А сердце замерло и внемлет безотзывноПослушных струн глухие голоса.И вот пою, пою с последней силойО том, что жизнь пережита вполне,Что Эвридики нет, что нет подруги милой,А глупый тигр ласкается ко мне.Отец, отец! Ужель опять, как прежде,Пленять зверей да камни чаровать?Иль песню новою, без мысли о надежде,Детей и дев к печали приучать?Пустой души пустых очарованийНе победит ни зверь, ни человек.Несчастен, кто несет Коцитов дар стенанийНа берега земных веселых рек!О, пожалейте бедного Орфея!Как больно петь на вашем берегу!Отец, взгляни сюда, взгляни, как сын, слабея,Еще сжимает лирную дугу!20 февраля 1910
Голос Дженни
А Эдмонда не покинет
Дженни даже в небесах.
ПушкинМой любимый, где ж ты коротаешьСиротливый век свой на земле?Новое ли поле засеваешь?В море ли уплыл на корабле?Но вдали от нашего селенья,Друг мой бедный, где бы ни был ты,Знаю тайные твои томленья,Знаю сокровенные мечты.Полно! Для желанного свиданья,Чтобы Дженни вновь была жива,Горестные нужны заклинанья,Слишком безутешные слова.Чтоб явился призрак, еле зримый,Как звезды упавшей беглый след,Может быть, и в сердце, мой любимый,У тебя такого слова нет!О, не кличь бессильной, скорбной тени,Без того мне вечность тяжела!Что такое вечность? Это ДженниВидит сон родимого села.Помнишь ли, как просто мы любили,Как мы были счастливы вдвоем?Ах, Эдмонд, мне снятся и в могилеНаша нива, речка, роща, дом!Помнишь — вечер у скамьи садовойНаших деток легкие следы?Нет меня — дели с подругой новойДень и ночь, веселье и труды!Средь живых ищи живого счастья,Сей и жни в наследственных полях.Я тебя земной любила страстью,Я тебе земных желаю благ.Февраль 1912* * *Века, прошедшие над миром,Протяжным голосом тенейЕще взывают к нашим лирамИз-за стигийских камышей.
