ползла вперед длинными песчаными наносами и дышала в спину горячим ветром. Но вскоре обессилела.
Арэлл стянула бурнус и глубоко вздохнула. В ее вздохе послышалось облегчение.
— Про клятые земли… — пробормотал Октавий, опасливо поглядывая по сторонам.
— Относительно проклятые, — ответил эллан, испытывая неожиданную потребность поделиться с окружающими соображениями по поводу предстоящей поездки. — Смотря с чем сравнивать. На самом деле никто не знает, почему люди не возвращаются отсюда. Может, жить под покровительством богов им нравится больше, чем поклоняться демонам?
Губы Гая дрогнули раздраженно:
— Ты сам не веришь в то, о чем говоришь.
Атэр презрительно промолчал…
Скоро дорога пошла под уклон. Лошади прибавили шагу, зафыркали.
— Воду чуют, — пробормотал Критобул и засопел, принюхиваясь не хуже собственного жеребца.
Действительно, потянуло влагой. Между камней пробились пучки ярко-зеленой травы. Появились заросли кустарника. Путешественники выехали на берег небольшой речки.
Пока преторианцы выбирали место для ночлега, собирали хворост и разжигали костер, эллан незаметно улизнул вверх по течению, куда несколько минут назад отправилась Арэлл.
Девушка сидела на берегу небольшого озерца и, опустив голову, на ощупь пыталась расстегнуть фибулу, скрепляющую тунику на шее. Атэр молча подошел. Отвел в сторону волну ее золотистых волос, пахнущих пылью и солнцем, отстегнул пряжку. Потом стянул с себя заскорузлую от пота одежду, не глядя, швырнул на землю и с наслаждением бросился в воду.
Несколько мгновений Арэлл смотрела на него с легкой улыбкой, потом поднялась. Скинула тунику. Гладкое, бело-золотое тело отразилось в прозрачной поверхности озера, и юноша подумал, что элланка похожа на статую богини победы. Такая же легкая, стремительная, совершенная… Но не стал говорить этого.
Она нырнула. Атэр увидел, как мимо него под водой промелькнуло белое стремительное тело. Набрал в грудь побольше воздуха и сам погрузился в зеленоватую прохладу озера.
Следующие полчаса они плавали, словно две выдры. Эллан заметил, что впервые за долгое время лицо девушки стало счастливым и безмятежным.
— Мне нравится, когда ты улыбаешься, — сказал он, выбираясь на мелководье, чтобы отдышаться.
— Ты хорошо держишься на воде.
— Я из Смирты. У нас говорят, невежда тот, кто не умеет читать, писать и плавать.
Арэлл рассмеялась и поплыла к берегу. Когда Атэр выбрался из озера, она уже сидела на камне, распустив мокрые после купания волосы.
Растянувшись под кустом, сквозь переплетение ветвей эллан смотрел на медленно садящееся солнце. Прекрасно. Безмятежно… Он бесшумно перевернулся на бок, закрыл глаза, но продолжал видеть женский силуэт в окружении красноватых закатных лучей.
«Интересно, Гратх видел, как мы купаемся рядом? Если да — приступ ревности, который испытает преторианец, должен быть страшным…» — Атэр довольно прищурился.
— Извини, Арэлл…
Приятной сонной расслабленности эллана как не бывало. Осталось только раздражение. Преторианец, действительно, притащился!
Гратх полез за пазуху, доставая что-то. Атэр приподнялся, пытаясь разглядеть, что именно собирается преподнести девушке поклонник.
— Это тебе…
Она протянула руку, и эллан вскочил, увидев. На ладони соотечественницы оказалась песчаная орхидея. «Гратх все-таки сорвал одну! Идиот! Когда только успел?!»
Услышав треск кустарника, оба резко обернулись. Гай, схватившийся было за спату, тут же выпустил рукоять, но облегчение на его лице сменилось свирепой яростью.
— Ты что здесь делаешь?!
— А ты что?!! — заорал Атэр, продираясь сквозь заросли. — Совсем свихнулся?! Их нельзя брать! К ним нельзя прикасаться!!
— Хватит орать, — сквозь зубы произнес побагровевший преторианец. — Это простой камень!
— Ты идиот, Гратх! Ты не знаешь, что это такое!!
Арэлл удивленно ахнула. «Цветок» в ее руке начал медленно оплывать. Посыпался между пальцами. Желтые струйки непрерывным потоком текли на землю, засыпая траву. Около ног девушки была уже целая горка, а «орхидея» продолжала таять…
Атэр очнулся первым. Он прыгнул вперед, толкнул элланку в сторону и сбросил камень с ее руки. Тот шлепнулся в песок, растворяясь, а песчаная куча вдруг зашевелилась и стала ползти во все стороны, разрастаясь.
— Уходим! Быстро! — Крикнула Арэлл.
Но они не успели.
В лица повеяло сухим жаром, и из песчаного кольца медленно поднялась текучая фигура. Верхняя часть ее туловища напоминала гигантского ящера, нижняя, бесформенная, постоянно менялась. Безглазая морда варана повернулась к людям, из пасти высунулся раздвоенный язык.
Атэр резко выдохнул. Гай, стоящий рядом, лишь громко сглотнул.
— Я — Ве нтиго, — прошипела тварь. — Бог пустыни и огненной смерти. Ты потревожил мой покой, смертный!
Клиновидная голова, вылепленная из песка, нависла над Гратхом. «Сейчас сожрет дурака, — отрешенно подумал эллан, наблюдая за подрагиванием длинного языка древней рептилии. — А нас, может, не тронет. Главное, не вмешиваться и помалкивать». Он нашел ладонь Арэлл, крепко сжал ее и сказал неожиданно для себя самого:
— Он дал тебе возможность пройти. Сам ты не мог преодолеть гряду холмов.
