Джерин. — Если присмотреться, думаю, можно найти различия между каждой песчинкой и каждым колосом в поле.
— Йо, может и так, — допустил Вэн. — Но зачем тебе это?
Подобные вопросы, которые, казалось бы, отметали необходимость дальнейшего обсуждения, часто заставляли Джерина призадуматься еще больше. Так случилось и в этот раз. Он сказал:
— Не знаю, зачем может понадобиться различать песчинки, но если ты мог бы определить, какой колос пшеницы будет плодоносить дважды, разве ты бы не захотел это сделать?
— Твоя взяла, Лис, — ответил его друг. — Если бы это было возможно, я бы хотел. Но на взгляд я не могу это определить, а ты?
— Нет, хотя мне очень бы этого хотелось. — Джерин примолк на какое-то время. — Интересно, можно ли с помощью магии это увидеть? Ну, не пшеницу, так ячмень. Бейверс, бог ячменя, знает, что я никогда не скупился на возлияния в его честь и, возможно, захочет помочь мне. Ради такого волшебства стоит рискнуть, вдруг мне что-то удастся.
Он не был уверен, что знает достаточно или может достаточно узнать здесь, в северных землях, чтобы хотя бы спланировать подобное заклинание. Только он над этим задумался, как зевок Джероджа во всю громадную пасть его отвлек. Чудовище сказало:
— Мне надоело здесь сидеть. Мы можем вернуться обратно в крепость?
— Можем. — Джерин поднялся. — Вообще-то нам лучше поторопиться, чтобы успеть до захода солнца. Олень, конечно, достойное угощение для ночных призраков, но зачем бросаться такими вещами, когда в этом нет необходимости?
Они привязали тушу животного к стволу срубленного молодого деревца и понесли ее по очереди, парами, к колеснице, оставленной на краю леса. Четверым в ней, конечно, приходилось тесновато, особенно когда к ним прибавился еще и выпотрошенный олень, но до Лисьей крепости было недалеко.
Во дворе Лиса ждал незнакомец. Хотя нет, не совсем. Лис вскоре вспомнил его:
— Ты — Отари Сломанный Зуб, верно? Один из вассалов Рыжего Рикольфа?
— У вас хорошая память, лорд принц, — сказал вновь прибывший, кланяясь. — Я действительно Отари. — Когда он говорил, во рту был виден обломок переднего зуба, за что ему и дали такое прозвище. — Но я уже не вассал Рыжего Рикольфа. Я приехал сказать вам, что Рикольф умер.
IV
— Но он не мог так поступить — воскликнул Джерин. Если подумать, ничего глупее он в своей жизни не говорил.
Отари сделал вид, что этого не заметил. Каковым бы этот Отари ни являлся, по сути, в отсутствии вежливости его нельзя было упрекнуть. Джерин привел свои мысли в порядок и продолжил:
— Я у тебя в долгу за то, что ты принес мне эту весть. Надеюсь, ты останешься переночевать и поужинаешь со мной.
— Останусь, лорд принц, благодарю вас, — сказал Отари, снова кланяясь. — Это случилось четыре дня назад. Он пил эль и вдруг пожаловался на головную боль. Кружка выпала у него из рук, и он соскользнул со скамьи. Он так и не пришел в себя, а через полдня его не стало.
— Не самая страшная смерть, — заметил Лис, и Отари кивнул.
Как и большинство мужчин, оба они знали, каким ужасным может быть конец. Но цель визита Отари заключалась не только в обмене приличествующими событию фразами, и Джерин хорошо это понимал.
— Далее, полагаю, речь пойдет о наследовании его поместья…
Отари кашлянул.
— Вот именно, лорд принц, о наследовании его поместья. Несколько вассалов Рикольфа объединились и послали меня сказать вам…
— Сказать мне что? — спросил Джерин обманчиво мягким голосом. — Что ты и твои приятели, вассалы Рикольфа, можете мне сказать? По закону его наследник, безусловно, мой сын Дарен, так как у Рикольфа не осталось собственных живых сыновей.
