия. Твоя мама о ней знает. Не думаю, чтобы Таце возражала против того, что я говорю о Сабеллии, но, с другой стороны, ни одной женщине не нравится, когда мужчина вспоминает о том, что было до нее. И я ее не виню; я рад, что она не выплескивает на меня былые обиды. А Сабеллия… Мне, пожалуй, было столько же лет, как и тебе сейчас, когда я встретился с ней…
* * *
Крисп потер подбородок. Волоски зашуршали под пальцами — не тот жалкий пух, что
