Тут из рядов выступил светящийся бог чудовищ. Его мерцание было бледным и тусклым. Джерину оно напоминало блеклое свечение светлячков, или плесени, или определенного вида грибов. Но тут облик подземного божества неожиданно изменился. Он стал краснеть и покраснел, как огонь, как обод жерла, из какого в горах исторгается лава, чтобы течь потом во все стороны по земле. Кроме того, он накалился и стал горячим, как лава.
— Свет, — тихо, нараспев произнесли остальные подземные силы. — Драгоценный свет!
Лис вдруг осознал, что для них любые лучики света, исходящие ли от гнили или от подземных жерл, исторгавших потоки расплавленных скальных пород, представляют собой нечто неоценимое и ни с чем не сравнимое по своей мощи.
Между тем несущий свет бог погнал волну огненного жара к Стрибогу. Град начал таять, дождь превратился в пар, а снег под ногами властелина погоды закипел и взмыл вверх в виде столба испарений. Стрибог зарычал от гнева и боли и нанес ответный удар небывалым зимним бураном. Он в неистовстве накинулся на бога монстров. У того от светящейся кожи повалил пар — снег и лед угрожали потушить пламя. Но подземный исполин, в свою очередь, удвоил усилия.
И вновь Джерин сказал:
— Мне кажется, все остальные могут двигаться дальше. И вновь Бейверс и боги чудовищ пошли дальше через поляну. Как и Лавтриг, Стрибог был слишком занят, чтобы преградить им путь. Когда они вышли на следующую тропу, Лис предупредил:
— Там впереди поляна, где обитает Ничто. Будьте с ним осторожны, оно опасно.
Бейверс, проявив благоразумие, остановился на опушке поляны. Джерин мысленно вздохнул про себя. Неизвестно, удастся ли ему в этот раз определить, играет ли с ними Ничто в свои игры. Он сумел это сделать, когда был здесь с Мавриксом, но вполне возможно, что бог гради пустит в ход совсем иные уловки.
Хотя и прежняя тоже была весьма жестока.
Пара подземных богов, быть может, преисполнившись презрения к трусости Бейверса, а может, просто в поисках драки, где бы она ни затевалась, выскочили на поляну, свирепо рыча, и принялись озираться по сторонам, ища врага.
Выскочили, зарычали… исчезли.
И не просто исчезли, а так, будто их никогда не было и в помине. Джерину понадобилось сделать определенное умственное усилие, чтобы удержать в памяти то, что они только что составляли часть рыскающей в поисках добычи шайки подземных богов, сопровождающих элабонского Бейверса.
Что касается Бейверса, то он сказал:
— Ты прав, смертный. С этой силой нельзя не считаться.
— Маврикс не сумел ее победить, — ответил Джерин. — Но ему удалось отвлечь ее, и этого оказалось достаточно, чтобы проскочить мимо.
— У Маврикса полно развлечений, — сказал Бейверс. — Это единственное, в чем он преуспевает. Иногда мне кажется, что они и составляют его суть.
Боги чудовищ кружили за спиной элабонского божества, о чем-то переговариваясь между собой. Через секунду один из них в обличье монстра, но абсолютно непроницаемо черный, прошел мимо Бейверса и приблизился к самому краю опушки.
— Ничто! — крикнул он голосом, словно бы усиленным эхом, катящимся по бесчисленным подземным ходам.
— Я здесь, — ответило Ничто. Его голос, напротив, был тихим, безжизненным. — Я везде, но более всего здесь.
— Верни мне моих товарищей, — сказал бог чудовищ.
— Это невозможно, — ответило Ничто.
— Верни их, или тебя не станет, — предупредил бог чудовищ.
— Это невозможно, — повторило Ничто.
— Возможно, — возразил подземный бог, — так как я — Кромешный Мрак.
Он поднял руки, и поляна погрузилась в абсолютную темноту, такую же, какая охватила Джерина, когда боги чудовищ откликнулись на его призыв в подземельях святилища Байтона. Мрак продолжал:
— Эй, Ничто, теперь никто не узнает, здесь ты или нет. Никому не будет до этого дела. Тебя позабудут, никто не станет скучать по тебе.