— Если бы вы до сих пор были женаты на его дочери Элис, лорд принц, никто бы не оспаривал право Дарена на наследование, — ответил Отари.
Лис не поверил ему ни капельки, но ждал, что скажет дальше ему этот мелкий барон. Через мгновение Отари продолжил:
— Но, говоря по правде, Элис сама порвала с вами, по своей собственной воле. И Дарен вырос здесь, а не в поместье Рыжего Рикольфа. Их обоих не связывает практически ничего, и поэтому мы, вассалы Рикольфа, не считаем вашего сына нашим сюзереном. Мы предпочли бы видеть на месте Рикольфа кого- нибудь из наших.
— Естественно, — сказал все с той же мягкостью Джерин. — Таким образом, когда годка через полтора вы решите, что вам надоел тот, кого вы избрали, вы сможете с чистой совестью пойти на него войной и устроить в его поместье такую же неразбериху, как у Бевона.
— Вы неправильно поняли, — ответил Отари обиженно. — Нас заботит другое. Мы боимся, что нам навяжут юнца, который ничего не смыслит в управлении столь обширным поместьем.
Джерин почувствовал, что его терпение может вот-вот рассыпаться на ускользающие сквозь пальцы песчинки (а отличимы они друг от друга или нет, все равно).
— Вас в действительности волнует лишь то, что, если Дарен получит владения Рикольфа, вы все станете моими вассалами, так же как и его. Вот… все дело в этом.
— Верно. — В голосе Отари слышалось облегчение. Ему не пришлось произносить это вслух самому. — Никто не отрицает, что вы хороший человек, лорд принц, но мы, служившие Рикольфу, ценим нашу свободу, как и положено настоящим мужчинам.
— Сдается мне, вы цените свободу больше, чем законы, — отозвался Джерин. — А если с помощью одного попирать другое, то скоро вообще не останется ничего.
— Может, и так. — Отари выпрямился в полный рост. — Если вы намерены поставить Дарена во главе владений Рикольфа силой, мы будем драться.
В обычное время подобная угроза, если ее вообще можно было считать таковой, вызвала бы у Джерина смех. Владения Рыжего Рикольфа окружали земли, чьи бароны признали Лиса своим сюзереном. А основная причина, по которой Рикольф не поклялся ему в верности, заключалась в том, что Лису было неловко принуждать к этому старика после того, как Элис сбежала от него с лошадиным лекарем, или попросту коновалом. Ему бы ничего не стоило собрать войско и подавить своенравных вассалов Рикольфа… если бы не предстоящая война с Адиатанусом и еще более крупная — с гради. Сейчас ему никакие сложности не нужны.
И тут Отари заявил:
— Если вы вознамеритесь покуситься на нашу свободу, должен предупредить, что у нас есть друзья. На юге.
— Вы призовете на помощь Араджиса Лучника, верно? — спросил тут же Джерин.
Отари с вызывающим видом кивнул.
— Что ж, я позволю вам так поступить, — сказал Лис. — Вам это послужит уроком. Если вы не желаете примкнуть ко мне, то заслуживаете всех прелестей жизни под пятой великого князя. Стоит кому- либо из вас оступиться, как он тут же распнет дурака. Это заставит остальных призадуматься, если вы вообще на такое способны, в чем я сомневаюсь.
Сердитая ухмылка Отари обнажила осколок его переднего зуба. Он помахал пальцем перед носом у Лиса.
— Вот этого как раз мы и не хотим видеть в нашем лорде. Кичливости, похвальбы и постоянных напоминаний о том, насколько он лучше нас. Араджис будет уважать нас и наши права.
— Это говорит лишь о том, как мало вы его знаете, — ответил Джерин, насмешливо фыркнув.
Но тут же себя придержал. Чем больше он станет настраивать Отари на враждебный лад, тем больше вероятности, что этот дурень вместе со своими приятелями и впрямь призовет Араджиса на подмогу. А
