Стихотворения

Сойдя в Харонову ладью,
Ты улыбнулась — и забыла,
Всё, что живому сердцу льстило,
Что волновало жизнь твою.

Ты, темный переплыв поток,
Ступила на берег бессонный,
А я, земной, отягощенный,
Твоих путей не превозмог.

Пребудем так, еще храня
Слова истлевшего обета.
Я для тебя — отставший где-то,
Ты — горький призрак для меня.

<1915?>

* * *

У строгого хозяина в дому — служанкою трудолюбивой —
узнала многое, но мало что пойму, и не дано мне быть
многоречивой.
Ночь коротка, и день как колесо, — размерена и тяжела
походка, и под ногой весь день поет песок, но остаюсь
покладистой и кроткой.
Доволен мой взыскательный хозяин и только изредка,
смутясь, отводит взгляд от глаз моих, напоенных
печалью, — почти полусобачьих глаз.

<1915?>

Пэон и Цезура

Трилистник смыслов

Покорствующий всем желаньям
Таинственной владеет силой:
Цезура говорит молчаньем —
Пэон не прекословит милой…

Но ласк нетерпеливо просит
Подруга — и в сознанье власти
Он медленно главу возносит,
Растягивая звенья страсти.

14 января 1916

Весной

В грохоте улицы, в яростном вопле вагонов,
В скрежете конских, отточенных остро подков,
Сердце закружено, словно челнок Арионов,
Сердце недвижно, как месяц среди облаков.
Возле стены попрошайка лепечет неясно,
Гулкие льдины по трубам срываются с крыш…
Как шаровидная молния, сердце опасно —
И осторожно, и зорко, и тихо, как мышь.

<1916>

Про мышей

Вечер

Пять лет уж прошло, как живу я с мышами.
Великая дружба и братство меж нами.
Чуть вечер настанет, померкнет закат —
Проворные лапки легко зашуршат:
Приходят они, мои милые мыши,
И сердце смиряется, бьется всё тише.
Шуршащей возней наполняется дом, —
И вот, собираются все впятером:
Приветливый Сырник, мой друг неизменный,
Охотник до сыра, спокойный, степенный;
Бараночник маленький, юркий шалун,
Любитель баранок и бойкий плясун;
Ученейший Книжник, поклонник науки, —
Беседуя с ним, не почувствуешь скуки:
Всё знает он: как, отчего, почему…
Я сам очень многим обязан ему.