Вентиго мягко перетек ближе к человеку, посмевшему заговорить с ним.
— Эти твои «цветы» — приманка для слишком любопытных смертных, не так ли? — продолжал Атэр, понимая, что давно пора заткнуться.
— Так… — прошипел бог, и на его каменной морде, поблескивающей песчинками слюды, появилось подобие улыбки. — Каждый из них — мое сердце. В каждом заключена часть меня. Часть пустыни…
— Чего ты хочешь от нас? — голос Арэлл был спокойным, хотя ее пальцы в руке Атэра чуть повлажнели.
— Вы — жизнь, вечное движение, суета. То, что нарушает порядок и гармонию моего мира.
— То, что ты успокаиваешь, засыпая песком, — прошептала элланка. — Это не гармония. Это смерть.
Он неторопливо приблизился к ней.
— Вы мешаете мне. Всегда мешали. Демоны, люди… До вас в мире был покой. Бесшумное течение времени. Спасибо, что помогли. Прими благодарность за освобождение.
Широко разинутая пасть, в которой дрожало марево горячего воздуха вечной пустыни, распахнулась над Арэлл. Она вскрикнула совершенно не мужественно, вскинула руки, чтобы защититься, и Атэр шагнул вперед, заслоняя ее.
Сверху обрушился поток раскаленного песка. В глазах эллана потемнело, внутренности скрутило от ужаса. Он рванулся, и за мгновение до того, как потерял сознание, понял, что его физическая оболочка рассыпается, словно горка пыли…
ГЛАВА 14,
в которой время играет со мной очередную шутку
Я бежал по лесу, заросшему черными ветвистыми кристаллами. Их отростки топорщились во все стороны тонкими колючками. Впивались в мою шкуру, царапая ее. Из порезов сочилась кровь, падая вниз. Но, не долетая до земли, обращалась тонкими струйками темного дыма. Они текли назад и вливались в призрака-двойника, идущего следом за мной.
Однажды я уже видел это. Но тогда не чувствовал саднящей боли от порезов и выматывающего страха перед черной фигурой, плывущей за спиной. И хотя разумом я понимал, что тело мое сейчас висит в Зеркале памяти, в Хаосе, рядом с Энджи — ощущения говорили совсем другое.
Я не знал, как попал сюда. Минуту назад вместе с ангелом наблюдал за Атэром и вдруг оказался в гуще корявых зарослей. Израненный и уставший.
Глаза слепил свет, отражающийся от острых граней кристаллов, под ногами хрустели тонкие обломки. Ноги тряслись от усталости, сердце колотилось о ребра, горло пересохло. Я никак не мог скрыться от тени, преследующей меня. И колдовать, чтобы вступить с ней в бой, тоже не мог.
Наконец, в чаще колючек показался просвет. Я поспешил броситься в него и, едва не падая, выбежал на круглую поляну.
Ее поверхность была покрыта сплавленным серым песком с черными разводами, а в центре поднимался столб, вылитый из жидкого серебра. Из глубины металла всплывали неясные образы, но тут же смывались волнами, бегущими по столбу снизу вверх.
Тяжело дыша, я оглянулся, и с огромным облегчением увидел, что мой двойник остановился в тени кристаллических деревьев. Похоже, он не решался выйти на открытое пространство. Значит, можно перевести дух.
Хромая, я придвинулся к центру. Но, едва на меня упала тень, от белого серебра столба отделилась тонкая пленка, похожая на паутину. Она развернулась радужным листом, и по его гладкой поверхности поплыли картины.
Я увидел себя лежащим на решетке, охваченной красным пламенем. Энджи, обнимающего невообразимо прекрасную женщину. Атэра, из глаз которого текла беспросветная чернота. Буллфера с белой алебардой. И снова себя, по пояс погруженного в багровую грязь, полузасыпанного песком, отбивающегося от клыкастой крылатой твари…
— Довольно? Или еще? — прозвучал вдруг резкий металлический голос.
Я вскинул голову — звук шел сверху. На столбе проступило серебряное лицо. Оно казалось бы похожим на человеческое, если бы не огромные фасетчатые глаза насекомого. Каждая их ячейка отражала меня по-разному. Израненным, истекающим кровью. Окруженным магическим огнем. Тощим и облезлым, словно запаршивевший пес. Черной тенью. Полным сил, с длинными кожистыми крыльями за плечами…
— Если бы на меня смотрел человек, — продолжило странное существо, едва заметно шевеля тонкими губами, — он увидел бы в них всю свою жизнь от рождения до смерти. Но ты демон, у тебя не может быть старости. И я не могу показать твой естественный конец.
— Вот уж нет ни малейшего желания видеть свою кончину, — буркнул я, с некоторой неприязнью глядя в сотни своих отражений. — Кто ты такой?
— Я храню память мира. Моими видениями заполнены Зеркала времени. — По столбу прошла волна, смыв лицо, но через минуту оно появилось вновь.
— По-моему, с памятью у тебя проблемы. — Я ткнул когтем в радужную пленку, и та лопнула, словно мыльный пузырь. — Что-то не припомню, чтобы меня поджаривали или топили в грязи.
Существо издало громкий скрипучий звук, похожий на стрекот насекомого.
— Откуда ты можешь знать, что с тобой происходило? Реальность изменчива. Ты даже не помнишь, как попал сюда. Быть может, во время твоего беспамятства прошла не одна жизнь.
Я знал только одно. Время — это нечто необъяснимое и безумное. Понять его невозможно, так что лучше и не пытаться. Поэтому я кивнул на своего темного двойника, по-прежнему неподвижно стоящего в зарослях, и спросил:
