следствие, обменялись сердитыми взглядами.
— Араджис, я терплю тебя с ночи оборотней, а тебя, Фердулф, с момента твоего появления на свет, хотя этот срок мне кажется вечностью, — ответил Джерин. — Если у меня нет права судить вас, то у кого же тогда оно есть?
— Ни у кого!
И вновь полубог и король ответили одновременно. И вновь обменялись сердитыми взглядами. Ни одному из них Лис не нравился. Но друг другу они не нравились еще больше.
— Слезь с короля Араджиса, Фердулф, — потребовал Дагреф. — Стоя вот так на нем, ты ничего хорошего не добьешься.
— Еще как добьюсь, — сказал Фердулф, однако сделал шаг с груди Араджиса прямо в воздух, а затем мягко, словно пушинка, опустился на землю.
Лучник потер ключицы. Видимо, маленький полубог основательно их намял.
— Фердулф, ты не слишком-то хорошо относишься к элабонцам, не так ли? — спросил Лис, заранее зная, каков будет ответ.
— А ты бы как к ним относился на моем месте? — парировал Фердулф, закатывая глаза.
— Ну, не знаю, — раздумчиво сказал Джерин, — В конце концов, ты ведь наполовину элабонец.
— Тем больше причин презирать эту самую половину, — фыркнул Фердулф. — Без нее я был бы совершенно божественным.
«Без нее тебя вообще бы не было», — подумал Джерин, но придержал эту мысль при себе. А вслух произнес:
— Судя по тому, что рассказал мне король Араджис, на нас надвигается армия Элабонской империи. Императору стало желательно, чтобы северная земля повиновалась городу Элабон, как повинуется ему Ситония, завоеванная гораздо раньше.
Даже после четырех лет совместного существования с божественным карапузом Джерин так и не смог понять, взял ли Маврикс на себя труд посвятить сына в историю своей родины. Но он был уверен, что багаж знаний Фердулфа гораздо больше, чем у малышей его лет. Как тот получал эти знания, тоже было загадкой, но запас их со временем пополнялся. Вот только окажется ли достаточным сейчас этот запас? Лис мог лишь надеяться, что окажется.
Фердулф частенько разочаровывал его, разбивая все надежды. На этот раз он их оправдал.
— Элабонская империя никогда не сделает с этой скудной землей то, что ее мускулистые идиоты сделали с несравненной Ситонией! — взревел маленький полубог.
Его мощный голос эхом отдался в перекладинах перекрытия над главной залой.
— Она не ступит сюда своей грязной стопой! Я ей этого не позволю!
Араджис явно собрался что-то сказать, но Джерин поймал его взгляд и легонько помотал головой. К его удивлению, Лучник, не привыкший слушаться никого, кроме себя, вдруг повиновался и даже сжал губы.
— Я разгромлю элабонцев, изведу их под корень! Я разобью их в пух и прах! — бесновался Фердулф.
Некоторые из людей Бэлсера разразились аплодисментами. У Араджиса тоже был такой вид, будто он вот-вот к ним присоединится.
Джерин вновь поймал его взгляд и опять покачал головой, даже неприметней, чем раньше. Дернувшиеся было вверх руки Араджиса вернулись в прежнее положение. Джерин был, разумеется, рад, что Фердулф изъявил столь горячее желание разделаться с войсками Элабонской империи. Но он не думал, что сын Маврикса сумеет их одолеть. Элабон правил Ситонией уже сотни лет, как бы ситонийцы ни старались глядеть сверху вниз на своих неотесанных лордов. Разделенные на враждующие города- государства ситонийцы посматривали свысока и друг на друга. Их боги враждовали с чужими богами. Однако если весь ситонийский народ и все покровительствующие ему боги не сумели помешать элабонцам захватить Ситонию, то вряд ли вредному маленькому полубожку (тем более, в одиночку) удастся помешать завоевателям вторгнуться в свою бывшую северную провинцию.
Но раз уж выяснилось, что малыш презирает империю даже больше, чем Джерина или Араджиса, союз с ним казался отнюдь не лишним.
— Чего же мы ждем? — требовательно спросил Фердулф. — Чем скорей мы ударим по этим меднолобым болванам, тем быстрее они побегут от нас на свой юг! Когда закипит бой, пощады нахалам не будет!
Порой в своих магических опытах Лису удавалось достичь сравнительно неплохих результатов, но он никогда не знал, как все обернется.
В настоящий момент он никакого волшебства не творил (по крайней мере, в прямом смысле), однако у него возникло примерно то же противное ощущение неуверенности в себе и вообще во всей этой затее. Что будет, если… вернее, что будет, когда Фердулф обнаружит, что одолеть империю ему не хватает силенок? Не пропадет ли тогда у него весь запал? А если нет, то не обратит ли он его в гневе на тех, кто втравил его в эту войну?
Лис вдруг озлился на свое дурацкое свойство задумываться о неприятных вещах задолго до их возможного вмешательства в его жизнь и выбросил из головы все лишние мысли.
— Так, значит, мы теперь заодно, ты, я и Фердулф? — спросил его Араджис.
— Я и ты — да, — ответил Джерин. — Я тебе уже это сказал. Когда империя угрожает моим границам, мне это нравится даже меньше, чем когда им угрожаешь ты.
Араджис вновь обнажил зубы в хищной улыбке.
— Что касается Фердулфа… — Лис повернулся к полубогу. — Ты вступишь с нами в союз против Элабонской империи?
— Я и так против Элабонской империи, — ответил Фердулф. — Если хотите, присоединяйтесь ко мне.
Джерин по-прежнему придерживался того мнения, что один божий отпрыск, каким бы самонадеянным он ни был, вряд ли способен тягаться со всеми имперскими силами и, если Араджис не приврал, с лучшими чародеями Элабона. Но ему не хотелось, уточняя формулировки, провоцировать Фердулфа на пререкания. Вместо этого он просто вытянул вперед руку. Араджис пожал ее. В следующее мгновение полубог накрыл их соединенные руки своей маленькой теплой ладошкой.
Джерин заключал в своей жизни немало невероятных союзов. Этот же показался ему самым невероятным из всех.
Бэлсер, сын Дебо, бунтовал.
— Ради всего святого, лорд король, почему я должен предоставить вам двадцать колесниц? Ведь вы собираетесь воевать не на моей территории.
— Дело не в этом. — Тяжелая полупечальная улыбка Джерина чем-то напоминала оскал Араджиса Лучника. — А в том, что ты признал себя моим вассалом. Йо, я знаю, что ты это сделал, ища у меня защиты. Но это не значит, что твои обязательства отменяются, если опасность, угрожающая твоим владениям, миновала. Я имею право потребовать от тебя их выполнения, и я этого требую.
— Возмутительно! — воскликнул Бэлсер. — Почему я должен посылать своих людей сражаться дальше на юг, туда, где им незачем находиться?
— Потому что если ты этого не сделаешь, весьма вероятно, что рано или поздно им придется сражаться здесь, — ответил Лис. — Наш план, если мы сумеем осуществить его, состоит в том, чтобы разбить имперские войска как можно южнее. Если у нас получится, то сюда они, возможно, уже и не доберутся.
«Если основное сражение развернется на юге, то земли Араджиса пострадают гораздо сильнее, чем твои собственные, — не преминула заявить никогда не дремавшая расчетливая часть сознания Лиса. — Это вполне может дать тебе шанс превзойти Лучника в силе».
— И именно мои двадцать колесниц как раз и определят исход битвы? — язвительно вопросил Бэлсер.
— Сами по себе? Сомневаюсь. Тогда мы в худшем положении, чем я думаю, — сказал Джерин. — Но если ты оставишь своих людей дома, и Найден, сын Симрина, оставит своих, и Адиатанус… Тебя ведь не