— Как и по тебе, — парировало Ничто, и на мгновение чернота посерела, вернее, стала абсолютно бесцветной, то есть максимально приближенной к жидко-серым земным оттенкам.
— Думаю, нам лучше последовать дальше, пока эти двое выясняют, кто из них главней, — сказал Джерин.
— Это верно, ты прав, — откликнулся Бейверс, и нестройный грубый гомон подземных богов изобразил что-то вроде согласия.
Все боги побежали через поляну, где закончили свое существование двое из их соратников по борьбе с покровителями распоясавшихся гради. Насколько Джерин мог судить, исходя из своих ограниченных ощущений, Бейверсу не требовался свет, чтобы определить, куда идти.
На дальнем краю поляны снова забрезжил свет. Бейверс словно прочел мысли Джерина.
— Осталась только Волдар, да? — спросил бог ячменя.
— Думаю, да, — ответил Лис. — После того как Маврикс прошел мимо Ничто, она была последним божеством из тех, что мы повстречали. Она победила, но теперь у нас больше сил, чем тогда.
— Мы растерзаем ее и обглодаем ее кости, — дружно взревели боги чудовищ.
Джерин вспомнил, что творили когда-то монстры, вырвавшись из подземелья. Если их боги учинят то же самое здесь… он будет, пожалуй, доволен. Но после придется подумать о том, как помешать чудовищам вновь неистовствовать на поверхности земной тверди. «Если только способ им помешать существует», — подумал он.
Есть или нет, он разберется со всем этим позже. Сейчас же главной и безотлагательной заботой была схватка с Волдар. И в самом деле, безотлагательной, поскольку тропа как раз вывела их на поляну, где в ожидании замерла верховная богиня гради.
Джерин заметил, что на этот раз поляна была больше по площади, чем тогда, когда он виделся с Волдар во сне или когда попал сюда с Мавриксом. Впрочем, это потрясло его гораздо меньше, чем подобное явление в земном мире. Перемены — часть сути богов.
А перемен тут и впрямь хватало: Волдар ждала не одна. Поляна, вероятно, затем и расширилась, чтобы вместить тех, кто, по-видимому, составлял остальной пантеон. Большинство богов, естественно, выглядели как гради. Высокие, белокожие, сероглазые, с темными волосами и мрачным выражением на лицах. Но Волдар была выше всех, мрачней всех. Красота, ужас и ярость.
Она принялась что-то кричать богам, находившимся под ее предводительством. Но Бейверс сумел перекричать ее:
— Эй, вы, морозильщики! Эй вы, холодильщики! Эй вы, кровососы! Эй вы, зануды!
В своем укрытии — маленьком коконе внутри сознания Бейверса — Джерин едва не захихикал. В городе Элабон некоторые томные, жеманные молодые люди обыкновенно называли занудами тех, кто был им не по нраву. Представить Бейверса в компании золотой молодежи — это ли не абсолютный абсурд? Однако бог ячменя, видимо, относил это словцо чуть ли не к самым сильным из оскорблений.
И тогда вскричала Волдар. Таким звенящим контральто, от которого по спине Джерина, не будь он временно ее лишен, непременно бы побежали мурашки:
— Это всего лишь местный травяной божок, слишком много о себе возомнивший. А с собой он привел свору псов. Мы вышвырнем их отсюда, а потом займемся своими делами.
— Зануды! — снова выкрикнул Бейверс и ринулся вперед.
Волдар пружинящими скачками помчалась к нему со смертоносной грацией атакующего длиннозуба. Бог эля вскинул ее над собой и швырнул на заснеженную землю. При этом она издала вовсе не божественный пронзительный вопль. Надо думать, от удивления. Джерин, прячущийся внутри Бейверса, безмерно возликовал. Он хотел, чтобы бог ячменя разозлился, и тот действительно разозлился. Мавриксу бы и не снилось нанести Волдар такой удар.
Но в следующее мгновение она уже вновь была на ногах, под которыми зашевелились крошечные
