Миркары.
Зодчий нахмурился и, спустя мгновение, задал на том же языке высших светлых существ единственно правильный, с моей точки зрения, вопрос:
— Над кем ты провел его?
Я даже испытал что-то типа удовлетворения — старикан ударил в яблочко. И я хотел бы поглядеть, как он отреагирует на ответ Энджи. Мой друг помолчал. Потом, без особого желания, признался:
— Над Буллфером. Хозяином Срединных земель. В будущем. Пять тысяч лет вперед.
Иллинеец невесело усмехнулся:
— Жестокая шутка.
— Это не было шуткой, — сухо отозвался Энджи. — Тогда я не знал, к чему это приведет. И он сам не знал.
— Его воплощение здесь? — Зодчий мельком глянул на меня.
— Здесь… Атэр.
Оба светлых медленно опустились на прежние места. Старик на мгновение прикрыл глаза ладонью. Рамир запустил пальцы в растрепанные русые волосы. Они хорошо знали эллана. Одному он стал учеником, второму — другом.
Потом архитектор поймал взгляд Энджи и несколько долгих мгновений смотрел на него.
— Мне нужно оружие, — сказал мой друг тихо. — Я пришел занять место Арэлл.
Зодчий взглянул на расфуфыренного рэймлянина:
— Корнелий, дай им то, что он просит.
Консул молча развернулся и стремительно вышел. Энджи поменял облик на прежний, человеческий. Пару секунд молча постоял на месте и тоже направился к выходу. Я выбрался из палатки следом за ним.
Неподалеку разговаривали о чем-то несколько вивернов и человек, в котором я узнал Гая. Увидев меня, преторианец задумчиво нахмурился. Но, видно, не вспомнил, кто я такой, и снова отвернулся к собеседникам.
— Эй, погоди, — из шатра выскочил бородатый дядька, удержал меня, взяв за локоть. — Слушай, кто такой твой друг?
— Он вестник, приятель. Запомни. Высшее светлое существо. Он пришел сюда, чтобы защитить людей от демонов и научить вас бороться с ними.
Таким образом удостоверив легенду, я дружески хлопнул озадаченного эллана по плечу и направился к ближайшему костру. Но не успел сделать и шага, как на меня с визгом налетела светловолосая девица.
— Лурий Гэл?! Лурий Гэл! Это вы?!
— Гермия? Вот так встреча!
Она схватила меня за руку и с неподдельной тревогой заглянула в лицо. Серые глаза неуемной девчонки казались почти черными из-за расширившихся зрачков, симпатичная мордашка осунулась и была заметно грязной.
— Скажите, лурий Гэл, Энджи… он с вами? Он здесь? С ним ничего не…
Мой ответ она уже не слушала. Увидела ангела, который в сопровождении Критобула вышел из сумрака. Я сразу узнал преторианца — успел насмотреться на него в зеркалах. Гермия замерла, жадно рассматривая Энджи, словно не могла поверить. А потом бросилась к нему. Повисла на шее, лепеча какой-то восторженный бред.
— Я думала, что больше не увижу тебя! Я так боялась, что больше тебя не увижу! Ты не забыл меня? Ведь ты не забыл меня?
Сначала на лице ангела появилось безграничное удивление, такое же, как на физиономии Критобула. Затем — выражение полной покорности судьбе. И, наконец, безграничная нежность. Он крепко обнял девушку, прижимая к своей груди.
Критобул выглядел так, словно ему очень хочется как следует врезать кому-нибудь, и он сдерживается изо всех сил.
— Крепись приятель, — посоветовал я. — Все самое лучшее достается победителям. Поэтому после боя у тебя, может, будет шанс.
Он угрюмо посмотрел на меня.
— А твоя рожа мне знакома. Где служил?
— Городская гвардия.
Преторианец хотел сказать что-то, но его слова заглушил громкий повелительный голос:
— Гэл?!
Я оглянулся. К нам шел Атэр. Освещенный неровным светом многочисленных костров, он казался гораздо старше, чем в начале своего путешествия из Рэйма. Да и военная одежда смотрелась на нем вполне уместно. Эллан мельком кивнул Критобулу, дождался пока тот отойдет, и уставился на меня.
— Что случилось?! Если вы с Энджи здесь — значит, что-то случилось!
И это вместо приветствия.
— Буллфер убил Арэлл, — ответил я. — Ангел пришел занять ее место.
Атэр стиснул зубы, резко вздохнул, словно его ударили в солнечное сплетение. Скулы его побелели. Я ожидал чего угодно — крика, проклятий. Но он лишь спросил едва слышно:
— Когда? Как?
— Несколько часов назад. В Претикапии.
