— Скажи мне откровенно, Крисп, ты никогда не думал о том, что тебе уготована какая-то высокая участь? Только откровенно!
Несмотря на это двойное увещевание, первое, что пришло Криспу на ум, было категорическое «нет». Но прежде чем сказать его вслух, он вспомнил, как Пирр выкликнул его имя той дождливой ночью в монастыре. А минутой позже всплыло воспоминание о том, какими взглядами Пирр, и кубраты, и энарей смотрели на него во время церемонии, когда Яковизий выкупал похищенных крестьян. И слово, сказанное Танилидой в храме, тоже эхом отозвалось в мозгу.
— Я… думал, — сказал он наконец.
— А то, что ты должен был думать, ясно любому, кто умеет… видеть, как я. — Танилида замялась точно так же, как перед этим Крисп.
Мавр, казалось, вот-вот лопнет от любопытства.
— Что ты все-таки сказала ему в храме? — спросил он. — Мне кажется, ты снова знаешь.
Вместо ответа Танилида глянула на Криспа. Он подумал немного, а потом еле заметно покачал головой. Даже ему, неискушенному деревенскому парню, было понятно, что такие слова опасно говорить вслух. Танилида понимающе и тоже еле заметно кивнула.
— Знаю, и ты, сынок, узнаешь, — сказала она. — Только не теперь.
— И на том спасибо, — сказал Мавр. Фраза была иронична, но тон голоса — нет. Крисп решил, что Мавр слишком благодушен, чтобы когда-нибудь овладеть искусством желчного остроумия, присущим Яковизию.
— Ну хорошо, вы видели… то, что видели. А от меня-то чего вы хотите? — спросил Крисп у Танилиды.
— Выгоды от твоего возвышения, естественно, — ответила она.
Крисп сморгнул; такой откровенности он не ожидал.
— Все, чего я достигла, — продолжала Танилида, — так и останется потолком для меня и моей семьи… Если только мы не свяжем свою судьбу с кем-то, чьи надежды простираются дальше и выше. Я думаю, это ты и есть.
Крисп обвел комнату взглядом. Подумал о доме, частью которого была эта роскошная комната, о просторных владениях, окружающих этот дом. «Зачем, — мелькнуло у него в голове, — человеку, имеющему так много, нужно что-то еще?» Сам он хотел больше, чем имел, но имел он немного, да и того мог лишиться по прихоти своего капризного хозяина. Если Танилида поможет ему добиться большего, он не против. Если же она считает его марионеткой, которую собирается дергать за ниточки, в один прекрасный день он преподнесет ей сюрприз.
Вслух об этом Крисп, разумеется, говорить не стал.
— Чего вы хотите от меня? — повторил он. — И как вы поможете мне в этом… возвышении… которое видели?
— Во-первых, я хочу, чтобы ты не слишком обольщался насчет своего возвышения, — предупредила Танилида. — Предвидения далеко не всегда определенны. Если ты решишь дожидаться судьбы, не делая никаких шагов ей навстречу, это лучший способ не дать ей свершиться.
Ночь, когда кубраты налетели на его деревню, научила Криспа раз и навсегда, что в жизни нет ничего определенного. Он кивнул.
— А еще чего?
— Чтобы ты взял с собой в город Видесс Мавра и отныне относился к нему как к младшему брату, — сказала Танилида. — Связи, которые он там завяжет, будут полезны ему и тебе всю вашу жизнь.
— Меня? В город Видесс? Серьезно? — Мавр запрокинул голову и заорал от восторга.
— Что до меня, то я с радостью возьму его с собой в Видесс, — сказал Крисп. — Но это не мне решать, а Яковизию. — Крисп оглядел сына Танилиды, стараясь увидеть его глазами Яковизия. — Уговорить моего хозяина, чтобы он пригласил Мавра, будет нетрудно, однако… — Он умолк. Ему не хотелось говорить о Яковизии дурно, во всяком случае этим едва знакомым людям.
— О его привычках я знаю, — сказала Танилида. — Надо отдать ему должное — он не притворяется не тем, кто он есть. Но Мавр, я думаю, сумеет постоять за себя, да и с лошадьми он умеет обращаться лучше любого юноши его возраста в Опсикионе. Это ведь еще одна страсть твоего хозяина, верно?
— Тогда другое дело, — согласился Крисп. И хмыкнул: очередной привлекательный юноша — очередная головная боль для Мелетия и других конюхов. Посерьезнев, он спросил:
— А кроме Мавра, чем вы мне поможете? — Он точно коня торговал с Танилидой; загвоздка заключалась лишь в том, что она обещала доставку большей части коня через несколько лет. Он же хотел по возможности разглядеть ту часть, которую получит теперь.
— Золотом, советами, преданностью до твоей смерти или моей, — сказала Танилида. — Если хочешь, я поклянусь владыкой благим и премудрым.
— Если твоего слова недостаточно, клятвы тут не помогут, — подумав, ответил Крисп.
Танилида опустила глаза. Волосы скрыли ее лицо. Но Крисп тем не менее почувствовал, что сдал экзамен.
— Может, вы двое прекратите строить далеко идущие планы без меня? — жалобно вопросил Мавр. — Если мне так внезапно надо уехать в город Видесс, могу я хотя бы узнать почему?
— Лучше тебе не знать. Так будет безопаснее, — ответила Танилида. Но, очевидно, поняла справедливость протеста своего сына, потому что показала на Криспа и прошептала слова, которые произнесла тогда в храме.
Мавр округлил глаза.
— Он? — вырвалось у него.
Крисп не стал винить его за удивление, прозвучавшее в голосе. Он и сам в глубине души не очень верил в справедливость предсказания.
— Может быть, — ответила Танилида.
Если все, что она говорила сегодня, истинная правда, Танилида постарается помочь ей сбыться. Будет ли она при этом просто следовать тем путем, что ей открылся, или же своими усилиями заставит его стать реальностью? Крисп дважды или трижды попетлял по этой головокружительной мысли и сдался.
— Никто из нас не должен больше произносить этих слов, по крайней мере до срока.
— Ты права. — Мавр изумленно покачал головой и усмехнулся Криспу. — Я всегда считал, что только чудо поможет мне попасть в город Видесс, но никогда не знал, как оно выглядит.
— Я не чудо, — проворчал Крисп. Но при этом невольно усмехнулся в ответ. Мавр будет ему веселым братишкой. Крисп повернулся к Танилиде. — Моя госпожа, могу я попросить у вас эскорт? Иначе в темноте мне понадобится чудо, чтобы добраться не то что до города Видесса, а хотя бы до Опсикиона.
— Оставайся на ночь, — сказала она. — Я так и предполагала. Слуги приготовили для тебя комнату. — Она встала и подошла к дверям столовой. Тихо открыла ее — и на этот шум появилось двое человек. Она кивнула одному:
— Ксист! Проводи, пожалуйста, почтенного господина в его спальню.
— Обязательно. — Ксист поклонился — сперва Танилиде, потом Криспу. — Пойдемте со мной, почтенный господин.
Но едва Крисп направился за слугой, Танилида прибавила:
— Раз мы стали партнерами в этом предприятии, Крисп, воспользуйся привилегией партнерства и зови меня по имени.
— Спасибо… э-э… Танилида, — сказал Крисп. Ее ободряющая улыбка, казалось, осталась с ним после того, как он завернул за угол вслед за Ксистом.
Спальня была больше, чем в гостинице у Болкана. Ксист поклонился снова и закрыл за Криспом дверь. Крисп воспользовался ночным горшком. Потом разделся, задул лампу, оставленную Ксистом, и лег на кровать. Она оказалась мягче всех кроватей, на которых ему доводилось спать до сих пор, — а ведь это, подумалось ему, всего лишь комната для гостей.
Несмотря на темноту, заснуть сразу он не смог. Перед его мысленным взором все стояла улыбка Танилиды, которой она проводила Криспа, когда он выходил из столовой. Может, она придет к нему тайком сегодня ночью, чтобы скрепить своим телом заключенную ими странную сделку? Или пришлет служанку из любезности к гостю? Или…