Эллан помолчал, потом произнес тихо:
— Я знал. Почувствовал. Понял вдруг, что ее нет. Но не поверил себе…
— Это не все. — Я понял, что зря собираюсь рассказать ему правду, но уже не мог остановиться.
— Помнишь, я говорил, что ты был демоном в одной из прошлых жизней?
— Да. — Атэр смотрел себе под ноги. В его голосе не было ни злости, ни огорчения. Похоже, ему стало все равно, что было раньше.
— Но я не сказал, кем именно.
Он поднял голову и взглянул вопросительно.
— Буллфер — это ты.
И я принялся пересказывать давнюю историю о том, как мой Хозяин нашел в древней книге описание ритуала, дающего невообразимое могущество. О том, как глупо он погиб, и был затянут в цепочку преображений, рождаясь человеком. О том, как все глубже погружался в прошлое, а мы с Энджи следовали за ним…
Когда я закончил, эллан долго молчал. Потом горько усмехнулся.
— Значит, это я убил ее.
— Нет. Ее убил демон, а ты человек.
— Тем более, — непонятно ответил он. — Она была единственным, ради чего… впрочем, тебе этого не понять.
Он резко развернулся и пошел прочь. А я стоял, глядя ему вслед, и не знал, правильно ли поступил со своим рассказом. Впрочем, он сам всегда требовал истины. Вот она, истина! И пусть не жалуется…
ГЛАВА 22
«Наследник»
Буллфер сидел в кабинете императора и смотрел на документы, разложенные на столе. Это были отчеты о событиях, происходящих в его новых обширных владениях. И все они оказались неутешительными.
Кое с чем Хозяин уже успел разобраться. Например, жестоко подавил мятеж демонов в бывших землях Каракалла. Осушил подземелья Друзлта, и теперь они были залиты топкой, медленно подсыхающей грязью, в которой издыхали морские слуги «водоплавающего» господина. Соединил пещеры Савра с тоннелями Золтона…
Но сделать надо еще так много… А вместо этого он, бывший турвон, а ныне, по праву, владыка почти всего срединного мира, сидел, глядя невидящим взглядом в бумаги, и не двигался.
В камине горели поленья, пропитанные ароматическими маслами. У решетки, освещенный багровым пламенем, скорчился Эмил — странный безумец, пришедший из будущего. В углу, в густой тени, стоял Клавдий. Человек не шевелился, даже, кажется, почти не дышал. Тяжелая демоническая сила с каждым часом оказывала на него все более разрушительное действие, превращая в послушную машину для убийства. Труп Арэлл, по-прежнему, лежал на полу. Хозяин не дал никаких приказов, а самовольно убирать тело слуги побоялись.
В мертвых глазах элланки отражались отсветы огня. Неподвижный взгляд из-под опущенных век остановился на демоне. Лицо застыло, как маска… Буллфер опустил веки, и багровые отсветы, застилающие зрение, погасли. Он убил одного из ангелов, но не чувствовал удовлетворения. Наверное, это произошло слишком быстро. Он не успел насладиться своей властью над глупой девчонкой, прибежавшей просить прощения за ошибку тысячелетней давности.
Она хотела все исправить… хотела помочь. Как будто теперь ему нужна помощь!
Хозяин откинулся на спинку кресла, стараясь не обращать внимания на монотонное бормотание Эмила. Смутные, размазанные воспоминания настойчиво поднимались из глубин памяти. Проклятая ангелица! Пришла и вытащила на поверхность то, что он давным-давно похоронил. И сейчас это, так тщательно спрятанное от себя, мелькало перед внутренним взором, вызывая приступы ярости и тоски…
Демон сгреб документы, скомкал и швырнул в камин поверх головы Эмила.
— Что, больно вспоминать? — спросил вукодлак, не поворачиваясь.
— Завтра я убью оставшихся, — ответил Хозяин, глядя на застывшую Арэлл. — Раздавлю все это нелепое восстание. Теперь, когда у них нет третьей, они абсолютно беспомощны.
Эмил рассмеялся своим кашляющим смехом, повернул полузвериную морду и глянул на Буллфера.
— Это огорчит тебя, Хозяин, но у них есть третий ангел. Тот самый, что бродил по Рэйму, досаждая Некросу. Вы ведь не сумели поймать его?
— Какой идиот! — пробормотал демон, вспоминая прежнего господина Рэймской империи.
— Но ты все равно победишь, — успокоил его колдун, протягивая корявые руки к огню.
— Правдивый голос будущего, — хмыкнул Хозяин. У него не было причин не доверять полукровке. Простая логика говорила то же самое. Правда, кое-что его смущало…
Эмил как будто почувствовал сомнения господина. Обернулся.
— Что-то беспокоит тебя, отец?
